– Иди на улицу, – крикнул он ей и, схватив кастрюлю, бросился в гостиную. Как раз в этот момент из ящика вырвался первый язык пламени. Кейд плеснул на него воду из кастрюли. Пламя затрещало и исчезло, превратившись в клубы густого дыма, настолько едкого, что он закашлялся. Бросил кастрюлю на пол и подошел к Джессике, которая, к его глубокому удивлению, не послушавшись, осталась на месте, вместо того чтобы бежать во двор. Стояла с открытым ртом, по-прежнему держа в руке список блюд.
Кейд схватил ее в охапку, не зная, как обойтись с ее рукой в таких обстоятельствах, но постарался сделать все, чтобы не давить на поврежденную конечность. Прижав Джессику к груди, он, несмотря на экстренность ситуации, чувствовал, что делает именно то, что ему хочется.
Защищать ее, заботиться о ней, использовать всю свою силу, чтобы отвести от нее любую угрозу. Она замерла и ничего не говорила, только глядела на него огромными зелеными глазами.
А потом у нее вырвался вздох, Кейд понял, что она чувствует то же самое. Что ее место здесь, в его объятиях.
Крепко держа ее в руках, он открыл заднюю дверь и спустился во двор, где неохотно позволил Джессике соскользнуть вниз и встать.
– В доме что, пожар? – спросила она. – Мне надо звонить 911?
– Сначала надо выбраться в безопасное место, а потом звонить 911.
– Но мой телефон остался в доме.
– У меня есть свой. Можешь не волноваться. Пожар уже потушен. Я просто не хотел, чтобы ты надышалась едкой гари.
– Мой герой, – сухо отозвалась она. – Спас меня от пожара, который сам же и устроил.
– Собственно говоря, это даже не пожар.
Она удивленно подняла бровь.
– Задымление. В худшем случае самое начало возгорания.
– А-а.
– Должно быть, циклевальная машина неисправна. Мы можем подать в суд. Я прямо сейчас позвоню и скажу им, что они подвергли нашу жизнь опасности. – Кейд позвонил в фирму проката, строго отчитал, но вскоре замолчал, слушая.
Повесил трубку и опустил голову.
– Что?
Кейду не хотелось признаваться, но пришлось.
– Это моя вина. Перед тем как включать машину, надо проверить покрытие пола. Некоторые виды лаков и красок в процессе шлифовки легко воспламеняются.
Джессика с улыбкой посмотрела на него, будто все это не имело значения.
– Ты как всегда. Бросаешься в бой, наплевав на инструкции.
– А потом приходится приводить в порядок безобразие, которое я развел, – согласился он. – Пойду в дом. А ты оставайся здесь. Дым наверняка токсичен.
– Можно подумать, я беременна, – возразила Джессика, он услышал в ее словах слабый оттенок горечи и обреченности.
Они снова подошли к этой сверхчувствительной теме. Что он мог сказать? Он давно сказал все, что умел. Раз уж случилось, то и пусть. Они должны успокоиться. Это не меняет его отношения к ней. Его не волнует, будет ли у них ребенок, его волнует только она.
Он сказал все, что мог сказать по этому поводу. Большая часть этих слов оказалась неправдой.
Сейчас Кейд молчал. Он просто прикоснулся ладонью к ее щеке и на мгновение замер, надеясь, что она почувствует то, что он так никогда и не сумел сказать.
Глава 11
Джессика, кажется, действительно почувствовала. Вместо того чтобы оттолкнуть его руку, прижалась к ней щекой и, накрыв своей ладонью, закрыла глаза. Потом, вздохнув, открыла их и, как ему показалось, неохотно отвела его руку в сторону.
Они вместе подошли к дому, остановились на пороге.
– Боже, какая вонь. – Джессика вошла внутрь, взяла с полки пару кухонных полотенец. – Надо закрыть ими лица, только я не смогу завязать.
Кейд взял полотенца и завязал одним нижнюю часть ее лица, а другим – своего.
– Мое хотя бы мужское? Или я взял то, которое в цветочек?
Поверх маски на него взглянули смеющиеся глаза. Джессика стояла перед ним в безобразном платье, с полотенцем на лице. Искорки веселья в глазах делали ее такой красивой, что у него захватило дух сильнее, чем от вонючего облака ядовитого дыма.
Кейд понимал, что выглядит смешно, как бандит из старого фильма, поэтому скрепя сердце заставил себя отвернуться от нее и попытался оценить ущерб, причиненный гостиной.
Все, что осталось от ящика для опилок, – полоски обгоревшей ткани. Они еще дымились, поэтому Кейд, подняв машину, выбросил ее из входной двери, пожалуй, с несколько большей силой, чем требовалось. Ударившись о цементные плиты дорожки, она развалилась, ее части разлетелись в разные стороны.
– Это дает мне ощущение мужского удовлетворения, – глухо произнес он сквозь полотенце и вернулся в комнату.
Веселые морщинки в уголках глаз Джессики сделались еще глубже. Почему даже теперь, когда они чудом избежали катастрофы, он по-прежнему чувствовал себя хорошо рядом с ней? Будто в стене, возвышавшейся между ними, появились трещины, и из нее выпала пара кирпичей.
