- Вероник, если вокруг нет больше никого, можно и на "ты", не стоит так упорно поддерживать официоз. - Ответа не дождался, она лишь неопределенно повела бровью. - Почему ты не напомнила, что сидишь и ждешь меня? Я мог бы заработаться и до полуночи. Что, так бы и ждала?
- Мне не было скучно - видите… видишь, тоже была занята. Редко удается что‑то спокойно прочитать и сделать, чтобы не отвлекали.
- Ладно, не обманывай. Любую схему, которая хранится в нашей базе, можно распечатать - вон стоит обычный принтер, а рядом с ним - плоттер, между прочим - цветной… А ты сидишь, карандашом рисуешь. Явно, от нечего делать…
- А причем здесь ваши строительные схемы? Я себе структуру отделов набрасывала. Хотела понять особенности…
- Ясно. - Денис ничего не понял, однако, признаваться в этом девчонке не собирался. - Можно и завтра дорисовать. Собирай вещи и поехали. Не забудь выключить комп, иначе обновления не пройдут.
- Я знаю. - Она щелкнула несколько раз мышкой, видимо, что‑то сохраняя, сдвинула все бумажки (откуда насобирала только, за день) на край стола и потопала к встроенном шкафу, похоже, за одеждой.
Хоть и делала вид, что не устала и не хочет свалить побыстрее домой, Денис отметил, как её несколько раз ощутимо качнуло. Нужно отдать должное упёртости девчонки. Такие качества Дэн в людях уважал.
- Не устала, говоришь? То‑то, я смотрю, тебя шатает… Завтра я с утра поеду по делам в город, в офисе только после обеда буду. Можешь выспаться, часов до двенадцати. А потом я заеду и тебя заберу, привезу на работу.
Она медленно развернулась, исподлобья глянула:
- Спасибо, конечно, за заботу, вот только не нужно мне вашей жалости. И не такое переносила, как видите, жива.
Как она грамотно вспоминает про официальное обращение… Раз - и дистанцию включила, отодвинула. А он хотел как лучше, в кои‑то веки решил отнестись к ней по - человечески. Только вот, лучше сразу дать ей понять, кто здесь главный, а кому капризничать запрещено.
- А я тебя и не спрашивал. Это распоряжение. Мне тут обмороки и срывы от перенапряжения ни к чему. Потом еще оправдывайся перед Палычем, за каким хреном я тебя так загонял.
- Вам не придется оправдываться, Денис Игоревич. Я не собираюсь никому ни о чем жаловаться. Если Вас это волнует.
- А я вообще никогда не волнуюсь, если хочешь знать. Просто просчитываю возможные последствия. Поэтому - без вариантов. Завтра на работу явишься к часу дня. Раньше - даже думать не смей. Все ясно?
- Да. - Вот коза, однако, вредная. Другая бы прыгала от благодарности, и не знала, как еще угодить шефу… А эта всем видом показывает, как он её рассердил и расстроил. Только вот, не учла одной мелочи: Денису глубоко параллельны все мысли по этому поводу. Он уже все решил, и не о чем говорить.
Вероника больше ничего не отвечала, просто надела куртку с шапкой, повязала шарф и ждала, пока Дэн соберется, отключит свой компьютер, выключит свет… Эта девушка удивляла своим умением молчать, не трещать по пустому, и этим же - напрягала. Не привык Денис к такому поведению у женщин. Вспоминалась крылатая фраза: "А вы тут молчите и всякие гадости про меня думаете". Но не будешь, ведь, у неё уточнять - что там себе надумала. Он, вообще, решил, что ему абсолютно не интересны мысли и соображения засланного то ли стажера, то ли соглядатая. Ему беспокоиться не о чем: совесть чиста.
Он провел ее до первого этажа, поддерживая под руку (не хватало еще, чтобы в таком "шатком" состоянии девушка оступилась и загремела по лестнице), попрощался с охранником, усадил в автомобиль.
Сам уселся, завел, и уже, было, двинул к дому, да вовремя опомнился:
- Тебе что‑нибудь нужно купить? Магазинов не так уж много, и только один круглосуточный. Заедем?
- Спасибо, но пока ничего.
- А чем питаться с тобой будем? - Дэн умел и любил готовить, с голоду не умирал, и сухомяткой никогда не перебивался. Да только, кто их, женщин знает? Может, ей на завтрак и ужин обязательно какой‑нибудь авокадо потребуется, или другие фигли - мигли - мюсли - каперсы… Раньше этой темой занималась жена, и он даже не задумывался. А тут… нужно, хоть для приличия, побыть гостеприимным хозяином… Раз уж не озаботился поиском квартиры и задания никому не дал…
- А что у вас есть в холодильнике? Если продуктов достаточно, могу приготовить что‑то… Мне не трудно…
- Есть борщ, салат, рагу и, кажется, соус какой‑то оставался… Ты это будешь есть?
