Я всегда смотрелась трогательно-беззащитной без косметики, и с влажными, гладко расчесанными волосами. По его взгляду я поняла, что мое завернутое в полотенце тело не оставило его равнодушным. Он помнит его наизусть, воображение живо дорисовало части, скрытые белоснежной махровой тканью.
Он встал, отвернулся, когда я укладывалась на свою сторону постели. Тихо щелкнул замком двери ванной комнаты, чем вызвал мою усмешку. В какую броню он оденет себя? Форменный костюм должен быть не смят и свеж. Маек под рубашками Андрей никогда не носил, значит остается преграда в виде спортивных трусов.
Незначительная. Только раззадорит меня. Я потирала ладошки, когда услышала щелчок открываемого замка. Повернулась на бок, задом к Андрею. Его тело опустилось на матрац, повернулось спиной ко мне, и голос Андрея пожелал мне спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Андрей, - ответила я, и ломая негласно установленные правила повернувшись лицом к его спине, прошептала разговаривая сама с собой. - Не стоит спать на левом боку.
Теперь я находилась в выигрышном положении. Беззащитная спина Андрея у меня перед глазами. Я выждала минуту, потом прикоснулась щекой к его теплой коже.
Он вздрогнул. Но промолчал.
Я придвинулась ближе, уже касаясь его спины своею грудью. Ощутила, как его кожа начинает гореть, дыхание участилось. Я опустилась ниже, проведя отвердевшими сосками по его спине, и устроила свои колени под сгибы его. Из-за его двухметрового роста моя левая рука находилась на уровне его бедра, куда я ее и закинула, нечаянно задев возбужденный орган. Андрей простонал, словно от боли:
- Неллиии…
- Не говори ничего, это прощание, позволь мне… - горячо зашептала я, касаясь губами его спины.
Он повернулся на спину и собрался что-то сказать мне, рука приподнялась в жесте, но слова замерли у него на губах, с такой быстротой я устроилась на его бедрах и обхватила ногами. Взяв его врасплох, я не теряла времени даром, задушив слова поцелуем.
Мы занимались любовью, опустошая себя до дна, и никакие тени не мешали нам.
Андрей вдруг проявил дикую фантазию, чем несказанно удивил меня, и я жалела о потерянных годах, когда не давала ему возможности раскрыться, заставляя страдать от ревности и неразделенной любви. Я хотела выпросить у него прощения, но не словами, а сумасшедшими ласками и любовью без устали. Утро застало нас барахтающихся в простынях, на волне очередного оргазма.
Телефонный звонок заставил Андрея подняться.
- Вставайте, сони. Ждем к завтраку, и домой, в Москву! - радостно известила нас Галка.
Андрей опустил трубку и повернулся ко мне.
- Нам пора.
Я села на постели. Что ж, мы знали, что всему приходит конец. Не говоря ни слова, мы оделись, Андрей подождал, пока я приведу себя в порядок, и усталые и притихшие мы спустились к завтраку. Вадим присвистнул:
- Викторова, зачем вывела из строя командира? У вас, что, медовый месяц?
- Нет, у нас первая брачная ночь, - мрачно ответил Андрей.
- Так, так, значит, первая брачная ночь была, а свадьбу мы как-то пропустили! - схватилась за сказанное слово Галка, не поняв настроения Андрея и его злую и для меня обидную шутку.
- Будет и свадьба, - отрезал Андрей.
- Он так шутит, не обращайте внимания, - попросила ребят я.
- Какие странные шутки… - плеснула в огонь Галина, и пристально посмотрела на меня. - На твоем месте я бы обиделась.
- Не обижайся, Нелли, будет так, как ты захочешь. Ведь ты всегда делаешь так, как хочется тебе? - он смотрел мне прямо в глаза.
От направленных на меня взглядов я съежилась.
- Не всегда получается, - тихо сказала я.
- У тебя получилось. Я женюсь на тебе. Ты согласна?
Спасибо, что спросил! Злости не было, была вселенская усталость.
- Так мы не расстаемся? - отчего-то шепотом спросила я.
- Я тебя не отпущу. Мы только вчера познакомились, - громко сказал он и окинул взглядом нашу бригаду.
Вопросов задавать никто не решился.
На протяжении всего полета, я старалась, как можно меньше сталкиваться с ним.
Галка захватила меня у стойки с контейнерами и начала выспрашивать.
- Что между вами произошло? На вас так архитектура подействовала?
