Она обходила деревья, низкие кусты, и безумные мысли терзали ее спокойствие, как стая волков. Что с ней было? Что за детские выходки? Как побег посреди ночи на незнакомом коне мог что-то исправить? Стоили ли пара минут адреналина такого?
Что будет, если остальные поняли, что она ушла? Она покинула комнату, оставив там разбросанными воспоминания на полу. Ее дневник был открыт, как и руководство каннуши. Ей нужно вернуться раньше, чем они это обнаружат. Если она придет вовремя, то они не узнают, что она ходила к конюшне. И пропажу лошади спишут на открытую калитку. Все будет хорошо.
Вид вздымающегося снега в нескольких ярдах впереди нарушил ход ее мыслей. Она остановилась. Что-то большое билось на земле недавно, судя по тонкому слою снега, припорошившему потревоженную землю. Это был ёкай? Насколько он близко? Она пыталась увидеть что-то среди снегопада. След вел по склону вверх и пропадал в темноте.
Она огляделась и увидела следы, ведущие в лес. Ее следы. Это был не след чудовища, забравшегося за склон, а след, что остался от ее падения. Она вернулась туда, откуда начала.
Паника вспыхнула в ней, чуть не захлестнув. Она прошла по кругу? Как? Она была уверена, что идет прямо!
Заломив руки и позволив себе задыхаться минуту, она взяла себя под контроль. Она повернулась к склону, развернулась на сто восемьдесят градусов и выбрала дерево вдали, насколько ей было видно в темноте и снегопаде. Она снова пошла, глядя на выбранное дерево. Когда она достигла его, она выбрала другое и пошла к нему. А потом еще и еще.
Лес был тихим и неподвижным, атмосфера в темноте – сонной. Как давно она шла? Двадцать минут? Тридцать? Ее размеренное дыхание превращалось в облачка пара перед лицом. Не было видно храма, пастбища или тропы. Покрывало снега скрывало землю, она могла идти поверх троп, не видя их. Она уже не знала, куда именно идет. Земля поднималась, а потом опускалась, мешая ей понять направление. Она отчаянно посмотрела на следующее дерево, надеясь, что все еще идет на юг, если она вообще шла на юг все это время.
- Кар!
Она сжалась, потеряла равновесие и чуть не упала. Она вскинула голову, снежинки покалывали лицо. Над ней на ветках дуба сидела черная ворона. Ее голова склонилась, она каркнула снова, разбивая тишину леса.
- Шшш! – зашипела она, но без толку.
- Кар!
Зло посмотрев на птицу, она оглянулась и поняла, что потеряла дерево, к которому шла. Она стояла посреди поляны в десять футов шириной, покрытой нетронутым снегом, и не знала, куда идти.
- Кар-кар-кар!
- Тише, - прорычала она, расправив плечи. К какому дереву она шла? Она не думала, что успела развернуться, но она подпрыгнула в воздух от первого крика вороны. Оглянувшись на свои следы на снегу, она попыталась понять, шли ли они по прямой или чуть заворачивали влево.
- Кар-кар-кар!
Она стиснула зубы от шума. Птица вдруг притихла.
Она не сдержалась и посмотрела наверх. Ворона смотрела на деревья справа, застыв, как статуя. Тишина была слишком тяжелой. Ее сердце колотилось в груди, страх растекался по венам. Новый страх. Страх, что скользил по земле, обхватывал ее ноги, тянулся ледяными пальцами к ее сердцу.
Она ощущала такой страх в день, когда умерла Хана.
Отпрянув на пару шагов, она сунула правую руку в противоположный рукав кимоно. Из кармашка она вытащила стопку бумажных офуда. Дрожащими пальцами она развернула веером прямоугольные талисманы и посмотрела на темные надписи на каждом.
Среди деревьев, на которые смотрела ворона, треснула ветка. Тихие шаги прозвучали по земле, быстрые, бегущие.
Бегущие в ее сторону.
Она упала на колени и обрисовала круг на снегу. Топ-топ-топ. Быстрые шаги зверя, что-то бежало к ней, не пытаясь скрываться. Тьма вдруг стала непроглядной. Каждая день казалась угрозой. Она впилась в офуда, сминая их, в панике не помня, где среди них чары барьера. Эти чары были сложными, требовали много ки, использовались только в крайних случаях. Топ-топ-топ. Все ближе и ближе. Слишком близко!
Кусты в двух ярдах перед ней взорвались снегом, что-то выбежало из них на высокой скорости. Белое пятно бросилось к ней. У нее не было шанса поднять офуда, а пятно врезалось в ее грудь и сбило. Офуда вылетели из руки.
Она перекатилась, вскрикнув, и повернулась к нападающему, вопль застрял в горле.
Существо лежало на земле, грудь вздымалась, тело было покрыто снегом с головы до лап. Оно вскочило на ноги и встряхнулось, снег и листья отлетели в стороны. Эми моргнула, пытаясь не терять разум.
Это была лиса. Белая лиса, а не чудовище. Она повернула голову к ней, насторожив пушистые ушки.
А потом рубиновые глаза посмотрели ей в глаза, пронзая умом.
Ее сердце замерло. Эти глаза. Это не обычная лиса, нет. Это должна быть кицунэ, ёкай.
- Кар!
