- Я хотела бы быть такой, как ты, - сказала Касси.
- Как я? - удивился он и отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза.
- Угу. Знаешь, как мне стало себя жалко после той истории с фальшивым парамедиком? Даже не столько из-за него, сколько потому, что это особенно ярко высветило мое одиночество. Мама и отчим уехали от меня, потом мама умерла, потом мне так и не встретился мой избранник… Я не пыталась понять, чему это меня научило. Я сама себе мешала стать сильнее, умнее. Просто все время хныкала по этому поводу.
- Касси, милая, ты себя недооцениваешь, - сказал он, пожимая плечами. - Посмотри, чем ты занимаешься каждый божий день! Массируешь грудные клетки, чтобы сердце забилось, соединяешь половинки расколовшихся черепов, чтобы мозг не вывалился наружу, подхватываешь детей, которые слишком торопятся родиться… Господи, да ты самая потрясающая в мире женщина! Ты боец. А когда мы с тобой встречаемся и разговариваем, ты мягкая, нежная, добрая. Такая милая. Если бы ты мне сама не рассказала, я в жизни не подумал бы, что ты медсестра экстренной помощи, которая способна на такие вещи.
- Мне нравится моя работа, - сказала Касси. - Она - главное в моей жизни. Мне приходится делать то, о чем я даже помыслить не могла раньше, что смогу такое. Целый день надо быть готовой абсолютно ко всему. Иногда и чью-то жизнь спасаю или помогаю спасать. Без работы я бы пропала. Нет, - поправилась она. - Это даже не работа, а образ жизни. Только знаешь, я не типичная медсестра, потому что не настроена на драму.
- На драму?
- Дело в привычке к адреналину. Многим нашим сестрам в отделении требуется непременно, чтобы и в личной жизни у них происходило что-то такое же драматическое, как и на работе, но только не мне. Я работаю с полной отдачей, но после работы предпочитаю жизнь совсем другого рода. Вот возьми, например, моего Стива.
Разве он не милейшее существо? Мы с ним живем тихо и мирно.
Уолт рассмеялся:
- Только он не слишком смышленый. Всегда таскает с собой игрушку. Если бы мог, он бы стал выкармливать ее грудью.
- Может быть, - согласилась Касси. - Тебя я скорее представляю с ротвейлером. Или с немецкой овчаркой. Они больше подходят для мужчины.
- Поверишь, в детстве у меня был кокер-спаниель, - сказал он. - Маленький глупенький песик. Потом колли, Шеба. Она всегда пыталась загнать нас всех на кухню.
- Всегда ты меня чем-то да удивишь. - Она повернулась, чтобы посмотреть на него.
- У парней на байках обычно не бывает собак, - сказал Уолт. - Именно сейчас я не могу взять собаку. Я всегда или на байке, или на работе. Но детям собака нужна непременно - это закон. Они учатся заботиться о другом, приучаются к терпению. Правда, иногда за счет бедного животного.
- Мне тут пришла в голову совершенно безумная мысль, - призналась Касси. - Я подумала: а что, если мне… родить ребенка без мужа?
Он отстранился и заглянул ей в лицо:
- Что ты собираешься сделать? Отдаться первому встречному?
- Нет, - засмеялась она. - С помощью донора. Анонимного.
- Ты это всерьез, Касси? Ты уже так уверена, что никогда не выйдешь замуж?
- Время у меня, конечно, еще есть, но я все равно сомневаюсь, - объяснила она. - Впереди еще несколько лет, но потом биологические часы затикают слишком громко. Но если хочешь создать семью, всегда есть риск нарваться на урода. Есть и другие пути. И вообще, почему бы нет? Если бы я вышла замуж, то все равно продолжала бы работать, больница помогает мне чувствовать себя нужной, мое самоуважение этого требует. Из-за моей фигуры с первого взгляда в меня влюбиться трудно…
- Послушай, ты все время об этом заговариваешь. Ты ведешь себя так, словно не понимаешь, до чего у тебя красивое тело. Если бы ты хоть на секунду могла посмотреть на себя моими глазами! Ты очень красивая, Касси. Странно, почему ты сама этого не знаешь.
- После школы я набрала одиннадцать килограммов! Хотя и в школе считалась толстухой. А по сравнению с Джулией, Бет и Мартой - они-то все худышки - контраст просто жуткий.
