Поселок кончился. За ним раскинулся выделенный под покос луг. Вика зашла за первый же стожок и рухнула в сено. Сил не осталось. Еще и полсуток не прошло после первого стресса, а она так сорвалась! А если второй раз подряд впадет в ступор? А вдруг отупение не пройдет? Тогда прямая дорога в дурдом, лечиться…
Лешка присел перед ней на корточки.
– Вик, кончай переживать… Три к носу, как говорится. Хочешь, я твоего папашу отметелю?.. ― он протянул руку и погладил ее по голове. ― Как этот придурок смеет обижать такую славную девочку, такую хорошую девочку, такую красивую девочку…
"А он ничего, ― вяло подумала Вика, ― симпатичный и добрый".
И опять тихие слезы потекли из глаз, стало еще жальче себя.
– Не плачь, Вик, ну чего ты все плачешь?.. ― Лешка присел рядом и обнял ее.
Она невольно прижалась, так хотелось, чтобы кто-то сильный жалел ее и защищал.
– Ну же, моя хорошая, красивая девочка…
Лешка стал целовать ее в глаза, в щеки, в губы… У нее не имелось сил сопротивляться, да и не хотелось. Вскоре она сама целовала и обнимала его…
Все случилось как-то быстро, немного больно, но не противно. Барахтаясь, они вырыли в сене небольшую ароматную нору, и теперь лежали там, обнявшись. Было неудобно, сухая трава кололась.
Немного поерзав, Вика неожиданно проговорила:
– Не могу больше видеть его рожу!
– И не надо! Не дрейфь, Викулька, все будет хорошо, и мы поженимся!
– Ты серьезно? ― она приподнялась.
– А то! Ты, Викуля, девка красивая, одни глаза чего стоят! Да к тому же еще хозяйственная. Вон моя мать все уши мне про тебя прожужжала, очень ты ей нравишься… Я ― тоже ничего. В армии отслужил ― это раз, почти устроился на работу в Москве, зарплата будет неплохая ― это два. Койку обещали в общежитии "Строймонтажа" ― это три. А женатым комнату дают. Так что уедем мы с тобой, Викуля, в город-герой Москву, и не увидишь ты больше своего психованного папашу!
– И раз, и два, и три… ― задумчиво проговорила Вика. ― А любовь?
– А разве ты меня не любишь? А чем мы с тобой сейчас здесь занимались? Это и есть любовь! Ну что, Викуль, женимся?
Не совсем понимая, что делает, она кивнула. Может, это выход?
Домой они возвращались, взявшись за руки. Лешка предложил зайти с ней вместе, но Вика отказалась:
– Я только вещи соберу. Их немного, я быстро.
Опять пришлось звонить. Дверь открыла мама.
– Чего ж ты ключи не взяла? Я сижу тут, как привязанная…
Она говорила так, будто ничего не случилось.
Вика прошла в свою комнату, принялась шарить по полкам шкафчика, бросая на диван одежду. Вспомнив, что все лучшее осталось в проклятой дядиной квартире, поморщилась. Мать наблюдала за ней, ничего не понимая.
– Мам, может, попросить бабу Лиду, пусть съездит за моими вещами? У меня там документы, ключи от дома, учебники… ― запихивая вещи в пакет, спросила Вика.
– Я не поняла, ты куда собираешься?
Обернувшись, Вика сообщила с деланной веселостью:
– А я замуж выхожу ― вот прямо сейчас, за Лешку Соколова. Представляешь, как удобно, и паспорт менять не надо!
– Рехнулась? Ты же его не знаешь совсем!
– Прекрасно знаю, в одной школе учились. В любом случае, в его доме мне будет лучше, чем в этом!
– Викуля, тебе ведь еще восемнадцати нет! А учеба?..
– Все равно не поступила, можно пока и замуж сходить. Считай, что уже вышла. И очень даже счастлива! ― почти в истерике крикнула Вика.
Ей так жалко было себя, несбывшихся надежд, неосуществленной мечты стать путешественницей! Одновременно душила злоба на всех, кто помешал ее планам и подтолкнул к этому неожиданному замужеству.
– Я не хочу жить с отцом в одном доме, я его ненавижу! И тебе, не знаю, смогу ли когда-нибудь простить, что цеплялась за него и испортила мне жизнь! Все! Пиши письма, адрес знаешь! А хочешь, в гости заходи!
Подхватив два пакета, Вика выскочила из дома.
Восемнадцать Вике исполнялось двадцать четвертого октября, свадьбу назначили на следующий день. Она хотела ограничиться простой регистрацией, но матери жениха и невесты настаивали на банкете, пришлось согласиться. За эти два месяца Вика успокоилась, стала опять покладистой, как всегда. Теперь она даже представить не могла, как кидалась на отца с ножом, говорила грубые и обидные слова матери… О том, что привело к ужасному срыву, Вика старалась не вспоминать.
