– Как грустно. А я гулял в парке, – объясняет Джексон.
– Ты не слишком любезен, – замечает Мария.
– Раньше был любезен, но за последние несколько недель очень изменился. Повзрослел.
– Правда? – изумляется Генри.
– Ну, не физически. – Джексон садится на стул. – Эмоционально. Психологически. Прежде я рано вставал по воскресеньям, немного работал, бегал, потом играл с коллегами в теннис, футбол или во что-нибудь еще.
– Сквош, – припоминаю я, гордясь собой. – Правильно?
– Правильно.
– Что такое сквош? – спрашивает Мария, глядя на Генри.
Тот недоуменно качает головой.
Я возвращаюсь в свое кресло. Мы все, кроме Джексона, расслабленно валяемся, как будто слушаем истории на сон грядущий в ожидании счастливой развязки.
– Сегодня я проспал, потом бродил по парку. Никаких планов вообще! И еще я ищу новую работу.
– Ты больше не юрист? – изумляется Мария.
– Пока юрист, но ищу что-нибудь более значительное, чем работа в фирме.
– Трудно найти что-то значительное, – замечаю я.
– Но я не оставляю попыток.
– Транспортному управлению всегда нужны люди. Особенно на линии "F", – замечает Генри.
– Это было бы круто, – бормочет Мария.
– Может, это вариант, – задумывается Джексон.
Мария и Генри переглядываются и пожимают плечами.
– Но отчего такие судьбоносные перемены? – интересуюсь я. – Всему виной Джейни?
– Нет-нет. Я понимаю, что все кончено. Но я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. Наверное, зайду в другой раз.
– В нашем присутствии можешь говорить о чем угодно, – откликается Мария, а Генри кивает. – Я вообще хочу вычеркнуть этот день из памяти.
– Твои секреты останутся здесь, – заверяю я Джексона.
– Но тебе придется разуться. – Генри указывает на груду наших туфель в углу. – У нас такой уговор.
Джексон начинает расшнуровывать туфли, затем стаскивает их и отбрасывает в сторону.
– Но это неловко, – обращается ко мне Джексон.
– Почему? – удивляется Генри. – У тебя ни одной дырки на носках.
– Вообще смущение – это хорошо, – вставляет Мария. – Когда человек краснеет, очищается кожа лица.
– Она фармацевт, ей можно верить.
– Я все время думаю о нас, – начинает Джексон.
– О нас? – Я обвожу взглядом всех собравшихся.
Мария же указывает пальцем на меня.
– Да, о тебе и обо мне, – кивает Джексон. – Я думал, мы могли бы пообедать вместе, вдвоем, обменяться взглядами, посмотреть, что из этого получится…
– Но ты был помолвлен с Джейни.
– А кто не был? – вопрошает Мария. – Не обижайся. – Она смотрит на Джексона, но тот лишь машет рукой.
– Погоди, я что-то не понимаю.
– Но ты так хорошо понимаешь меня, – говорит Джексон и добавляет: – Прости, это звучит так по-детски.
– Все в порядке, – киваю я.
– Я тоже иногда веду себя по-детски, – замечает Мария.
– Думаю, сейчас мне лучше остаться одной. – Я тут же вспоминаю Джоша, с которым, конечно, не встречаюсь, потом Тома – его тоже нельзя назвать поклонником, впрочем, в этом я не уверена. Едва ли стоит добавлять еще и Джексона к этому коктейлю.
– Бывший муж Холли снова женится, – сообщает Мария.
– Печально, – отзывается Джексон, – должно быть, это тебя огорчает.
– Я стараюсь не обращать на это внимания. Пожалуй, это самое разумное, что можно сделать в такой ситуации.
– Она у нас мастер самообмана, – комментирует Мария.
– Хорошо быть хоть в чем-то профессионалом, – огрызаюсь я.
– Ну что ж, – говорит Джексон, – ты всегда можешь рассчитывать на меня как на своего поклонника.
– Поклонников часто недооценивают. – Это Мария.
– У нас был очень тяжелый день, – объясняет Генри Джексону.
– Но, все равно спасибо, – киваю я. – Полагаю, что мне пока лучше побыть одной.
Джексон собирается уходить. Он пытается натянуть туфли, не развязывая шнурки. Сразу видно, что для него это непривычное упражнение.
– Но я ведь могу попытаться еще раз, – с надеждой обращается он ко мне. – Нельзя же махнуть рукой на свои жизни. Может, мне быть поблизости?
– О'кей, но я редко меняю решения столь радикально.
– Ты не знаешь этого, – возражает Джексон.
– Да, конечно, не знаешь, – поддерживает его Мария.
– Согласна, никогда не знаю наверняка, – говорю я.
Я провожаю Джексона, и он пожимает мне руку на прощание. Возвращаюсь в гостиную, Генри и Мария вновь развалились на диване, так что я тоже опускаюсь в кресло и подтыкаю подушку поудобнее. Прикрываю глаза.
– Мне снился очень странный сон.
