- Вот она! Алёнка, дрянь такая, куда ты пропала?!!
Подумать только: они были здесь, полным составом - Танюшка, Вика и Лена, и смотрели на меня глазами голодных волчиц, будто жаждали разорвать в клочья… или задушить в объятиях. В данном случае оказалось - второе. Пища, визжа и тиская меня, они чуть не размазали по мне моё мороженое.
- Алёнка! Господи Боже!!! Где ты пропадала?! - разом набросились они на меня.
- Девочки, не все сразу, - улыбнулась я.
- Ну ничего себе! - возмущённо вскричала Танюшка. - Прислала какую-то невразумительную SMS-ку и исчезла… Мы уже в розыск тебя объявлять хотели! Ты где была так долго?
- Уезжала… за границу, - ответила я нехотя. Не соврала, впрочем.
- За границу?! Вот это да! А куда, куда? - желали знать девочки.
- В Европу, - сказала я. - Извините, что так надолго пропала… Но я не могу вам всего рассказать.
- Как это - не можешь? - накинулись на меня девчонки. - Что у тебя там случилось? Тебя что - в плену, что ли, держали?
Я кисло усмехнулась.
- Ну… Без приключений не обошлось.
- Приключений?!! Так, колись! Любовь, что ли? - сразу просекла Танюшка своей золотой тыковкой. У неё на эти дела было просто феноменальное чутье.
Лена с Викой, заслышав "кодовое" слово, моментально навострили уши. Увы, я не могла порадовать их красивой любовной историей, да и сам их интерес казался мне глупым и пустым. Всё ушло за призрачную завесу осеннего тумана, затянутое тучами небо уже звало меня к себе, а земные дела вызывали лишь досаду.
- Нет, ничего интересного, - сказала я. - Сплошной мрак и боль. Не пытайте меня, девочки, ладно? Я не могу сейчас ни о чём говорить.
Они разочарованно и огорчённо повздыхали. Про мою квартиру им было уже известно, но волновал вопрос:
- Где ты сейчас хоть обретаешься-то?
Я пожала плечами.
- Сама не знаю, где…
Девочки выпучили глаза.
- Как это? Бомжуешь, что ли?
- Да нет, - признала я. - Кажется, меня кто-то приютил, только пока не совсем понятно, кто.
Кое-кому из жильцов того дома я всё-таки решилась задать парочку странных вопросов, но они не знали, кто жил в этой квартире до меня. Она всё время стояла пустой, а если туда кто-то и приходил иногда, то они этого не видели. Да и вообще, народ в этом доме подобрался какой-то занятой и нелюбопытный, а всезнающих бабулек на лавочке не наблюдалось: жильё в таком доме пенсионерам было просто не по карману. Некоторую надежду я возлагала на дворника-садовника Анатолия Петровича, но и он не обладал какой-то вразумительной информацией. Одним словом, не квартира, а загадка.
- Ну ладно, - вздохнула Танюшка. - Хоть увидели тебя наконец-то. Живая - и то слава Богу, а то мы уж всякое передумали…
Не исключено, что они видели меня в последний раз…
Глава 33. Немножко больно
Осенний вечер молчаливо и тревожно заглядывал в окна. Он беспокоился: зачем я скручиваю простыню жгутом и делаю на конце петлю? Зачем привязываю другой конец к люстре? У вечера не было рук, чтобы остановить меня, а вот у сумрака имелись щупальца - чтобы подтолкнуть.
Но вечер очень хотел меня спасти, и он придумал способ - звонок в дверь. Тут было чему удивиться: я не ходила ни к кому с визитами, и никто не ходил ко мне. Кому я могла понадобиться в этом доме?
- Кто там? - дрогнувшим голосом спросила я.
- Друзья, - ответил низкий мужской голос.
- У меня нет друзей, - пробормотала я, холодея.
- Ошибаешься, - в голосе слышалась улыбка. - Не бойся. Мы - с добром.
Сначала я увидела огромный букет роз, а потом - сверкающую лысину и такие же сверкающие тёмные очки Кельца. А за плечом у него - белобрысые вихры Змея. Не спрашивая разрешения, Кельц вошёл, окидывая взглядом обстановку. Прошёлся по комнатам, заглянул в спальню и увидел конструкцию из простыни.
- Вовремя мы пришли, - хмыкнул он и вручил мне розы.
Кажется, он любил чай, вспомнилось мне. Я бросилась на кухню заваривать, а охотники молча прошли следом и сели к столу.
- Рад застать тебя в добром здравии, - сказал Кельц. - Как с памятью? Не восстановилась ещё?
Забыв о чайной ложке, я вытряхнула заварку в чайник прямо из пачки.
- Восстановилась недавно. Вы - Александр Кельц, я помню. А это - Змей.
- Это хорошо, - кивнул Кельц.
Чай заварился, я разлила его по чашкам. Гости молчали, я тоже не знала, что сказать. Но потом у меня созрел вопрос, а точнее, догадка:
- Так это всё - вы? Эта квартира, деньги… Это вы привезли меня сюда?
Охотники переглянулись.
- Нет, не мы, - ответил Кельц. - А ты что, не догадываешься, кто?
От волнения, недоумения и тревоги у меня заныло в животе.
- Нет… Я не знаю.
Это было не совсем правдой. Я просто не могла поверить в другой ответ.
