Аида стояла в дверном проёме, прислонившись головой к косяку. Она как будто стала чуть бледнее, или, может быть, это мне казалось из-за того, что на её лице не было косметики? Чёрная водолазка и узкие чёрные джинсы подчёркивали эту небольшую болезненность. Я протянула ей руку, и она, оторвавшись от косяка, подошла, села на край постели и прильнула к моим пальцам губами.
- Прости меня, Алёнка…
Я обняла её, зарывшись рукой в её волосы.
- Тебе незачем было прятаться, Аида. Я люблю тебя такой, какая ты есть. И буду любить какую угодно.
В её глазах светилась грустная нежность.
- Прости меня, принцесса. Это я немножко подкорректировала твою память… Стёрла из неё себя - вплоть до того момента, когда ты очнулась в моей квартире. Ты вернулась из сумрака, совсем ничего не помня, но меня ты увидела, хоть и не узнала. И я стёрла небольшой отрывок - о твоём возвращении и пребывании на румынской базе охотников.
Вспомнился мой сон о людях с оружием и парне с индейскими косичками.
- Там был индеец?
Аида кивнула, нежно заправила прядку волос мне за ухо.
- Стоящий Медведь, - назвала она его имя.
- Точно! - щёлкнула я пальцами. - А у меня всё вертелось в голове: то ли Парящий Орёл, то ли Лежащий Волк…
Недостающий отрывок встал на место. Аида виновато уткнулась своим лбом в мой. Я пропустила между пальцами передние длинные пряди её каре.
- Он не совсем стёрся, этот отрывок. Какие-то образы остались. Этот индеец и твои глаза. Вот только я не совсем поняла, что случилось сейчас… Я переходила дорогу, и…
- Тебя сбила машина, - договорила Аида - тихо, с болью и содроганием в голосе. - Прямо у меня на глазах. - Она на миг зажмурилась. - Я ввела тебе свою кровь, Алёнка… Для ускорения регенерации. Возьмись за дело обычная медицина - ты провалялась бы на больничной койке не один месяц, потом - ещё несколько месяцев реабилитации, возможно - инвалидность… А так - всё зажило без следа за два дня, хоть и было немножко больно.
"Немножко больно" - это она о раскалённом горниле боли, из жерла которого я только что выбралась. В животе шевельнулось что-то ледяное. Холодное дыхание сумрака коснулось моей спины.
- И что? Я теперь - как ты? - дрожащим шёпотом спросила я.
- Нет, - улыбнулась Аида, качая головой. - Нет, солнышко. Необратимо изменить твою природу моя кровь не может… Обращать людей в себе подобных могут только вампиры. А я могу лишь дать тебе неуязвимость, но кратковременную. Чтобы тебе не болеть, не стареть и жить так же долго, как я, мою кровь нужно вводить постоянно.
- Понятно, - пробормотала я, сглотнув.
Защекотавшие было мою спину чёрные щупальца отступили… А в животе у меня вдруг громко забурчало - от голода. Даже жутковатые разговоры о крови не смогли убить проснувшийся во мне зверский аппетит. Аида засмеялась.
- Верный признак того, что с тобой уже всё в порядке. Организм потратил много сил на восстановление и теперь ему нужно подкрепиться.
При улыбке блеснули её клыки, и мне стало чуточку не по себе. Хоть они и были сейчас в состоянии "отбоя", но выглядели внушительно. Улыбка сбежала с лица Аиды, оно стало замкнутым и усталым.
- Я принесу тебе что-нибудь, - сказала она тихо и вышла.
Я поджала колени и обхватила их руками. Мне тоже стало грустно и неуютно: я огорчила Аиду. Когда она вернулась с подносом, полным еды, я раскрыла ей навстречу объятия.
- Иди ко мне.
Но Аида не торопилась. Поставив поднос на кровать, она сказала без улыбки:
- Покушай сначала. Потом решим, обниматься или нет.
- Мммм… - Я расстроенно насупилась и отвернулась. - Если не обнимешь, не буду есть.
- Я не шучу, Алёнка, - сказала Аида серьёзно. - Если не поешь как можно скорее, наступит резкий упадок сил - обморок, даже коллапс. Твой организм устроен иначе, чем мой, он не привык к таким фокусам с ускоренной регенерацией: это для него неестественно, поэтому все процессы в нём пришли в дисбаланс. Для него это стресс. Нужно пополнить его запасы энергии, тогда всё пройдёт легче.
В её голосе и взгляде было столько озабоченности и искреннего беспокойства за меня, что это подействовало сильнее любых объятий и поцелуев.
- Ладно, - сказала я, беря с тарелки блинчик с начинкой. - Всё, уже ем, только не волнуйся. Мммм… С мясом? Вкусно!
Аида села в кресло и с грустноватым ласковым теплом в глазах смотрела, как я ем. Она не улыбалась, пряча клыки, но её полный нежности взгляд с лихвой компенсировал суровость губ. Я протянула ей тарелку.
- Хочешь?
Она отрицательно качнула головой.
- Ты что же, теперь совсем не можешь есть по-человечески? - спросила я расстроенно.
- Почему не могу? Могу, только аппетита на обычную еду нет, - ответила Аида.
- А как часто тебе нужна кровь? - полюбопытствовала я осторожно.
- Пару раз в неделю.