- Ничего себе! Вы это все сами делаете, или кто‑то приходит?
- Раз в неделю соседка что‑то делает, а в остальное время - сам. Борщ вообще никому не доверяю. Не умеют, как я люблю. - Зачем прозвучало это множественное число - и сам не понял. Ну, да раз уж вырвалось…
- Тогда не вижу смысла в походах по магазинам. Хотя бы сегодня. Давайте, завтра я Вам что‑нибудь куплю? А то мне как‑то неудобно… Живу у Вас, питаюсь… Как в пансионе, только бесплатно…
- Успокойся. Если окажется, что ты мне должна - обязательно счет предъявлю. Не заржавеет.
- Хорошо, буду ждать счет.
- Вот и славно. Тогда едем прямо домой.
Денис уже сотню раз пожалел о своей гениальной задумке поселить "консультанта" в собственной квартире хотя бы на пару дней. Ему было сложно определиться - как же себя вести с запланированной и неожиданной гостьей. Правила гостеприимства не позволяли быть отстраненным и пренебрежительным. Да с этой леди, похоже, сталось бы и послать его к черту, и уйти в темноту. Или уехать домой, потребовать отложенный отпуск. А сейчас это не вязалось с его интересами. Одно дело - когда сотрудник не справился с работой, не выдержал нагрузки, показал непригодность… И совсем другое - человек возмутился, что его нормально не разместили. Это было бы пятном на репутации "принимающей" стороны.
Но даже это не так нервировало, как факт, что девушка к себе располагала: с ней было комфортно общаться, напряги возникали только по его собственной вине и нерадивости. От этого сложнее было воспринимать её как потенциального врага и соперника. Как бы то ни было, а Дэн совершенно не планировал дать ей шанс на выигрыш перед лицом шефа. Глупо, казалось бы, соревноваться с девчонкой, имея с ней почти десять лет разницы… Но Денис Дмитриев не проигрывал. Никогда и никому. И сейчас не собирался. Эта неопределенность, и необходимость продумывать каждое слово бесила изрядно. Поэтому он предпочёл молчать, чтобы не завестись и не выдать что‑нибудь этакое, за что самому будет стыдно…
К счастью, оба уже так устали к вечеру, что весь ужин практически промолчали. Не было поводов для препирательств, а на пустую болтовню сил уже не осталось.
- Денис Игоревич, а можно мне ванну набрать? Так хочется поваляться в горячей воде, всю дорогу об этом мечтала. А она у Вас такая шикарная… - Вероника не скрывала, как ей неудобно просить - опустила глаза в чашку с чаем, и тон был… такой, очень тихий и смиренный, что ли…
- При одном условии. - Она тут же вскинулась, почти возмущенно, готовая защищать свою гордость и честь (вот, сто процентов, о чем‑то неприличном подумала). - В пределах квартиры ты забудешь про моё отчество и обращение на "Вы". Могу я хоть дома почувствовать себя человеком, не начальником, Вероник?
- Ой, извините… извини… Я как‑то не думала об этом в таком ключе… Просто очень сложно перестраиваться. Боюсь, что однажды в офисе неправильно к тебе обращусь…
- И что? Что после этого будет? Я тебя в порошок разотру, уволю, понижу в должности? Так я, между прочим, на это права не имею, ты не моя подчиненная.
- А как же авторитет? Среди остальных сотрудников?
- Так, по - твоему, он такой шаткий у меня, что, после одного обращения по имени, все сразу перестанут уважать и слушаться? Ты меня прямо‑таки обижаешь, Вика… Или как тебя правильно называть? Еще не было знакомых с таким именем.
- Да? Странно. Не такое уж оно и редкое… А меня все называют, как в голову взбредет - Вика, Ника, Вера, и все производные, куда фантазия заведет…
- И ты на все отзываешься? - Она кивнула утвердительно. - А как понимаешь, что обращаются именно к тебе?
Девушка хитро улыбнулась:
- А в этом вся фишка! Если мне не хочется отзываться, делаю вид, что не поняла - ко мне это, или к кому другому…
- И что это за фишка, если ты про неё рассказываешь первому встречному?
- А ты первый, между прочим, кто заинтересовался. До этого никому и дела не было. Вот.
Денис растерялся несколько: вроде, банальный вопрос, и только ему пришел в голову? Гордиться пора или беспокоиться?
Пока он пытался разрешить эту дилемму, она поднялась из‑за стола, быстро ополоснула чашки и тарелки (хозяин квартиры даже не сообразил ей запретить) и утопала с кухни подальше:
- Всё, я пошла купаться. Время позднее, очень не хочу мешать, тебе тоже нужно выспаться.
Вот так, просто и незатейливо, о нем проявили заботу - мелкую, но такую необычную для него… Растерянность начинала входить в привычку.