Я вошла в избу, с одной глазницей окна в доме стало веселей. В шкафу я обнаружила оставленные за ненадобностью старые простыни, отсыревшие перьевые подушки и верблюжье, в прорехах, одеяло. Выволочив добро на воздух, я разложила его просушиваться на стол и покосившуюся лавку традиционно вколоченные под окнами дома с видом на одичавшие плодовые деревья. Простыни повесила на протянутую мной веревку, найденную в сенях, где находился целый склад нужных в хозяйстве вещей. Звякнув пустым ведром, я направилась к срубу колодца. Открыла крышку, и заглянула в темное и сырое нутро, не удержавшись, я озорно гукнула, в бездну. Бездна вернула мне мою шутку, удлинив пародию на крик филина в два раза.
Проснувшееся солнце дотянулось своим лучом до дна колодца, блеснув по поверхности воды.
- Есть вода! - радостно крикнула я Станисласу.
- Живем! - ответил он.
Привязав ведро, я загремела цепью, стремительно разворачивающейся из своего забытья, словно проснувшаяся змея. Наполнив ведро, я подошла к Станисласу, сбивавшему доски с последнего окна.
- Надо нарубить дров, печь затопим! - пообещала я Станисласу.
- Ты умеешь печь топить? - удивленно спросил он.
- Я же выросла в деревне. Как-никак единственная помощница была, и печь топить умею, и приготовить в ней.
- А я ни разу не гостил в деревне… - сказал Станислас, опустив топор. Он устал, я это видела, но храбрился, стараясь не показать мне своей слабости.
Велев ему отдыхать, я засобиралась в поселок. Утро набирало обороты, запели ранние пташки, не решались атаковать одинокого путника проснувшиеся слепни. Я шла пролеском, напевая в полголоса о туманном и седом утре, потому что никак не могла вспомнить песню о солнечном. Перешла речушку по ветхому шатающемуся мостку, соединяющему два ее пологих берега. Теперь поселок был передо мной как на ладони.
Богатые усадьбы с теплицами и ровными рядами грядок, пестрыми островами цветущих клумб и ладных домов покрашенных в яркие цвета. Обойдя центральную улицу поселка стороной, я закоулками выбралась к двухэтажному зданию школы. Шел первый урок. Я села на деревянную резную скамью напротив школьного подъезда и стала ждать звонка на перемену. Я вспомнила свои школьные годы, когда мы с Филиппом утром шли в старое здание школы, как он просил меня дать списать ему домашнее задание, как я обещала рассказать о его прогулах Анастасии, как дергал меня за косы Сашка Селиверстов, как награждали меня золотой медалью Клара Михайловна и директриса Марина Борисовна. Мои воспоминания прервал школьный звонок, возвещавший конец урока и я все внимание направила на школьный подъезд.
Я увидела его сразу, он вышел из школы, разминая в пальцах сигарету и что-то громко обсуждая с товарищем. Закурили. Подойти к младшему брату сама, я не решилась. Подозвав ученицу младших классов с большими белыми бантами на голове, спросила:
- Знаешь Ромку Королёва?
- Зна-аю, - протянула девица.
- Скажи ему, что его ждут на углу Березовой и Паши Ангелиной.
- У нас переменка пять мину-ут, - возразила девица.
- Так беги быстрей! - попросила я.
- Всё равно не успе-ет… - тянула девица.
Я вынула из сумки кошелек и вытащила десяти рублевую купюру. Девица оживилась. Я сунула купюру в карман ее платьица, и она сорвалась с места, колыхнув бантами.
- Молодежь… - пробормотала я, и двинулась к пересечению поселковых улиц, Березовой и имени трактористки-стахановки Паши Ангелиной. Ромка появился через три минуты. С заинтересованным выражением лица он оглядывался по сторонам. Я вышла из-за старого тополя.
- Здравствуй, Роман.
Ромка прищурился, всматриваясь в мое лицо.
- Шурка! - вскрикнул, узнавая он. - Привет! Вот мать обрадуется! А я не сразу этой пигалице поверил, думаю, кто меня может ждать?
- Ромка, я здесь инкогнито. Матери ни слова.
Ромка нахмурил лоб, вспоминая, что означает "инкогнито". Что-то связанное с Хлестаковым или "Горе от ума"? Наконец он спросил:
- А что случилось-то Шурка?
- Слушай внимательно, - сказала ему я, и, прихватив его за грудки, придвинула свое лицо к Ромкиному. - Во-первых, никому ни слова, особенно тем, кто будет спрашивать. Отвечай так, будто и в самом деле меня сегодня не видел. Во-вторых, мне нужна старая "Волга", что стоит в гараже на улице Животноводов, заправь бензином, выезжай на трассу около Доронинского Луга, жди меня. В- третьих, если понадобиться твоя помощь, подойду к школе, как сегодня, радости от встречи со мной не выражай, ты меня не знаешь.
- Я и в самом деле тебя не узнал, что с собой сделала-то! Шур, а что за шпионские страсти? Украла миллион?
