* * *
Таков был его выбор. Джефри никогда не спрашивал прямо о причинах ее бегства из Лондона в Гонконг. Возможно, потому что он не доводился ей родным отцом, он никогда не брал на себя ответственность обсуждать ее частную жизнь. Но когда ей необходимо было убежище, он без вопросов открывал перед Эми двери.
Она чувствовала, что Джефри всегда знал больше, чем говорил, но никогда не досаждал расспросами. Однажды она сама раскроет ему свои секреты, но не сегодня, не сейчас.
Снег перестал падать, и солнце робко проглянуло сквозь светлые облака, поэтому после обеда она решила пойти в лес на прогулку. Еще в детстве лес всегда служил ей убежищем и местом для раздумий.
Стоял ранний январь, почти год прошел, как жизнь связала ее с Антоном Зеллом.
День выдался необычным, нужно было многое обдумать. Дважды ее ожидания не оправдались, люди вели себя иначе, чем она предсказывала.
Она никогда не думала, что кто-нибудь из ее кузин будет чувствовать вину по поводу их детских ссор и что Джеми-Ли со слезами на глазах попросит прощения.
А новости о собрании вообще повергли ее в шок. Эми знала, что Лавиния видела себя супругой Антона и могла себе представить те титанические усилии, которые эта дама прилагала, чтобы достичь своей цели. Правда, что именно произошло в отеле "Ритц" после ее ухода, когда Антон и Лавиния рука об руку прошли в зал Марии Антуанетты, она никогда не узнает.
Однако теперь статья в газете дала ей возможность окончательно понять Антона, как слезы вины в глазах Джеми-Ли помогли ей закрыть несчастливую страницу прошлого. То, что она узнала причины ненависти своих двоюродных сестер, помогло Эми разобраться и в себе.
Она всегда стремилась стать лидером: требовательная ко всем, лучшая во всем. Возможно, она сама относилась к сестрам нетерпимо, и они платили ей той же монетой.
Но куда завело ее неумолимое стремление превосходить всех? Два неудачных романа, любовь к работодателям и развеянные мечты.
Едва ли это можно назвать профессиональным триумфом, о котором упоминала Джеми-Ли.
Больно и горько видеть себя глазами Антона - женщина, у которой есть привычка спать с начальством и которая лжет о своих прошлых отношениях и прикрывается плащом лицемерия.
Посреди леса находился пруд; небольшой ручей, бежавший с холма, питал его свежей водой. Сейчас в некоторых местах пруд затянулся ледяной коркой, но в самом центре отливал глубокой бирюзой. Солнце село низко и превратилось в красный диск, зависший над водой.
Эми села на валун и смотрела в аквамариновую глубину пруда. В самом сердце леса царила тишина, ни зверь не пробежит, ни ветер не подует. Эми показалось, что после шума, скорости и мелькания красок она наконец-то достигла оси своей жизни, центра, вокруг которого все вращается.
В этом тихом месте в молчании она поняла, что отступление - не выход из положения. Она не уступит.
Не такая она женщина.
Эми молилась, чтобы небеса ниспослали ей силы вернуться к Антону, найти его и рассказать правду о себе. И что бы он ни решил, какой бы выбор ни сделал, она скажет, что любит его искренне и глубоко и никогда не полюбит другого.
Она вернется в Гонконг и снова посмотрит ему в глаза. Возможно, он и отвергнет ее, и тогда она со смирением примет боль, но не поражение. Она любит его.
Тишину нарушил отдаленный звук, словно хрустнула ветка. Эми открыла глаза. Разве она не одна в лесу? Мимо серебристых стволов шел высокий мужчина. Походка, фигура были так болезненно знакомы, что сердце подпрыгнуло и застряло где-то в горле.
Антон вступил на берег, на фоне снежного леса его глаза светились невероятным синим цветом, цветом тропического моря.
- У нас почти юбилей, - крикнул он.
- Как ты нашел меня? - прошептала Эми.
- Я шел по твоим следам в снегу, - ответил он. - Они тут единственные. Как и твои шаги в моем сердце, любимая. Можешь ли ты простить меня?
- О, Антон, - выдохнула она и протянула к нему руки.
Как чудесно снова оказаться в сильных объятиях! Эми подняла к нему счастливое лицо, отдаваясь его теплым поцелуям с восторгом и наслаждением.
- Пожалуйста, скажи, что ты даешь мне еще один шанс, - умолял он, сжимая Эми в объятиях сильнее и сильнее. - Любимая моя, пожалуйста, скажи, что прощаешь меня за то, что был таким глупцом.
- Мы оба вели себя глупо.
Их поцелуй, должно быть, длился вечность, и снова мир замер. Антон опять заглянул ей в глаза.
- Ты величайшая драгоценность в моей жизни. Сможешь ли простить меня за те ужасные слова?
- Если ты скажешь, что не веришь в то, что сказала обо мне Лавиния!