- Андрей не в настроении, и только, - я сделала попытку уйти от вопросов.
- И ты позволяешь ему так шутить? Не похоже на тебя.
- Подурачится, и ладно.
- Не тот человек, Андрюха, что бы такими вещами дурачиться! Чего натворила-то?
Я вздохнула - нет, Галка, ничего я тебе не скажу. Нет у меня подруг. Одни приятельницы. Вспомнилась Амалия. Неужели в сорок лет я буду также одинока, как и она?
- Ничего. Немного повздорили, не обращай внимания, - ответила я.
- Заладила.
Обиделась на меня, что не делюсь с ней сокровенным. Ну и ладно. Никто больше не приставал с расспросами.
Мы отчитались за рейс и разъехались по домам. Сидя рядом с Андреем на переднем сиденье его "Тойоты", я искоса поглядывала на него и не находила ничего утешительного - угрюмое, с жесткой складкой губ, лицо, потемневшие (от злости?) глаза. Что же делать-то?
- Не молчи, скажи что-нибудь! - не выдержала я.
- Хочешь назначить дату? - спросил Андрей, и в его глазах полыхнули огни.
Я начала злиться.
- Брось, хватит издеваться надо мной. Я при ребятах не стала, но тебя предупреждаю, шутки кончились.
- Не шучу я, - глаза его оторвались от дороги, и он ожег меня ими. - Ты столько усилий приложила, давая мне понять, что я теряю с твоим уходом, - он снова смотрел вперед и с горькой улыбкой сказал. - И я передумал. Решил вознаградить тебя за старания. Ты не отказалась.
- Теперь я передумала. Надо быть круглой дурой, что бы бросаться головой в омут.
Ты о своих "семейных" проблемах говорить не хотел, зато все мои знаешь наперечет.
Упрекаешь меня. Да, я делаю, как я хочу! А что хочешь ты, до сих пор остается загадкой! От тебя первая жена сбежала, сбегут и остальные. Я не из их числа.
Я сжигала мосты. Андрей слушал мои жестокие слова и не делал шага ни мне навстречу, ни от меня. Наконец, после долгого молчания, он спокойно сказал:
- Напрасно передумала. Я был бы тебе хорошим мужем.
- Откуда мне знать! Отчего у тебя не получилось в первый раз? - настырно спросила я, давая ему понять, что не отстану.
- Хорошо. Я тебе расскажу, когда приедем домой. Прости, я не знаю, как назвать то место, где мы живем вместе, вот и вырвалось…
- Для меня это был дом. Не ерничай, - укорила я.
- Еще раз прошу прощения. История будет длинной, так что потерпи.
- Я не измучена любопытством, могу и потерпеть.
Мы загнали машину в гараж и поднялись в квартиру. С момента, когда мы в последний раз покинули ее, произошло столько событий, что, кажется, это было в прошлой жизни. Я сняла в коридоре испорченные парижскими ливнями туфли и просунула ступни в мои уютные, с веселыми красными помпонами тапочки. Как хорошо!
Вот бы так же легко снять с себя навалившиеся на хрупкие плечи проблемы и успокоиться в объятьях близкого человека, как в домашних тапочках. Но близкий человек сейчас далек, хоть и стоит рядом со мной, вернее возвышаясь надо мной на целых две головы. После того, как мы сняли униформу, я приготовила крепкий кофе и дала Андрею понять, что готова его выслушать.
- Мы познакомились в Университете, я учился на втором курсе, она заканчивала четвертый, - начал Андрей. - Она была чертовски хороша. Я влюбился с первого взгляда, как мальчишка, кем в принципе я и был.
Острое чувство ревности кольнуло меня прямо в сердце. Стало тяжело дышать. Как?
Кого-то он мог любить сильнее? Кто-то мог быть красивее меня? Мой эгоизм и собственнические чувства в отношении Андрея были глубоко задеты его словами.
- Она не замечала меня, мужским вниманием она была наделена сполна, все мужское население университетского общежития, от абитуриентов до выпускников, обивало порог ее комнаты, где она проживала со своими однокурсницами.
- Она не москвичка? Кстати, ты не сказал, как ее зовут.
- Ирина.
Казалось, выговорить имя своей бывшей жены Андрею было очень трудно.
- Ее звали Ириной. Она из Жданова, сейчас этот город называется Мариуполь.
Я прикусила язык, чтобы не спросить, почему он говорит о ней в прошедшем времени.