Я не знаю, как реагировать на этот комплимент, поэтому держу язык за зубами.
- А я и не говорю, что оно не ценное, - объясняет Сет. - Только лишь то, что они могут ей понравиться, если она попробует. Я сам живу по такому принципу.
Я делаю глоток воды, но фыркаю от смеха, давясь кусочком льда.
- Боже мой.
Сет хлопает меня рукой по спине.
- Ты собираешься его проглотить?
Я киваю, прижимая руку к груди.
- Ага, но больше никаких шуток, когда я пью, ладно?
- Я так привык. - В его глазах пляшут искорки, когда он коварно мне улыбается. - Но я буду помягче.
- Черт, я оставил в машине свой телефон. - Люк хлопает ладонью по столу, и наши стаканы с водой вздрагивают. - Я сейчас вернусь.
Он вылезает из кабинки, направляется к проходу и выходит из дверей.
Мы возвращаемся к меню, когда с места вскакивает Сет.
- Я запер машину. Он даже не сможет попасть внутрь.
Он мчится к двери, на ходу вытаскивая из кармана ключи.
- На самом деле, Люк пошел покурить, - говорит мне Кайден, катая между ладонями солонку. - Он просто не любит в этом признаваться незнакомым людям. У него свои странности по этому поводу.
Я качаю головой, не глядя на него.
- Наверно, Сет сделал то же самое. Обычно он курит в машине, но сейчас просто старался быть вежливым.
- Он мог и закурить. - Кайден смеется, и его глаза загораются. - Люк курил в моей машине с шестнадцати лет.
Не в силах сдержаться я улыбаюсь при этой мысли, теребя край салфетки.
- Что тут смешного? - Кайден складывает ладони на поверхности стола, и при этом задираются нижние края его рукавов. Его запястья снизу покрывают крошечные белые линии, поэтому он быстро одергивает их вниз, чтобы спрятать. - Да ладно, расскажи, отчего ты так улыбаешься.
- Ничего особенного. - Я поднимаю к нему свой взгляд. - Я просто подумала о том, что сказал бы отец, если бы узнал, что его задний бегущий оказался курильщиком.
- Думаю, ему это известно. - Кайден наклоняется над столом, придвигаясь ближе ко мне. - Похоже, он всегда знал о наших недостатках, но никогда ничего не говорил.
- Да, наверно, так оно и было. Однажды он застал моего брата за курением и посадил его под домашний арест на очень долгое время.
И почему я все это ему рассказываю? Это на меня не похоже. Я опускаю подбородок и сосредотачиваюсь на списке закусок.
- Кэлли, прости, - внезапно говорит он, прижимая ладонь к столу и двигая ею в мою сторону. Когда его пальцы касаются моих костяшек, я чуть не задыхаюсь.
- За что? - Мой голос звучит сдавленно.
- За то, что не поблагодарил тебя... за тот вечер.
Он накрывает своей большой ладонью мою.
На мгновение мне нравится ощущение его тепла, но потом меня отбрасывает в то место, засевшее у меня в голове, где я в ловушке и без сил.
- Все в порядке. - Я выдергиваю руку и прячу ее под стол. Мой пульс зашкаливает, когда я смотрю в меню. - У тебя был трудный вечер.
Он ничего не говорит, лишь убирает руку. Я не гляжу на него, потому что не хочу видеть отвращение в его глазах.
- Как думаешь, если я попрошу у них гамбургер, они смогут его приготовить? - спрашивает он, равнодушно меняя тему.
Хмурясь, я переворачиваю страницу меню.
- А написано, что у них есть гамбургеры?
- Нет, я пошутил. - Он рассматривает меня через стол. - Можно кое-что у тебя спросить?
Я осторожно киваю.
- Конечно.
- Почему ты приехала в колледж раньше? - спрашивает он. - Многие стремятся на лето и вечеринки остаться дома.
Я пожимаю плечами.
- Для меня там ничего не осталось, за исключением родителей, и, похоже, пришло время уезжать.
- У тебя немного друзей, да?
Его лицо захлестывают воспоминания, когда он начинает складывать вместе все кусочки моей печальной жизни.
К счастью, к нам присоединяются Сет и Люк прежде, чем он может попытаться выудить больше информации. От них пахнет дымом, и они выглядят эйфорически счастливыми.
- Не-а, их не очень много на территории кампуса, - говорит Сет, садясь и разворачивая салфетку, обернутую вокруг столовых приборов. - А если и много, то обычно охрана их разгоняет.
Люк разворачивает к себе небольшую пластиковую подставку с изображением пива на ней.
- Ага, в нашей школе все время происходило такое дерьмо. Как, когда мы разожгли огромный костер, но тут появились копы и всех замели.
- В больших неприятностях оказался? - спрашивает Сет, глядя на свои часы на запястье.
- Не очень. - Люк засовывает в рот зубочистку. - В нашем городе копы обычно не сильно наседают на футболистов.
- Понятно, - бормочет Сет, кидая на меня косой взгляд, и я отвечаю ему сочувствующей улыбкой.