Спрашивать больше ни о чём не хотелось, на глаза наворачивались слёзы. Она пошла на это ради меня… из-за меня. Это я во всём виновата. Лучше бы я сгорела на костре в пятнадцатом веке, тогда не было бы первопричины… Всё сложилось бы иначе. Отодвинув поднос, я уткнулась в подушку. Слёзы просачивались сквозь зажмуренные веки.
- Алёна… Ну, что такое, зайка? - Пальцы Аиды заскользили по моим волосам, она огорчённо склонилась надо мной.
- Это я во всём виновата, - выговорила я сдавленно.
У Аиды вырвался усталый и расстроенный вздох.
- Этого я и боялась, - сказала она. - Того, что ты, вспомнив всё, снова начнёшь заниматься самобичеванием. Ну, как мне ещё доказать, что прошлое не имеет для меня значения, и что я тебя люблю - такую, какая ты есть сейчас? У меня осталась только моя жизнь… И я отдам её за тебя без колебаний.
- Я не приму такой жертвы, - всхлипнула я ещё горше. - Лучше уж мне…
Палец Аиды прижал мне губы.
- Так, стоп. Прекращай это всё. Я читала твоё письмо… И поговорила с отцом. Он вспомнил эту историю. Обращаюсь к тебе сейчас как граф: любезнейший Тьерри, вызываю вас на поединок. Оружие - губы, форма боя - поцелуй взасос. Кто хоть на секунду оторвётся - проиграл!
- А что будет с проигравшим? - спросила я, вытирая слёзы.
- Его будут сегодня ночью очень… очень… - Аида дохнула мне в губы, - очень крепко любить.
- Тогда сразу признаю себя побеждённой, - сказала я, обнимая её за шею.
Впрочем, сдалась я не сразу, и поцелуй получился головокружительно долгим. По привычке запуская пальцы в волосы Аиды, я вдруг поняла, что скучаю по ёжику на её затылке - по тому, как он нежно щекотал мне ладонь. Это заводило меня даже сильнее, чем метёлка длинных волос по лицу. Когда я сказала об этом, Аида усмехнулась:
- Ну вот, а помнишь, как ты страдала по моим волосам, когда я подстригалась? Прямо до слёз!
- Я сама не ожидала, что мне понравится гладить этот ёжичек, - смущённо сказала я.
- Да не проблема, - ответила Аида. - Для тебя - что угодно, моя принцесса. Даже если скажешь налысо - обреюсь без разговоров, лишь бы тебе нравилось.
- Не, совсем налысо не надо… Только ёжик на затылке, - попросила я.
- Будет сделано, - сказала Аида, снова накрывая мои губы поцелуем.
Остаток дня мне было предписано провести в постели: Аида опасалась, как бы мой не привыкший к быстрой регенерации организм не хлопнулся в обморок. Но всё время лежать было скучно, и я уговорила её отпустить меня на прогулку по саду. Вообще-то, изначально я хотела к озеру, но Аида даже не стала это обсуждать, сказав, что это - слишком далеко.
- Какое там - далеко! Пятьдесят метров всего! - воскликнула я.
- Нет, Алёнушка, - сказала Аида ласково, но твёрдо. - Вот когда ты полностью придёшь в норму, тогда - куда угодно.
Пришлось довольствоваться садом. Там тоже было неплохо - по-осеннему светло, тихо, уединённо и красиво. Его наполнял грустный пронзительный аромат опавшей листвы, влажной земли, подгнившего яблока-падалицы. Аида не отходила от меня ни на шаг, обнимая за плечи, но была чересчур серьёзна.
- Аида, я понимаю, ты не хочешь пугать меня клыками, - сказала я. - Но эта постная физиономия мне скоро надоест. Улыбнись хоть чуть-чуть! Кстати, как же ты со своими пациентами общаешься?
- Есть разные психические приёмы, способы отвлечения и перемещения фокуса внимания, - ответила она. - Люди их просто не замечают. А с тобой я не хочу прибегать ни к каким хитростям и приёмам. Я не хочу, чтобы ты меня боялась.
- Аида, как я могу тебя бояться, когда я люблю тебя больше всех на свете? - вздохнула я, прильнув к ней. - А когда я думаю, что ты сделала это ради меня… Это мне как упрёк.
- Всё, всё, Алёнушка. Не надо. - Аида прижала меня к себе и поцеловала в лоб. - Никаких упрёков. Всё хорошо. Ты - моё счастье.
На малине ещё висели последние ягодки: это был особый сорт, плодоносящий до глубокой осени. Я рвала мягкие прохладные ягоды губами и протягивала Аиде, а она с поцелуем брала их.
- А что с лордом Неметом? - спросила я.
- Мёртв, - ответила Аида кратко.
Мне опять стало не по себе.
- Ты его убила? - прошептала я.
- Да, - сказала она холодно, с сухим безжалостным блеском в глазах. - Новым лордом стал его младший брат Раймунд, но он слабее и трусливее его. Кроме того, он был только рад завладеть имуществом и титулом брата, а на наши распри и месть ему плевать с высокой колокольни… Не надо об этом, малыш. Не лучшая тема для разговора. - И, меняя тему и тон, Аида проговорила ласково: - Смотри-ка, какая вон там большая ягодка! Прямо в рот к тебе просится, сорви её скорее.