Глава 13
УРАГАН "ХОЛЛИ"
Прошлый год принес нам ураган "Габриэль". В Каролине он легко срывал крыши с домов, перенося их на многие мили. А годом раньше ураган "Фелиция" счастливо миновал нас, промчавшись дальше к северу. На этот раз мы ждем ураган "Холлис". Разумеется, все сразу прозвали его ураган "Холли". Он движется прямо на нас.
Этим утром я иду на работу, подгоняемая свежим ветром, благодаря чему чувствую себя почти невесомой. А прилив энергии заставляет меня пуститься вприпрыжку. Кто-то другой, может, и понесся бы на работу скачками, но я степенно шествую, старательно делая шаг за шагом.
– Что за суета, – бормочет Моник, когда мы достаем катушки с клейкой бумагой, чтобы подготовить офис к надвигающемуся урагану.
У нас замечательные огромные окна: Из них виден весь Нью-Йорк, можно любоваться снегопадом или дождем. Мы заклеиваем окна крестами из клейкой бумаги. Как уверяют средства массовой информации, они помогут сохранить стекла.
– Просто смех, – комментирует Моник, отказываясь участвовать в подготовительных мероприятиях. – И вообще слухи насчет ураганов всегда сильно преувеличены.
– Часто, – поправляю я. – Но не всегда.
– Да брось, – морщится Моник. – Синоптики ничего не знают. Я однажды видела, как один из них бежал под проливным дождем без зонта. И все смеялись.
Несмотря на ворчание Моник, мы все же заклеиваем окна, в основном потому, что очень забавно в середине рабочего дня стоять на столе, раскручивая ленты бумаги, а она так приятно потрескивает, отлипая от рулона. По всему городу люди сейчас так же стоят на рабочих столах, раскручивают бумагу и обматывают ею своих коллег, стоит им лишь отвернуться.
– Давай замотаем Моник, – предлагает Карл.
Мы не принимаем его предложение.
– Давай приклеим Карла к Моник, – шепчет Нина.
– Может, в ее день рождения, – отзываюсь я, и мы возвращаемся к окнам.
Вернувшись на свое рабочее место, обнаруживаю, что кто-то – без сомнения, ребята из художественного отдела – прикрепил табличку с моим новым именем – "Ураган Холли". Я теперь начальство.
Сегодня меня ждет встреча с главой отдела корректуры. Сондра, высокая роскошная дама, закутанная в лиловые ткани – я знаю, что где-то это облачение считается платьем, – держит в страхе художественных редакторов. Но я всегда считала ее обворожительной. У Сондры есть редкая способность создавать новые или изменять старые инструкции каждые шесть-семь месяцев независимо от того, нужно это или нет. Она настаивает на регулярных встречах с каждым из нас, полагаю, чтобы подчеркнуть важность вводимых правил.
Я вовсе не горжусь своим умением ладить с коллегами. Поддерживать нормальные отношения со всеми – это часть работы, а я терпеть не могу никакой напряженности. В школе учителя частенько говорили моим родителям, что у меня проблемы с общением. Я принимала это слишком близко к сердцу. Но у меня всегда хорошие отношения с корректорами, людьми раздражительными, поскольку им целыми днями приходится разбирать чужие каракули. Я стараюсь печатать свои тексты без ошибок и аккуратно. И еще я благодарю их за работу, чего, как по секрету мне сообщил один из них, не делает больше никто, включая Сондру.
Всякий раз, отправляясь в королевство Сондры, чувствуешь, что приобщаешься к миру роскоши. В оформлении ее кабинета сочетаются все оттенки лилового – лавандовый, виноградный, сливовый. Поднимаюсь наверх, стучу в дверь. Сондра поворачивается ко мне – шелестящая волна ткани вторит ее движениям. Вступая в волшебное королевство, вдыхаю его запах (лаванда, разумеется); Сондра воздействует на все чувства сразу.
Сквозняк с грохотом захлопывает за мной дверь.
Мы вместе изучаем инструкцию о том, как нужно отправлять фанки корректорам. Она подозрительно напоминает те, что я уже видела раньше.
– Вы аккуратно подписываете гранки в левом верхнем углу с обратной стороны? – спрашивает Сондра.
– Да, аккуратно.
– Несмываемыми синими чернилами?
– Когда возможно.
– Нет, Холли, – жестко возражает Сондра, – всегда.
– Всегда, – послушно повторяю я.
Сондра помечает что-то в своих бумагах, затем снова оборачивается ко мне. Ткань при каждом ее движении шелестит, как синтетическая. Интересно, от нее чешется кожа?
– Пожалуйста, возьмите новые инструкции и уничтожьте прежние, – распоряжается Сондра после того, как мы тщательно изучаем каждую строчку новых.
Я уже собираюсь уходить, но что-то останавливает меня. Наверное, всему виной надвигающийся шторм.
– Это несколько напоминает наши старые инструкции, – говорю я. – Уверена, они хранятся у меня в ящиках стола.
– Никогда, – Сондра повышает голос, – не храните вышедшие из употребления инструкции. Их необходимо уничтожать сразу же после моего распоряжения. Поступать иначе означает пренебрегать принципами, которые я с таким трудом стараюсь внедрить. Именно поэтому я настаиваю на регулярных личных встречах с персоналом. Вы должны четко понимать, как следует работать.