Ноги Кайдена продолжают толкать меня под столом, и мне хочется попросить его перестать, но я даже не могу посмотреть на него. Я взволнована, потому что какой-то части меня это нравится. Я теряю контроль над своими чувствами, и мне отчаянно нужно снова их удержать.
Возвращается официантка и записывает наш заказ. Я стараюсь изо всех сил и заказываю комплексный обед, намереваясь съесть его целиком. Но когда нам приносят еду, у меня сводит живот, и сразу видно, что я это сделаю, как и всегда.
Глава 3
№ 52 . Рискни уже, ради Бога
Кайден
Прошла неделя с тех пор, как началась учеба. Занятия - словно заноза в заднице. Меня предупреждали, что в колледже будет труднее, но я никогда не готовил себя к тому, что потребуется самостоятельная работа. Между учебой и практикой у меня вообще нет времени, чтобы сосредоточиться на чем-то в своей жизни.
Я дважды пересекался с Кэлли с тех пор, как мы ели в ресторане, и каждый раз она меня избегает. Она в моем классе по биологии, но сидит в конце, как можно дальше ото всех, сосредоточившись на ручке и бумаге. Должно быть, у этой девчонки вся тетрадь исписана лекциями, учитывая то, как она на них зациклена.
Я стараюсь не смотреть на нее, но большую часть времени ничего не могу с собой поделать. Так захватывающе наблюдать за тем, как она ни на кого не обращает внимания. Было бы приятно затеряться в своих мыслях вместо того, чтобы все время беспокоиться о какой-то ерунде.
Я уже готов пойти на занятие, говоря себе, что мне нужно оставить Кэлли в покое, как мне на телефон звонит отец.
- Ты оставил свое барахло в гараже, - первое, что он мне говорит.
- Прости, - извиняюсь я, заставляя себя дышать, когда беру учебники. - Но я думал, что мама разрешила.
- Твоя мать не имеет права голоса в таких вещах, - резко говорит он. - Если хочешь хранить свой хлам здесь, то должен спрашивать у меня. Боже, сколько раз ты еще все испортишь прежде, чем перестанешь?
Мне хочется поспорить, но он прав. Я больше все порчу. Следующие пятнадцать минут я позволяю ему вымещать на меня злобу, отчего снова чувствую себя чертовым ребенком.
Повесив трубку, я гляжу на себя в зеркало над комодом, анализируя каждый шрам на лице, пока оно не превращается в один большой шрам. Внезапно вся эта злость вырывается из меня, и я начинаю колотить комод, пока один из ящиков не вылетает. Вещи Люка рассыпаются по всему полу: зажигалки, фотографии, несколько станков и лезвие для бритвы. Он ненавидит, когда его вещи разбросаны, и придет в бешенство, увидев такой беспорядок.
Я быстро складываю все обратно, пытаясь привести их в порядок, и делаю вид, что не замечаю белого слона, глядящего на меня с лезвия, когда поднимаю его с пола. Но я могу думать лишь о нем, держа в своей ладони и уговаривая себя не использовать его.
У меня дрожит рука, когда разум уплывает к тому времени, где я не был таким; где я думал, что, может быть, просто может, все в этой жизни не должно вращаться вокруг боли.
Мы с моим старшим братом Тайлером возились в гараже. Ему было около шестнадцати, а мне - восемь. Он работал над мотоциклом, который купил на скопленные с летней работы деньги.
- Знаю, что это кусок дерьма, - сказал он мне, схватив гаечный ключ из ящика с инструментами в углу. - Но он позволит мне добраться до других мест, подальше отсюда, чего я чертовски сильно хочу.
Он целый день ссорился с отцом, и у него на руке виднелся огромный синяк и порезы на костяшках пальцев. Я слышал, как они спорили, а потом били друг друга. Хотя это было нормальным. Жизнь.
- Почему ты хочешь уехать? - спросил я, крутясь вокруг мотоцикла. Он не был блестящим или каким-то таким, но казалось, что с ним могло быть весело. Если он мог кого-то увезти отсюда, то должен быть чем-то особенным. - Это из-за отца?
Довольно сильно он кинул в ящик инструмент и провел руками по своим длинным каштановым волосам, из-за которых выглядел как бездомный, ну, или, по крайней мере, так говорил отец.
- Однажды, приятель, когда ты немного подрастешь, то поймешь, что все в этом доме - одна чертовски большая ложь, и захочешь убраться отсюда ко всем чертям, чего бы тебе это ни стоило.
Я встал на ящик и взобрался на мотоцикл, схватившись за ручки и перекинув через него свою короткую ногу.
- Ты возьмешь меня с собой? Я тоже хочу уехать.
Он обогнул мотоцикл сзади, присев на корточки, чтобы проверить шины.
- Да, приятель, возьму.
Я нажал на дроссель, сделав вид, что еду, и на секунду мне открылась возможность жизни без боли.
- Обещаешь?
Он кивнул, а сам в этот момент занимался воздушным манометром.
- Да, обещаю.