Когда она нуждалась в том, на кого можно опереться, надеялась, что этим человеком станет муж, Кейд отсутствовал. Сначала отсутствовал эмоционально, потом начал задерживаться на работе все дольше и дольше, пока не стал отсутствовать физически.
К тому времени, когда он сделал свое отсутствие официальным и съехал, Джессика давно чувствовала себя брошенной.
Вооружившись этими воспоминаниями, как щитом против его привлекательности, она откашлялась.
– Это не продается, – бросил он, не поднимая глаз.
– Что?
– Почему ты вернулась?
– Что не продается?
– Мебель. Люди постоянно останавливаются и спрашивают, не распродажа ли это. Особенный интерес вызывает кофейный столик.
– Я всегда говорила, это стоящая вещь.
Кейд немного помолчал. Джессика понимала, что этими словами давала ему возможность поддеть ее на предмет "стоящей вещи". В его понимании это нечто прямо противоположное тому, что имела в виду она. Когда он не ухватился за эту возможность, а прежде Кейд никогда не мог устоять перед возможностью подразнить ее, Джессика уже не знала, что и думать. Правда, от этого не легче.
– Если бы здесь стоял Бегемот, люди уже закидали бы меня деньгами, дрались за него. Возможно, сюда уже слетелась бы пресса, выяснить, из-за чего вся эта заварушка на Двадцать девятой авеню.
– В связи с этим у меня первый вопрос. Почему, собственно говоря, все стоит на лужайке?
– Быстрее выбросить это сюда, чем двигать по коридору.
– Выбросить?
– Я хотел сказать, вытащить аккуратно.
И хотя, что бы он ни говорил, это означало его полное безразличие к ее собственности, ведь каждый мог взять и унести то, что ему понравилось, Джессика почувствовала облегчение, поскольку он, очевидно, даже не приближался к гостевой спальне, которую она превратила в кабинет. Если бы он видел бумаги, связанные с усыновлением, она поняла бы это по его глазам, но его явно интересовала только стоявшая перед ним машина.
Джессику не удивило, что он выбросил ее вещи на лужайку, поскольку это быстрее, чем возиться, таская их по коридору. Кейд всегда отличался особой целеустремленностью. Когда он чего-то хотел, он просто убирал препятствия, стоявшие на пути. Это позволило ему добиться поразительных успехов в бизнесе.
И именно так он завоевал Джессику. Его напор буквально сбил ее с ног. Однако потом это качество стало разъедать их отношения, как яд.
Не получается завести ребенка? Забудь и двигайся дальше.
– Почему ты вернулась?
– Покупатели сегодня не идут, – с неожиданной легкостью соврала Джессика, которая прежде не сказала ни слова лжи. – Я закрыла магазин пораньше. Подумала, что я могла бы быть полезней здесь. В конце концов, я тоже начинала все это.
– Честно говоря, не знаю, чем ты можешь помочь. В данный момент ты скорее помеха. – Он задумчиво нахмурил брови. – У тебя неважный вид. Ты бледная. Осунувшаяся.
– Со мной все нормально.
Его лицо внезапно прояснилось. Кейд придумал, как ее можно использовать.
– Я понял, что ты можешь сделать! Закажи пиццу. "Страдивариус" за углом еще работает? Боже, как же я соскучился по этой пицце. Не ел ее с тех пор, как…
Он замолчал, не договорив.
С тех пор, как бросил меня.
А о ней он не скучал? Совсем? Неужели даже пицца оказалась ценнее ее?
Не важно. Теперь у каждого своя жизнь, и она движется вперед. Это напомнило Джессике, зачем она примчалась домой. Вовсе не для того, чтобы заказать пиццу!
Джессика протиснулась бочком мимо Кейда. Настолько близко, что вдохнула знакомый запах, смешанный с чем-то другим. Возможно, с запахом опилок.
Ее так и подмывало наклониться чуть ближе, чтобы глубже вдохнуть сладкую отраву, которой для нее стал запах Кейда. Но Джессика удержалась.
– Я пойду… м-м-м… освежиться. – Она не имела в виду переодевание. С неработоспособной рукой смена одежды превратилась бы в весьма хлопотное мероприятие. На самом деле она собиралась пробраться в кабинет и спрятать некоторые аспекты своей жизни от любопытных глаз на случай, если он туда сунется.
Бегемот, оказалось, переместился не в кабинет, а в ванную. Если бы Джессика действительно хотела освежиться, пришлось бы перелезать через него. Насколько убедительной должна быть ее уловка? Может, надо залезть на Бегемота и спустить воду в унитазе?
Впрочем, похоже, опасность сломать вторую руку ей не грозит. Обернувшись, она увидела, что Кейд не обращает на нее ни малейшего внимания.
Как всегда.
Эта мысль отдавала такой едкой горечью, что Джессика буквально почувствовала ее вкус, будто прожевала лимонную кожуру.
Она вошла в кабинет. Как и предполагалось, все бумаги лежали на столе. Однако никакого беспорядка. Смахнув их в верхний ящик стола, Джессика задумалась, не запереть ли его. Впрочем, это явный перебор, учитывая, что Кейд на нее даже не смотрел. Сомнительно, чтобы он вдруг заинтересовался ею настолько, чтобы полезть в закрытые ящики стола.
