- Жду вас на Владимирской горке через неделю в это же время.
Взбешенный офицер, покраснев как свёкла, метнулся на выход, а Семён крикнул ему вдогонку: - Не забудьте прихватить с собой пистолет.
- Ты что, будешь с ним стреляться? - спросила Вера, глядя на Семёна.
- Я что похож на дурака? - спросил Семён и добавил: - Через неделю мы будем любоваться морем в Одессе.
Даша чмыхнула, ничуть не порицая Семёна, а Вера спросила: - Что за бумажку ты ему показывал?
Семён показал, и Вера прочитала, что майор Владимир Стрельцов является начальником отдела служба разведки гетмана Скоропадского.
- Тебя что, звать Владимир? - настороженно спросила Вера.
- Да нет, эту бумажку я написал на всякий случай, - сказал Семён.
- А печать? - не успокоилась Вера.
- Печать рисованная, - сказал Семён, выпив рюмку водки и заедая её котлетой. Даша тряслась от смеха, так что стол дрожал, а Вера смотрела на Семёна, не зная, верить ему или нет.
Подали поезд и они вышли на перрон. Заняв купе, они уже думали, что к ним никто не сядет, как тут прозвучал стук и дверь открыл мужчина в папахе и гражданском пальто, который произнёс:
- Простите, у меня здесь место.
Даша, сидевшая одна, подвинулась, освобождая половину лавки, а незнакомец, несмотря на то, что в вагоне царил холод, снял пальто, под которым обнаружился форменный френч без погонов.
- Симон Васильевич, - представился мужчина, и Даша назвала себя.
Прерываясь от своей интимной беседы, Вера и Семён представились, причём последний назвал себя коротко: "Семён", - и пожал руку попутчику.
Поезд тронулся, огибая Кадетскую рощу. Даша взяла свежую газету и принялась читать, но поезд прибавил ходу, и вагон стало бросать туда-сюда, так что буквы танцевали перед глазами. Даша отложила газету и стала смотреть в окно, за проносящимися мимо домами, балками и перелесками. Вагоны, стуча колёсами, поднимали мелкую снежную пыль, которая оседала на голых деревьях вдоль железной дороги.
Их попутчик, назвавший себя Симоном Васильевичем, сидел возле прохода, прикрыв глаза, но по выразительному взгляду, который он изредка бросал на Дашу, она поняла, что он не спит.
Вера и Семён о чём-то перешептывались, совсем забыв об окружающих, и Даша немного завидовала им, нашедшим друг друга в совсем не простое время. Её успокаивала мысль, что Вера, имея Семёна, будет, как за китайской стеной, счастливая и невредимая.
Даша успела убедиться в его надежности, несмотря на то, что мало знала о Семёне, человеке, безусловно, скрытном. Его мнимая откровенность с Верой не обманывала её, а интуиция подсказывала, что Семён не так прост, как кажется, и данное обстоятельство пусть и тревожила Дашу, но не меняло её отношение к нему.
Через час остановились в Фастове, где добавилось ещё пассажиров. Семен выскочил на перрон, купил картошки и солёных огурцов, которые выставил на стол.
- Угощайтесь, - предложила Вера Симону Васильевичу, и тот сказал: - Спасибо, не откажусь. Я только с утра вышел из тюрьмы и ничего не успел купить, кроме этого, - он вытянул из внутреннего кармана пальто бутылку зубровки.
Столь откровенный ответ, немного смутил Веру, но по интеллигентному виду Симона Васильевича нельзя сказать, что он закоренелый преступник. К тому же его речь, правильная и литературная, выдавала в нём интеллектуала, а не разбойника. Семён вытащил кружки и открыл бутылку. Вере и Даше капнул на самое донышко, а себе и попутчику налил больше.
- За приятное знакомство, - сказал Семён и все дружно стукнулись кружками. Сразу стало видно, что Симон Васильевич оголодал, так как с удовольствием уминал картошку, а когда Семён вытащил кусок сала и ржаной хлеб – отведал ингредиенты с наслаждением. Бутылку допили одни мужчины. Незаметно для всех пролетело время, когда справа потянулся город.
- Белая Церковь, - сообщил Симон Васильевич и весь подобрался. Справа возвышался тремя верхушками какой-то костёл и вскоре поезд, притормаживая, остановился возле неказистого, двухэтажного вокзала с флигелями по бокам. Симон Васильевич попрощался и вышел.
Даша, выглядывая в окно, увидела, что его встретила целая делегация во главе с усатым статным мужчиной. Вера и Семён выскочили на перрон, чтобы купить что-нибудь съестного на дорогу, а Даша остановилась у двери вагона и спросила у проводника, показывая на Симона Васильевича:
- Кто это?
Проводник удивлённо на неё посмотрел и сообщил:
- Вы же ехали с ним в одном купе. Это Симон Петлюра и Владимир Винниченко.
Даше фамилии, названные проводником, ни о чём не говорили и так бы забылись, если бы не одно обстоятельство, которое, как по мановению злого волшебника, тут же возникло.
Слева от вагона послышался крик, и Даша увидела, как Семена скрутили два человека, а стоящий рядом офицер что-то кричал ему прямо в лицо. С удивлением она узнала в нём офицера, который спорил с Семёном в ресторане, на киевском вокзале. Даша увидела, как Вера полезла к офицеру, но её грубо оттолкнули, а скрученного и побитого Семёна повели в сторону вокзала.