Тетя Ира, будущая свекровь, радушно приняла ее в своем доме. Лешка был весел и ласков, ночи с ним приносили ощущение, что она любима. Вика была благодарна ему, что вырвал из отцовского дома. Простой и незатейливый парень, он ей нравился. А что не очень образованный ― так ведь не всем академиками быть! Зато сама Вика решила на будущий год опять поступать в университет, только теперь на заочное отделение.
Незадолго до свадьбы она поняла, что беременна. Сказала Лешке, что хочет учиться, и поэтому сделает аборт. Будущему мужу, в принципе, было все равно, но он успел проболтаться своей матери, и та, подключив Маргариту, насела на Викторию:
– Грех это, ― твердила верующая тетя Ира.
– Аборт при первой беременности делать страшно, вдруг бездетной останешься? Сама потом локти кусать будешь! ― жалостливо качала головой мать.
И Вика согласилась. Она опять соглашалась со всеми. При этом сомневалась, сумеет ли сдать вступительные экзамены, если ребенок родится в середине мая. Может, и не получится, тогда учебу придется отложить на год.
Вика была еще слишком молода, чтобы осмысленно хотеть ребенка, чувство материнства росло в ней постепенно. Она начала с улыбкой присматриваться к ползающим в песочнице карапузам, заглядывала в детские коляски. Пускающие пузыри или сладко спящие малыши вызывали умиление и гордость оттого, что скоро и у нее появится такое же крошечное чудо.
Свадьбу справляли в кафе на центральной улице поселка. Гостей собралось чуть не сто человек: родственники, ближние и дальние, соседи, друзья.
Невеста сидела за праздничным столом красивая, бледная и грустная. Жених, напротив, выглядел веселым и оживленным. Лешка пил со всеми подряд, хвастал, что скоро ожидается прибавление семейства. К концу вечера новоиспеченный муж так нализался, что домой его вели под руки. В тот день Вика впервые засомневалась, правильно ли поступила, выскочив замуж так скоропалительно. А вдруг Лешка такой же алкаш, как все поселковые мужики? Очень хотелось надеяться, что нет. Насколько она знала, Лешка хоть и прикладывался к бутылке, но не часто и не помногу.
Все школьные подружки твердили Вике, что жуть как ей завидуют. Они и не думали, что она, такая тихоня и скромница, первой выскочит замуж, а вроде учиться собиралась…
Вика никому не рассказывала, почему спешно покинула Москву, даже Лешке. Говорила, что не сдала последний экзамен и поэтому поскандалила с отцом. Правда, папаша по пьянке орал, что она "дошлявшаяся потаскуха", но это никого не удивляло. Когда заговорили о скорой свадьбе Вики с однофамильцем Лешкой, все посчитали, что грех был с ним, и надо этот грех поскорее прикрыть. В общем-то, так оно и было.
Вскоре молодые переселились в Подольск, там располагалось общежитие строительного управления, куда поступил работать Лешка. Его обещания, что они будут жить в столице, оказались преувеличенными, но не слишком: до Курского вокзала всего час на электричке. С иной окраины до центра так быстро не доберешься.
Молодым выделили двенадцатиметровую комнату в малосемейке. Кухня на девять комнат, зато туалет с душем всего на три. Леша сам побелил потолок, Вика помогла поклеить обои, потихоньку начали обживаться. В комнате имелся стенной шкаф, почти новый полированный стол и пара тумбочек. Лешка соединил две казенные кровати, добыл где-то большой лист фанеры, привинтил его поверх пружинных сеток. Баба Лида пожертвовала матрас ― получилось просторное супружеское ложе. Викина мама купила молодым телевизор, подарки от других родственников тоже пригодились в хозяйстве. От свекрови пара пуховых подушек и одеяло, от Лешиной тетки из Воронежа ― пылесос. Занавески, постельное белье, посуда, чайный сервиз ― чего только не надарили им на свадьбу!
Разбирая подарки и пристраивая их на постоянное место, Лешка приговаривал:
– А ты еще банкет не хотела устраивать! Когда бы мы еще всем этим обзавелись при нынешнем дефиците? Смотри, даже самовар электрический… Не надо будет на общей кухне чайник кипятить. Красота! Так что жить мы с тобой, Викулька, будем замечательно!
Лешка трудился на стройке, в шесть утра по будням к общежитию подъезжал автобус-развозка. Вика тоже нашла работу, уборщицей в управление Подольского завода электромонтажных изделий. А куда еще? Тут хоть справку о медосмотре не требовали, как в других местах. Мама одобряла: беременных на работу не больно берут, а так хоть какие-то декретные получит.
Работа не отнимала много времени и не казалась Вике тяжелой, до выхода в декретный отпуск она вполне с ней справлялась. Обычно выходила из дома вместе с мужем, в шесть, а уже к одиннадцати возвращалась, да еще успевала по пути в магазины зайти. При начавшемся дефиците на все ― от сигарет и стирального порошка до сахара и мяса, ― только утром можно было затовариться продуктами. Дневное время она просиживала над книгами и конспектами, не теряя надежды поступить в университет.