– Интересное место ты нашел для Бегемота.
– Мне пришло в голову, что это может стать трендом. Любому мужчине наверняка хотелось бы иметь в ванной кресло с откидной спинкой. А если придумать сочетание кресла и унитаза, это бы стало идеей на миллион долларов.
– Какая похабщина.
– Напротив, это практично и высшей степени роскошно. Ты же не станешь отрицать, что в сиденье унитаза нет ничего комфортного и роскошного?
Джессика с болезненной тоской вспомнила эту его склонность придумывать всякие неприличности, вызывавшую желание отозваться неодобрительно, но вместо этого она всегда смеялась и прощала его.
Она почувствовала, как губы изогнулись сами собой. Кейд тоже это заметил.
– Подумай об этом, – настаивал он. – Мы могли бы предложить дизайнерские расцветки. Например, пряная тыква или камуфляж. И в придачу предлагать каждому покупателю платье того же цвета.
Джессика старалась сохранять серьезность. Но не удержалась и прыснула. Он улыбнулся в ответ. Ей удалось сдержать смех. Ему удалось убрать с лица улыбку.
– Я думаю, – сурово произнесла она голосом старшей воспитательницы, обращающейся к новичку, не умеющему себя вести, – нам стоит закончить с полами, прежде чем ввяжемся в очередной спор.
– О, конечно. Согласен. Тогда посмотри на это. Ну, что думаешь?
– О чем?
– Этого-то я и боялся. Я уже отшлифовал эту часть. Стало не намного лучше. Поэтому я купил другую шкурку. Вот, хочу попробовать ее. Затыкай уши.
Она послушно закрыла уши руками. Машина взревела. Ей показалось, что она стоит рядом с отбойным молотком.
К счастью для Джессики, уже через несколько секунд Кейд остановил машину.
– Это лучше, но она все еще недостаточно тяжелая.
– Кто?
– Циклевальная машина. Недостаточно тяжелая, чтобы справиться с этими полами. Иди сюда.
– Что?
– Давай. Садись на нее.
– Ты что, с ума сошел?
– Ты же хотела помочь. С такой рукой ты мало что можешь. Садись на машину.
Ну почему она не ушла заказывать пиццу? Вопреки здравому смыслу Джессика подвинулась немного ближе.
– Сесть на нее? Сюда?
Кейд нетерпеливо кивнул.
О боже, у нее никогда не хватало сил устоять перед его энтузиазмом.
Джессика скинула туфли, подобрала юбку и гордо уселась на циклевальную машину, твердо поставив ноги на выступающую часть спереди.
– Главное, не сломай мне вторую руку.
– Не волнуйся. – Радостно улыбнувшись, он включил агрегат.
Сначала Джессику затрясло, потом она испугалась.
– О господи. – Ее голос дрожал, будто откуда-то из-под воды или эпицентра землетрясения. Она изо всех сил вцепилась в машину здоровой рукой, обхватив корпус ногами.
– Готова?
Готова? Черт, Джессика, беги, спасайся! Вместо этого она вжалась в машину, как объездчик диких мустангов в ожидании, когда откроются ворота, и кивнула головой.
Машина, пошатываясь, поползла по полу.
– Теперь лучше, – крикнул Кейд. – Сработало!
И начал возить тяжелый агрегат по полу вперед-назад.
– Такое чувство, будто сижу на одном из тренажеров в спортзале семидесятых годов, – крикнула Джессика вибрирующим голосом мультипликационного персонажа. Тело безумно тряслось, мелко дрожали мышцы на руках и ногах.
Вскоре Джессика начала смеяться. Но смех тоже дрожал. Кейд издал ликующий вопль.
Закончив медленные плавные движения в углу, он двинул машину вперед. Толкая ее перед собой, промчался по гостиной. Джессика оглянулась через плечо на широкий след из опилок, похожий на струю бурлящей воды за катером.
Они пулей помчались к входной двери, откуда показалась пожилая женщина. Ее очки соскользнули вниз, нижняя челюсть отпала. За ней появился муж. Открыв рот, он схватил супругу за руку и попытался оттащить от двери, словно уберегая от зрелища, недостойного глаз леди. Однако женщина не двинулась с места. Стояла как вкопанная и смотрела во все глаза.
Кейд остановил машину так резко, что Джессика чуть не вылетела со своего места. Одернула юбку, от вибрации та задралась до самых бедер, и постаралась подавить смех. Но вместо этого из ее рта вырвался какой-то недостойный храп.
– Слушаю вас, – как ни в чем не бывало обратился Кейд к визитерам.
– Уф-ф. Нас интересует распродажа, – сказал мужчина, когда стало ясно, что его жена от потрясения лишилась дара речи. – Нас заинтересовала скамейка.
– Не продается, – заявил Кейд. Джессика услышала в его голосе знакомые издевательские нотки. – Однако могу прокатить вас на самом лучшем в мире вибраторе.
Женщина в ужасе бросилась назад. Рот мужчины открылся так широко, что подбородок ударился о грудь.