– И все же я думала, что любовь делает человека сильнее. А оказалась, она полностью его ломает, подчиняет себе и делает его слабым и зависимым. Любовь сковывает по рукам и ногам и не оставляет даже возможности дышать. Это какая-то больная любовь. Прямо наркотическая зависимость.
– Другой любви я не знаю. А вот про наркотическую зависимость ты точно подметила. Без любимого реально ломает и не отпускает. Без него нет ощущения полноты жизни. Я не могу от него отказаться. Никогда... Что бы он со мной ни делал и что бы он ни говорил... Я готова все вытерпеть, только бы быть с ним рядом.
– А может, клин клином? Может, тебе нужно полюбить кого-нибудь другого?
– Как я могу полюбить другого, если мое сердце заполнено до предела и в нем больше нет места? Мне уже ничего не важно. Важно только то, чтобы мы с Филом были вместе...
Ксюха села рядом со мной и обняла за плечи.
– Оля, я бы так хотела помочь тебе его разлюбить, но не знаю, как это сделать.
– Это невозможно.
– Может, ты и в самом деле сейчас поедешь в Майами, побудешь без него и немного остынешь.
– Не хочу я никуда без него ехать.
– А как же твоя любимая работа?
– К черту работа. Не могу я без него.
– Надо ехать, а то ты потеряешь последнее, что у тебя осталось, – работу.
– Я понимаю. Но когда его нет рядом, я умираю. У меня болит сердце, давит виски. Меня страшно знобит. Я живу им и думаю только о нем...
Просидев у Ксюхи до глубокой ночи, я стала собираться домой и попросила подругу выйти меня проводить.
Ксюшка тут же оделась и как-то грустно произнесла:
– Не нравится мне все это.
– Что именно?
– Твоя любовь и твое состояние. Может, мы с тобой в больницу съездим.
– Зачем?
– Как это зачем? Покажем тебя специалистам. Пусть помогут тебе избавиться от этой напасти.
– А я не хочу.
– Тебе что, нравится твое состояние?
– Я прожила всю жизнь и не знала, что можно так сильно любить...
– Значит, все-таки нравится.
Как только мы с Ксюхой вышли из подъезда, она споткнулась, надломила каблук и наклонилась, рассматривая свою туфлю.
– Вот черт, такие дорогие туфли... Оля, может, надо было позвонить Филу?
– Зачем?
– Чтобы он за тобой приехал и забрал. Должен же быть хоть какой-то прок от этой проклятой любви.
– Когда любят, не нужен никакой прок. Любят не за что-то, а вопреки.
– С тобой становится все труднее и труднее разговаривать. Мы общаемся на разных языках, и я чувствую, что ты больше меня не понимаешь.
– Фил за мной не приедет.
– Ты ему звонила?
– Звонила.
– И что?
– Он сказал, что сегодня он проведет время с другой женщиной...
Не успела я договорить, как из-за поворота выскочила старая иномарка с номером три шестерки и сбила меня...
Ксюшку спасла испорченная туфля. Она, к счастью, не стояла рядом со мной, а опершись о стену, пыталась самостоятельно починить каблук, стуча по нему камнем.
Все произошло слишком быстро, и я даже ничего не почувствовала. Единственное, о чем я успела подумать, так это о Филе...
Глава 6
Когда я очнулась в больнице, то увидела рядом с собой Фила.
– Ты? Как ты узнал?
– Мне Ксюха сообщила. Как ты?
– Не знаю. Что со мной?
– Врачи сказали, что ты родилась в рубашке. В тот момент, когда тебя сбила машина, тебя отбросило к стене и ты отделалась только сильными ушибами и сотрясением мозга. Все могло быть гораздо хуже и печальнее.
– А почему так все болит?
– Потому что ушибы очень сильные, но, как ни странно, ни одного перелома. Оля, здесь вся больница в шоке.
– От чего?
– От того, что ты осталась жива. Ведь тебя сбила машина, несшаяся на полной скорости. Она бы переехала тебя, как букашку, и все. Но вместо этого тебя откинуло к стене. Ты со всей силы ударилась об эту стену и осталась жива.
– Значит, там, наверху, решили, что мне еще надо пожить. Видимо, здесь я нужна больше, чем там.
Я посмотрела на Фила глазами, полными слез, и взяла его за руку.
– Я так благодарна тебе за то, что ты рядом.
– Да это я, дурак, не поверил, что за тобой следят.
– Это не важно. Главное, что все позади. А эту иномарку нашли?
– В том-то и дело, что нет, – озадаченно произнес Фил. – Менты объявили план "перехват", но он ничего не дал, несмотря на то, что известны номера машины. Автомобиль словно испарился. Прямо мистика какая-то.
Фил огляделся по сторонам и, наклонившись ко мне поближе, спросил:
– Оля, а как ты думаешь, это как-то связано с событиями в лимузине?
– Я не знаю, – честно ответила я.
– А может быть, это как-то связано с твоей профессиональной деятельностью?
– А при чем тут моя работа?
– Ты сама говорила мне, что ты ценный сотрудник. Может, тебя решили убрать конкуренты?