Вопль вороны был полон предупреждения. Кицунэ повернулась к ней, оскалила клыки. Кровь Эми остыла, когда она поняла, что лиса смотрит не на нее, а в сторону, откуда пришла.
Страх снова впился в нее, став сильнее. Она повернулась к кустам, отвернувшись от кицунэ. Инстинкты кричали, выли, что белая лиса – не то, чего нужно бояться.
Темная тень появилась среди деревьев и приближалась со зловещей тишиной. Кусты содрогнулись, а потом их вырвали из земли и отбросили.
Чудище прошло через созданную брешь. Фигура в восемь футов напоминала человека и отличалась большими мышцами. Тусклая красная кожа покрывала тело, черные волосы падали на спину, как грива. Рога торчали из головы, как у быка, и бивни из широкого рта. Чудище было укутано в кожу оленя, украшенную черепами животных, и один человеческий череп висел посередине, как почетный знак, пустые глазницы словно смотрели с ужасом.
Желтые глаза чудища, что были в тени из-за выпирающего лба, были направлены на нее, и монстр замер от удивления. Ее голова кружилась, легкие опустели. Ужас парализовал ее, сковал льдом.
Чудище мешкало не долго, через миг широкий рот растянулся в оскале. Оно шагнуло вперед, один шаг покрыл половину расстояния между ними. Еще один шаг, и оно уже возвышалось над ней, невероятно огромное. Огромная рука с кривыми грязными когтями потянулась к ней. Она не могла двигаться, не могла и дышать. Рука тянулась к ее лицу и закрывала все поле зрения.
Вспышка света, лиса прыгнула перед ней и погрузила зубы в руку чудовища.
Монстр заревел и отшатнулся. Вопль ударил по Эми, разбивая ее паралич. Кицунэ пригнулась перед ней, оскалилась, высоко зарычав, но угроза от рыка была такой же, как от мяуканья котенка. Монстр выпрямился, фыркнул и опустил руку для удара.
Эми схватила офуда и положила на линию, нарисованную на снегу. Монстр тянулся к ней, когти были готовы растерзать ее.
- Секишо но сейшун! – закричала она.
Заклинание слетело с губ, офуда под ее рукой потеплел, воздух задрожал. Рука монстра опустилась и ударилась о радужный воздух. Синий свет вспыхнул от удара, чудище зло зарычало.
Сияющий голубой купол накрывал ее по нарисованному на снегу кругу, который кицунэ как-то не разорвала. Лиса-ёкай была рядом с ней внутри барьера, красные глаза смотрели на монстра, на они, как она теперь вспомнила. Ёкай гор, ужасный и жестокий, которого людям стоило избегать.
Они снова заревел и ударил кулаком по барьеру. Снова вспыхнул свет. Эми сжалась, едва удерживая руку на офуда. Рука они отлетела, словно ударилась о кирпичную стену. Он зарычал и ударил по барьеру снова. Она вздрогнула. Даже кицунэ подпрыгнула.
Еще три раза они ударил по барьеру, и каждый раз это только злило его еще больше. Чудище взревело и обошло барьер, нападая с разных точек, пытаясь найти слабину. Она следила за ним, дрожа всем телом, но рука оставалась на офуда. Она не осмеливалась отпускать. Может, ей и не нужно было держать талисман, но они мог как-то выхватить листок, и тогда барьер падет.
Они обошел их по кругу, она отвела взгляд, не в силах и дальше смотреть. Если она и дальше будет смотреть и думать, как эти огромные руки разобьют ее череп, как скорлупу яйца, она потеряет контроль из-за паники. Вместо этого она посмотрела на кицунэ. Лиса лежала рядом с ней, тяжело дыша и следя за кружащим они. Стоило бояться, что ёкай в барьере вместе с ней, но бедняжка выглядела не менее напуганной, чем она.
- Чем ты так разозлила они? – прошептала она.
Лиса посмотрела на нее, открыла пасть и вывалила розовый язык в собачьей улыбке, что говорила о любви создавать проблемы. Может, лиса была и не так сильно напугана.
- О, ясно, - пробормотала я. – А меня зачем было в это втягивать?
Лиса склонила голову, словно спрашивая: "Ты меня обвиняешь?".
Они ударил кулаком по вершине барьера, она подпрыгнула. Она опустила плечи, будто у земли было безопаснее.
- Что делать? – спросила она, боясь шуметь.
Кицунэ тихо заскулила, прижала уши. Она тоже не знала. Она смотрела в отчаянии на лису и заметила красные следы на снеге вокруг нее.
- У тебя кровь?
Лиса прижала уши сильнее. Кицунэ была ранена. Сильно ли? Она потянулась к ней свободной рукой, не зная, что хочет сделать. Лиса вскочила тут же на ногу, отбежала от ее руки, оставаясь в барьере. Она застыла, глядя на темно-красный снег там, где лежал ёкай. Мех на правой передней лапе и боку лисы был вымазан свежей кровью.
Они голодно зарычал.
- Я чую твою кровь, отродье Инари, - прорычало чудище, голос был низким, полным дрожи, а не звука. Оно посмотрела на Эми. – Я позавтракаю лисятиной и человеком. Жрицей храма. Какой чистый запах.
- Придется долго ждать, - смело сказала я, удивляясь себе.