- Чужого мужа увела, вот от жены и прячемся, - с ходу придумала я.
- И чего? Жена к нам придет своего козла искать?
- Может. Поэтому я и страхуюсь.
- Шур, а тебе что, этот ее козел очень нужен?
- Нужен Ромка…
- Ну, раз нужен, хорошо,…всё сделаю, вот только школу придется прогулять, - хитро сверкнул глазом Роман.
- Благое дело, - подтвердила я, давая свое благословение. - Дуй.
И Ромка дунул вдоль Паши Ангелиной. Я, не спеша, побрела к магазину.
Как во многих магазинах сельской местности, в нашем торговля была смешанной. Тут можно было купить всё, продукты, предметы домашнего быта, одежду и даже запчасти для автомобилей и сельскохозяйственных машин. Магазин был открыт, и так как всё население, кроме малых детей и их мамаш, находилось на работе или учебе, покупателей было немного. Я выбрала практичную для деревенской жизни одежду для себя и Станисласа, джинсы, куртки на случай похолодания, кофточки и тенниски.
Отдельным пунктом стояла обувь для Станисласа, я купила ее, выбрав на глазок, с походом, размера на два больше. Выбрала большую и крепкую туристическую сумку на колесиках, покидала внутрь всякую снедь, банки с тушенкой, рыбные консервы, фляжки с растительным маслом и банку консервированных ананасов для избалованного Станисласа. У старушек приторговывающих около магазина я купила картошки, овощей и зелени, не избежав расспросов. Старушки живо заинтересовались моей персоной и огромной сумкой гремящей колесиками по асфальтовому пятачку у магазина.
- Издалека, дочка? - спросила одна старушка, остальные же навострили ушки, прикрытые платками.
- Проездом, бабуль, из Озерецка. Подарков племянникам прикупила, - я тряхнула сумкой, и в ней, металлически брякнули консервные банки, - да поесть в дороге.
- Это у нас подарки-то? В городе брала бы, у них там капитализм, чего хочешь купить можно.
- Не была я в городе, говорю же проездом. Да и цены у них, - пожаловалась я бабке, - в вашем дешевле, а вещи такие же, как и везде.
- Тяжело тащить-то, чай одна едешь?
- С мужем, бабуль, он машину заправляет.
- С мужем хорошо, - одобрила бабка. - Ну, будь здорова, дочка.
Старушки были удовлетворены и моими покупками и беседою.
Я потащилась по улице в направлении Доронинского Луга. Далеко, но ради конспирации попотеть можно. Издалека я заметила старую отцовскую "Волгу", и прибавила ходу, колесики тяжелой сумки поднимали пыль на дороге, она забивалась в ноздри, оседала мельчайшей пудрой в порах и на накрашенных красной помадой губах. Ромка, пожалев меня, дал задний ход, и через минуту я уже забросила сумку в багажник и села в салон.
- Машина зверь! - констатировал Ромка. - Кормить хорошим бензином, век служить будет!
- Она и так век служит, - сказала я, вспомнив отца сидящего за рулем и щурящегося на яркое солнце. Откидывая козырек от солнца, в виниловом кармашке которого хранилась иконка божьей матери, он шутил, что я похожа на солнышко, потому, что у меня веснушки, и имя у меня солнечное - Саня, от английского sun.
Не уберегла иконка. Правда, разбились они не на отцовской "Волге", а на служебной машине, по вине нерадивого водителя, поплатившегося за свою небрежность и своей жизнью тоже. После аварии, Анастасия, взявшая меня на воспитание, загнала машину в кооперативный гараж, и, строго настрого запретив всем чадам подходить к автомобилю, забыла о ней. Но старшие братья, подростками, периодически гоняли мотор, тренируясь на бедняжке, менять запчасти, обучаясь вождению трактора и автомобиля. После, приобретя собственные средства передвижения, передали заботу о "старушке" Филиппу, а затем и Ромке. Анастасия в мальчишечьи забавы не совалась, и вряд ли знала, что "Волга" на ходу.
- Давай, подвезу, - предложил Ромка, включая зажигание.
- Нет, Ромка, возвращайся в школу. И наш уговор помни, если ты мне понадобишься, найду в школе.
- А если выходные? - спросил дотошный Ромка.
"И вправду, как я не продумала?". Я щелкнула Ромку по носу и похвалила:
- Молодец. Разведчиком будешь. Я тебе записочку положу в скворечник, на старой березе, за школой.
- Ты бы еще НЭП вспомнила! Нет скворечника, уж лет сто. Под дверь гаража подсунешь, а я каждый день проверять буду. Тем более Животноводы прямо на Доронинский Луг и трассу выходят. На машине удобно.
- Спасибо, брат! - расчувствовалась я.
- Ну ладно, Шурка, садись к рулю. - Ромка вышел из машины и смотрел, как я устраиваюсь на водительском месте, убираю ручной тормоз и трогаюсь с места. В зеркале заднего вида я видела, как, махнув мне на прощанье рукой, Ромка пошел назад в поселок.