- Ни в единое слово. Я не спал всю ночь, когда ты уехала, просто лежал и думал, думал и понял, что невозможно, чтобы моя Эми - Эми, которую я люблю больше жизни, поступила так некрасиво. А на собрании меня осенило, каким дураком я был. Я сожалею, что искал тебя так долго, ты спряталась очень хорошо. После собрания мне пришлось поехать в Гонконг для урегулирования проблем с Лавинией. Я вернулся лишь прошлой ночью. Ты знаешь о выкупе акций? Она кивнула.
- Прочитала сегодня утром. Она заставила тебя заплатить за то, что ты отверг ее, моя любовь. Мне очень жаль.
- Каждый пенни окупился… потому что теперь мы свободны. Мы можем делать то, что захотим. И я хочу кое-что тебе пообещать, Эми. Первое - наша жизнь никогда не будут лететь со скоростью света, у нас всегда будет время друг для друга. И совсем неважно, где мы будем путешествовать и какие высоты покорять. Нет ничего важнее нас самих. Ты самый важный человек в моей жизни и навсегда им останешься. - Антон нежно поцеловал девушку. - Я всегда буду доверять тебе. Ты вернешься домой, Эми? Твой дом ждет тебя, мой ангел, с драконами, охраняющими наши четыре угла.
- Ты купил Кюилин-Хаус!
- На самом деле, его купила ты, - улыбнулся он. - Дом записан на твое имя, любимая.
- Но Антон… почему?
- Однажды в Лондоне я решил, что ты больше не существуешь, - начал он. - Но не было ночей более темных и ужасных, чем ночи без тебя. Потеряв веру в тебя, я потерял себя. Я хочу загладить свою вину. Я хочу показать тебе, что всегда буду верить тебе и хочу, чтобы ты вернулась в Гонконг со мной и жила бы в нашем доме. Он всегда будет твоим, даже если ты решишь не делать меня счастливейшим из смертных и не станешь моей женой. Хотя в глубине души я надеюсь, ты смилостивишься и выйдешь за меня замуж. Кюилин-Хаус - мой подарок тебе и мое "прости".
* * *
Другое тихое место - диаметрально расположенный полюс все той же мировой оси находился за тысячи миль от замерзшего пруда.
Крепко сцепив руки, они стояли в древнем храме. Отдаленные звуки моря бились о старые камни, складывая гимн их благословенному счастью. Улыбка на лице статуи все так же сияла ясностью и кротостью.
Как и раньше, они возложили на пол дикие цветы и фрукты.
- Я никогда не говорил, как сильно люблю тебя, - сказал Антон. - Если бы я сделал это, возможно, ты бы больше доверяла мне.
- Возможно, - нежно произнесла Эми. - Но ты должен знать, я никогда бы не прервала беременность добровольно. Когда у меня случился выкидыш, я считала это своей ошибкой и долгое время не могла избавиться от чувства вины.
Он крепко стиснул ее руку.
- Так распорядилась природа, - ответил он. - Только такие люди, как Мартин Маккаллам, могут подумать иначе.
- Прости, что тебе пришлось узнать обо всем от Лавинии. Наверно, тебе было очень больно.
- Я никогда не верил в это, - сказал он. - Я знал, что-то неправильно, не сходится. Не такая ты женщина, чтобы отважиться на шантаж, а затем избавиться от ребенка. - Антон повернулся к ней, и лицо его было спокойным. - Ты лучшая и самая красивая женщина в мире, Эми. И я очень горжусь тем, что ты станешь моей женой.
- А ты самый лучший мужчина в мире, - просто подхватила она. - И другого подобного нет.
- Я купил тебе кое-что, - он полез в карман, - и надеюсь, на этот раз ты примешь его.
Она знала, что это за подарок, еще до того как он вытащил руку - маленький браслет из глубочайшего и зеленейшего камня с вырезанным на нем гибким телом дракона.
- В первый раз, когда я предложил его тебе, - продолжал он, - думаю, тебе казалось, что я пытаюсь отметить тебя, как свой трофей, свое завоевание. Но я пытался показать свою любовь, ты завоевала меня и можешь носить меня на своей руке, как своего собственного ручного дракона.
- Браслет так же красив, как ты сам. Но дракон никогда не будет ручным. - Рука скользнула в прохладный драгоценный браслет, затем она поцеловала Антона в губы. - Я никогда его не сниму.
Пол храма, как и прежде, был занесен серебряным песком и цветами. Купол над их головами заполнился бормотанием моря. И снова Эми почувствовала, что они находятся в священном месте, не подвластном никаким религиям.
- Спасибо, что привез меня сюда, - прошептала она. - Здесь так восхитительно!
- Да, - согласился Антон. - Мир - прекрасное место. И я хочу провести остаток своей жизни в уверенности, что он таковым и останется… нашим детям. Я обожаю тебя за то, что ты хочешь того же самого.
Они поцеловались с нежностью и страстностью, свойственной настоящей любви.