На полу в том месте, где стояла машина, осталось большое горелое пятно, а там, куда Кейд плеснул воду, пол покрылся отвратительной черной маслянистой пленкой. Дым, поднимаясь вверх, оставлял следы на потолке.
– Мне кажется, самое неприятное – это запах, просто ужасно, похож на какой-то крепкий химический коктейль. Думаю, ты не можешь оставаться здесь, пока он хоть немного не выветрится.
– Ничего страшного. Поживу в отеле.
– Тебе, наверное, надо позвонить в страховую компанию. Запах распространился по всему дому. Твоя одежда наверняка пропиталась им.
– О господи, – воскликнула она. – Два обращения за неделю. Кому после этого захочется иметь со мной дело? – И засмеялась. – Хорошо еще, мебель стоит на лужайке. Она уж точно не провоняет. Думаешь, придется все перекрашивать?
– Не надо в отель. У меня полно места.
Сынок, слушай, сынок, что ты делаешь?
Джессика колебалась. Послышался стук в дверь.
– Пицца, – сказали они одновременно.
Пока Джессика пыталась анализировать свои чувства, Кейд разбирался с курьером, принесшим пиццу. Слегка приподнял голову в ее сторону, призывая обратить внимание на парня, очевидно с наушниками в ушах, тот ритмично покачивал головой. Похоже, даже не заметил, что, подходя к двери, перешагнул через дымящиеся обломки циклевальной машины. А если и почувствовал дым, даже не сбился с ритма.
Когда они проводили курьера, Джессику снова разобрал смех. Невероятно! Ее постигло два несчастья за неделю. Казалось, надо плакать, а ее будто изнутри распирает от радости, готовой вырваться наружу шипящим потоком.
Джессика сказала себе, что это шок. Реакция на то, что жизнь оборачивалась самым неожиданным образом. И что такого, если в этой неожиданности нашлось нечто приятное?
– Кейд, я не могу жить у тебя. – Несмотря ни на что, она пришла в себя. – Сниму номер в отеле. Или поеду к друзьям.
– Почему бы нам не поехать ко мне, чтобы съесть пиццу? На голодный желудок в голову приходят не самые лучшие мысли. А там все обсудим.
Идея ей понравилась. Приятно сознавать, что это звучит вполне разумно. Она хотела есть, а подыскивать, где провести следующие несколько дней, гораздо лучше, чувствуя себя сытой. Что плохого, если она поедет к Кейду, чтобы съесть пиццу? Кроме того, нельзя не признать, ей очень любопытно увидеть, как он живет.
Вскоре она шла в сторону арендованного Кейдом грузовичка, посмеиваясь над тем, как он аккуратно запирает дверь, а мебель по-прежнему стоит на лужайке перед домом. Исключение составляла только драгоценная скамейка, которую она в последний момент заставила его погрузить в кузов.
Джессика подозревала, что оставлять мебель на лужайке менее опасно, чем ехать с Кейдом, чтобы украдкой заглянуть в его жизнь.
Его кондоминиум располагался в парковой зоне, там, где река Боу делала поворот. Все в этом здании, включая прекрасное расположение почти в центре города, говорило о статусе, богатстве и больших достижениях. В центре подъездной дороги шумел водопад. Здание было облицовано черным гранитом и черным непрозрачным стеклом, современный дизайн не выглядел холодным за счет использования на впечатляющем главном фасаде более традиционного камня и дерева.
Когда Кейд остановился перед роскошным входом, навстречу вышел привратник в униформе.
– Привет, Сэмюель. Вы не могли бы поставить машину на охраняемую стоянку для гостей?
Он подошел к пассажирской двери и помог Джессике спуститься. Она отчетливо услышала шум воды, бьющейся о камень, и ощутила в воздухе чудесный аромат. Жимолость?
Если привратник и удивился, что должен припарковать грузовичок рядом с дорогущими спорткарами и роскошными седанами, на его приветливом лице это никак не отразилось.
– Это подземная парковка, – успокоил Кейд, когда грузовик уехал. – Так что за свою скамейку можешь не беспокоиться.
Она была так очарована окружающей обстановкой, что напрочь забыла про скамейку.
Несмотря на то что этот невероятный ландшафт подготавливал к тому, что ждало в вестибюле, Джессика оказалась к этому не готова. Вход в здание выглядел потрясающе. Высокие потолки, огромная люстра и глубокие, обитые мягкой кожей диваны, сгруппированные вокруг камина.
Неудивительно, что он ни разу не появился дома.
– Вау. – Она задохнулась от восторга. – После этого наш маленький домик должен казаться совсем убогим. Теперь понимаю, почему ты готов просто отдать его мне.
Кейд оглянулся, будто эти слова его озадачили.
– Честно говоря, я это место не выбирал. Моя компания владеет здесь несколькими апартаментами, куда мы селим иногородних служащих. Одна квартира оказалась свободной, и я арендовал ее у компании.