– Не думаю. Нет, Фил, это исключено.
– Почему?
– Я не начальник фирмы и особого интереса ни для кого не представляю.
– В любом случае к тебе завтра придут из милиции. Говори, как есть. Смотри, не болтни лишнего.
– Ты о чем?
– Оля, ты хорошо знаешь, о чем.
– Фил, я что, сумасшедшая?
– Я искренне надеюсь, что нет.
– Не переживай. О том, что ты убил Лешку, никто не узнает. Мы с тобой квиты. Я пожизненно молчу о том, что ты отправил на тот свет своего друга, а ты о том, что я ударила бутылкой по голове водителя лимузина.
– Ты меня сейчас шантажируешь, что ли? – Фил моментально изменился в лице и с ненавистью посмотрел на меня.
– Ты о чем?
– О том, что я уже тысячу раз говорил тебе, что никого той ночью не убивал. Я всего лишь помог избавиться тебе от трупов, чтобы не навлекать на себя ненужные подозрения, не доказывать, что я не верблюд, и не угодить по ошибке за решетку. У нас любят сажать по ошибке... Кого подозревают, тот и виноват, разбираться особо времени нет.
– Так кто же тогда убил Лешку? – Я уже и сама не знала, какой по счету раз задаю этот вопрос.
– Ты, – совершенно спокойно сказал Фил.
В принципе другого ответа я и не ожидала.
– Я приехал сюда затем, чтобы предупредить тебя об осторожности при разговоре с милицией. А еще мне хотелось узнать, знаешь ли ты, с чем связан этот наезд.
– Ты приехал в больницу только за этим?
– И за этим тоже.
– Я думала, что ты за меня переживаешь.
– Конечно, переживаю. – Голос Фила был каким-то фальшивым, и он даже не старался казаться искренним.
– Скажи, ты хоть рад, что я осталась жива?
– Оля, ну ты такие вопросы задаешь... Конечно, рад.
Фил помолчал и добавил:
– И все же несколько дней тебя здесь подержат. Придется полежать. Сотрясение мозга, как-никак.
– А ты будешь ко мне приезжать?
Я посмотрела на воротничок рубашки Фила и заметила на нем следы яркой губной помады.
– Конечно, буду.
– Фил, поменяй рубашку.
– Да она вроде чистая. Недавно надел.
– Уже успел запачкать.
– Хорошо, поменяю.
– У тебя воротничок в губной помаде. – Я постаралась улыбнуться, но это получилось неестественно.
– Правда?
– Да. Ты же понимаешь, я нахожусь не в том состоянии, когда шутят.
– А это я, наверное, вчера испачкался. Выпил, решил за руль не садиться и в метро поехал. Сама знаешь, что это такое. Народу, как килек в банке. Вот где-то и прислонился. Точно, я помню, рядом со мной стояла какая-то девушка с яркой губной помадой. Еще вагон так сильно качнуло... Она прямо на меня упала.
– Да ты не оправдывайся. Все нормально. Ты же хотел свободы. Считай, что ты ее получил.
Увидев, как я расстроилась, Фил с нежностью погладил меня по голове и предложил:
– А хочешь, когда тебя выпишут, я к тебе с букетом приеду?
– Конечно, хочу.
– Я выберу тебе самые красивые цветы. Какие? Говори.
– Желтые розы. – Я назвала самые любимые цветы на свете.
– Говорят, что они к разлуке, но я в это не верю. Я привезу тебе огромную корзину желтых роз! – торжественно объявил Фил и взмахом обеих рук продемонстрировал, какая огромная корзина это будет.
– Фил, я так сильно тебя люблю... – призналась я и тут же добавила: – Черт с этой корзиной. Ты, главное, сам приезжай. Хоть пустой. Только, пожалуйста, приезжай.
– Что значит пустой?! – оскорбился Фил и тут же постарался перевести все в шутку: – Мужик сказал, мужик сделал! Корзина роз, так корзина роз...
Фил не приехал больше в больницу ни разу. Не брал телефон и не отвечал на мои сообщения. За день до выписки я все же смогла до него дозвониться, но ничего не успела сказать, – он заявил мне, что очень занят и у него много работы. Ксюшка тоже почему-то не взяла трубку, и из больницы я уезжала сама...
Как только я вышла за больничные ворота, то жутко боялась, что машина с тремя шестерками может вновь выехать из подворотни и меня сбить. Милиция пообещала сообщать мне даже самые незначительные результаты, но пока машину с тремя шестерками найти не смогли. Скорее всего, номера были поддельными.
Не знаю почему, но я не решилась поймать такси и села в маршрутку. Среди людей как-то спокойнее и безопаснее. Слезы застилали глаза, я не могла не думать о Филе.
Если бы я знала, что он ко мне охладеет, я бы крепче его обнимала... Боль от того, что он меня не любит, разрывала на части. Я была готова цепляться за любую, самую тоненькую ниточку, которая могла еще нас связывать... Я не хотела верить в то, что Фил может все перечеркнуть одним махом. Ведь мы вместе что-то успели построить...