- Всё ты знаешь, - сказал Змей. - И ты не ошибаешься.
- То есть… это квартира Аиды? - пробормотала я.
- Да, - кивнул Кельц. - Правда, она никогда не жила здесь. Пришлось поселить тебя тут, потому что в твоём подъезде взорвался газ. А почему тебя так удивляет, что Аида заботится о тебе?
- Я… Я думала, она ненавидит меня… Господи. - Меня начинало трясти.
- Ненавидит?! - изумился Змей. - Хотел бы я, чтоб меня так "ненавидели"! Ты знаешь, что она с собой сделала, чтобы вытащить тебя из сумрака? Чтобы он отдал тебя, она практически стала вампиром - тем существом, которых когда-то истребляла. Принесла в жертву свою человеческую суть, потому что сумрак просто так ничего не отдаёт. Если это ты называешь "ненавидеть", то объясни мне тогда, что, по-твоему, означает "любить"!
Да, вечер знал, как меня спасти. И довести до грани обморока - тоже.
- Ну-ка, пей.
Мне дали выпить несколько глотков чая, побрызгали холодной водой, а Змей знал массажные точки, которые заставляют организм встряхнуться. Его ловкие и твёрдые, как железо, пальцы волшебным образом вернули мне нормальное самочувствие, хоть и сделали чуть больно.
- Но почему она тогда… Почему прячется от меня?
- А ты сама не можешь понять? - покачал блестящей головой Кельц. - Она не уверена, что ты примешь её такую, какой она стала. Потому и держится на расстоянии. А эти мысли, - он кивнул в сторону спальни, где висела петля из простыни, - ты брось. Зря она, что ли, такое с собой сотворила?
- Пожалуйста, не убивайте её…
Это всё, что я смогла сказать, перед тем как разреветься - неукротимо, до боли в груди и мучительно мощных судорог диафрагмы.
- Ну, всё, - усмехнулся Змей. - Это всерьёз и надолго.
Тяжёлая рука Кельца погладила меня по волосам, как маленькую.
- Хорошо, мы учтём твоё пожелание, - сказал он полусерьёзно, полушутливо.
Змей был прав насчёт "всерьёз и надолго": я плакала, провожая охотников до двери, плакала, одеваясь и укладывая волосы, заливалась слезами, спускаясь по лестнице и хлюпала носом, стоя на остановке. Аида работала до восьми, а сейчас было полвосьмого. "Теперь ей не отвертеться от встречи", - думала я, сидя в маршрутке. Больше ей от меня не спрятаться - всё равно найду, обниму и не отпущу никогда.
Слёзы застилали мне глаза, когда я шла через дорогу к крыльцу с вывеской "Психотерапевт". Восемь ноль пять… "Неужели не успею?" - колотилось сердце. И тут же замерло и оборвалось: дверь открылась, и на крыльце появилась родная и знакомая фигура. Элегантный серый плащ, брючный костюм, стрижка под каре с удлинёнными передними прядями.
- Аида! - закричала я, замахав рукой.
Она обернулась. Визг тормозов и удар.
Кажется, у меня выросли крылья.
Звёздный шатёр над головой, горные склоны, цветущая поляна и костёр. Танцующее высокое пламя стеной разделяет меня и Аиду. За её спиной - мир, полный страданий, несправедливости, боли и агрессии. За моими плечами - сумрачный покой, серая бесчувственность и бесплотная тишина. Она хороша тем, что в ней нет боли, нет разочарований. Но и радости в ней нет. А в том мире, несмотря на всю его ярость и шум, есть любовь Аиды.
"Твоё прошлое не имеет для меня значения, - звучат в моей душе её слова. - Значение имеет только то, что есть сейчас. Ты - моя принцесса, вот что самое главное".
Что я выберу? Сумрачный покой без боли или мир, в котором счастье и страдание идут рука об руку? Мир, в котором есть смерть, но есть и воскрешение? Изумрудный свет тёплых глаз прогоняет бесчувствие сумрака, и натянутая между нашими сердцами струнка грустно поёт. Она зовёт меня туда, в тот мир, и я устремляюсь всей душой к Аиде.
"Придётся вытерпеть немного боли, - говорит та, протягивая мне руку. - Но я рядом и возьму половину боли себе. Иди сквозь огонь - ко мне".
Я тянусь к её руке, и пламя обнимает меня торжеством безумного страдания. Кости трещат, как дрова, кровь кипит, внутренности пекутся заживо, как картошка в золе. Бедная моя Аида, ведь она чувствует то же самое…
Но страдания не вечны. Горнило боли, опалив меня, остывает, и я остываю тоже - твёрдая, как клинок. Я спускаюсь по дорожке из солнечного света - прямо в объятия тихого осеннего утра.
Занавески на огромном, до самого пола, окне были раздвинуты, открывая мне вид на янтарные стволы сосен вдалеке, озарённые неярким, грустноватым солнцем. Моя грудь дышала, руки и ноги гнулись без боли, и мне хотелось лететь к этим соснам, чтобы спросить у них, знают ли они небесные секреты. Лёгкое оцепенение соскользнуло с тела, как прозрачное покрывало, и я села на кровати. Такое чувство, будто я попала в другой мир - солнечно-сосновый, но я знала, что это - дом Аиды. Здесь тихо, спокойно и безопасно, светло и уютно.