- Помогите! - неожиданно для себя воскликнула Даша, подбегая с Симону Васильевичу. Тот удивлённо повернулся и все сопровождающие её люди пялились на Дашу, не понимая, что происходит.
- Что случилось, Даша? - спросил Симон Васильевич, и Даша путано рассказала о ссоре Семёна и офицера.
- Хорунжий, остановитесь! - воскликнул Симон Васильевич, и недовольно повернувшийся офицер остановился, поджидая.
- Отпустите этого человека, - приказал Петлюра.
- Не могу, пан атаман, это шпион гетмана Скоропадского, - сообщил офицер и протянул Петлюре бумажку. Даша похолодела: она знала её содержание. Петлюра прочитал бумажку и посмотрел на Семёна:
- Владимир Стрельцов? Начальник отдела службы разведки гетмана Скоропадского? Мне кажется, вы называли себя Семёном?
- Так и есть, - сказала Даша, - а эту бумажку он сам нарисовал, чтобы никто не приставал.
- А ещё у него нашёлся немецкий паспорт на имя Фридриха Шмидта, - сообщил хорунжий, подавая Петлюре документ. Петлюра внимательно его прочитал.
- Простите, сударыня, но ничем вам помочь не могу, - сухо сказал он Даше и, повернувшись к хорунжему в форме офицера, бросил:
- Этого задержите, и пусть с ним поработает разведка.
Вера, рыдая, повисла на плече Даши.
***
- Кто вы такой? - открывая контейнер, спросил Мурик у мужчины, задержанного Натали Орли. Сидящий в углу мужчина как будто не собирался покидать контейнер и только вскинул взгляд на Мурика.
- Ты меченный, - произнёс белобрысый мужчина, тыкая в Мурика пальцем, - ты забрал не своё.
- Перстень? - уточнил Мурик.
- Перстень мой! Перстень мой! Перстень мой! - запричитал мужчина. Видно, что мужчина не в себе, но проблески сознания иногда посещали его и он замолкал, настороженно глядя на Мурика.
- Почему он твой? - спросил Мурик, пытаясь направить разговор в спокойное русло.
- Он мой по наследству, наследству, наследству, - закатил глаза мужчина, но, неожиданно, сознание вернулось, и он произнёс, взглянув на Мурика: - Он завещал.
- Успокойтесь, я не претендую на перстень. Кто вам его завещал? - спросил Мурик.
- Он, он, он, - зачастил мужчина и Мурик понял, что продолжать разговор бесполезно. Муниципальный служащий, стоящий за дверью спросил Мурика:
- Вы его заберёте?
- Зачем? - не понял Мурик.
- У нас нет необходимых средств для содержания его под присмотром, - категорически заявил служащий, - к тому же у нас приличный район.
- Мы что-нибудь придумаем, - сказал Мурик и спросил у Ламбре, стоящего рядом: - Здесь есть какие-нибудь больницы данного профиля?
- На Андерклифф-роуд 80 есть заведение профессора Орландо Гаррото, психолога, возможно, он нам сможет помочь.
Пока они думали, как добраться до заведения профессора, к зданию муниципалитета подлетел магнетик, из которого выбрался высокий и крепкий мужчина в соломенной шляпе, который тут же подошёл к ним.
- Прошу прощения, - сказал он, приподнимая шляпу, - но, кажется, мой пациент вас побеспокоил?
- Кто вы? - спросил Мурик, вслушиваясь в голос: он ему показался знакомым.
- Я Орландо Гаррото, - сообщил мужчина, - а это мой пациент. Его зовут Даниель Финн. У него анемичная шизофрения.
По мнению Мурика такая оперативность выглядела очень подозрительно, но он промолчал, рассчитывая узнать больше о пациенте.
- Он часто у вас убегает? - спросил Мурик.
- На этот раз он отсутствовал две недели, - сказал профессор, наблюдая за Муриком.
- Как он мог попасть в Европу? - спросил Мурик, понимая, что с Америки добраться в Европу можно только с помощью магнетика.
- Он украл мой кап, - сообщил Гаррото и добавил, показывая кап на пальце: - Мне пришлось заказать новый.
- У него ваш кап мы не обнаружили, - сказал Мурик.
- Вероятно, он где-то его потерял, - двинул плечами Гаррото.
Мурику ничего не оставалось, как отдать Даниеля Финна профессору. Мысль о том, что эти убийства связаны с сумасшедшим, не укладывалась стройной гипотезой в голове Мурика. Финн вряд ли мог устроить нападение на него и Ламбре, а также содержание их в изоляторе больницы в Париже. Кто-то всё это организовал.
Когда профессор и принявший таблетку Даниель Финн умчались на магнетике, Мурик сказал Ламбре, чтобы он улетал, а сам отправился к Натали Орли. Когда он постучал в дверь, появившаяся Натали удивилась и спросила:
- Вы что-то забыли?
- Да. Кажется, нападавший на вас потерял здесь кап. Вы не находили?
- Нет, - ответила Натали, - проходите. Если он потерян здесь – возможно, мы найдём.