Он поцеловал ее в висок.
- Если ты и поправилась, то в самых правильных местах. По-моему, ты безупречна.
- А по-моему, ты или сексуально озабоченный, или слепой, - улыбнулась она.
- Ни то ни другое, - возразил он. - Не пора уже развернуть наши спальники? Можно и в них проговорить хоть всю ночь или заснуть, просто ты за последние несколько минут четыре раза поежилась.
- Пожалуй, - согласилась она. - Устроимся поуютнее. Ты в самом деле сможешь последить за огнем? Я что-то немножко побаиваюсь преступных элементов и квадроциклистов.
- Я тебя понимаю, - сказал он, расстилая мешки. - Но можешь быть абсолютно спокойна. Я ночевал так сотни раз, и никогда ничего плохого не случалось.
Он подбросил в костер, и без того хорошо разгоревшийся, очередное полено, просто впрок, и языки пламени взметнулись вверх. Они расстелили рядом спальные мешки, разулись, сняли куртки и залезли внутрь. Уолт подтащил ее мешок поближе к своему, подложил свою большую руку ей под голову, придвинулся вплотную.
- Чтобы было теплее.
Его лицо оказалось совсем близко. Ее голова покоилась на его руке, второй рукой он обхватил ее за талию поверх мешка. Чуть помедлив, не спеша прижал губы к ее губам, осторожно даря ей свой нежный, чудный поцелуй. За ним последовал второй. А затем, впервые за их знакомство, он поцеловал ее более страстно, раздвинув ей губы своими, и она не смогла устоять - позволила своему языку действовать самостоятельно, немного поразведать, отчего Уолт застонал от удовольствия. Его язык тоже включился в игру, сильный, жаркий, потрясающий. Ее руки выскользнули из мешка и обвились вокруг него, и их соединил чудесный долгий поцелуй. На много, много секунд…
Освободившись наконец от его губ, она сказала:
- Не думаю, что стоит это повторять. Лучше нам остаться друзьями.
Он мягко рассмеялся:
- Не волнуйся, ведь ты уже целовалась с мужчинами без помолвки.
- Ну да, - призналась она. - Я даже больше чем целовалась, тоже без помолвки.
- Ну так расслабься. Я не собираюсь воспользоваться ситуацией, ты же знаешь. Со мной ты в полной безопасности.
- И ты даже не представляешь, какое это чудесное чувство, - прошептала она. - Кажется, в первый раз с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать, я ни о чем не волнуюсь. Все комплексы, все ожидания куда-то исчезли.
- Вот и не волнуйся. Мне просто нравится целовать тебя.
- Знаешь, моя другая лучшая подруга, Марта, бесится оттого, что ее муж ложится в постель небритый. А у тебя столько волос и еще усы, а все равно приятно.
Он улыбнулся ей в самые губы:
- У меня есть бритва. Просто я пользуюсь ею дозированно.
Касси хихикнула.
- Тебе нравится трехдневная щетина, - упрекнула его она.
- Отчасти. Ты полагаешь, это вызов обществу?
- Конечно. - Она надолго припала губами к его губам. Потом последовали новые и новые поцелуи, глубокие и поверхностные, настойчивые и бережные, но несомненно чувственные. - Фу-у… я не целовалась так со школьных времен. Даже забыла, до чего это может увлечь. Предупреди меня, если я забудусь и начну тебя соблазнять, - прошептала она. - Потому что это не должно зайти дальше ни на дюйм. А раз нам все равно надо остановиться…
- Ни на дюйм?
- Уж точно не на берегу на виду у квадроциклистов. И скорее всего, вообще нигде. Ты же знаешь, я сейчас не хочу серьезных отношений. Но я все-таки не манекен. Мне, как всем, нравятся ласка, удовольствия… и должна признать, что целуешься ты классно.
- Даже несмотря на усы?
- Может быть, именно из-за усов…
- Отлично, Касси, если хочешь, мы можем хоть всю ночь целоваться. Мне тоже нравится.
- А ты не думаешь, что это неправильно? Мы же просто приятели. Нам есть о чем поговорить…
- Почему же неправильно, - ответил он после паузы, оторвавшись от ее губ, - я, наоборот, считаю, что это здорово.