Он уставился в небо, и усмешка медленно расползлась по его губам.
- Я об этом забыл. Это был первый раз, когда я начал думать, что ты реальна. Я хотел спрыгнуть с карусели и найти тебя, но моя мама удерживала меня руками. И к тому моменту, когда карусель остановилась, ты ушла. Я подумал, что, должно быть, вообразил, будто тебя видел.
Несколько секунд тишины проходят, когда я перевариваю это.
- Так как это работает? - спрашивает он. - Как ты заставляешь меня видеть тебя во сне каждую ночь?
- Твои сны обо мне?
Эта идея шевелится как смесь горячего и холодного, я не знаю на каком ощущении остановиться.
- Вот как я тебя узнал, - он понижает голос, когда рыбак проходит мимо, насвистывая мотив, который кажется слишком веселым для такого момента. - Ты мне снилась почти каждую ночь, с тех пор как я себя помню.
Я никогда и не думала. Я полагала, что он распознал меня по тем нескольким случаям, когда я раскрывала себя. Но если я ему снилась...
Есть только один вариант как это возможно. Он мог выделить мой голос из шепота ветра. Мы можем это делать с людьми, о которых беспокоимся. Как когда мне снился отец после того, как присылал свои колыбельные.
Но... как мог Вейн беспокоиться обо мне? Еще до того как воспоминания были стерты, он едва меня знал. И чтобы отыскать мой голос в ветре и приложить его к памяти обо мне... памяти, которая должна была быть утрачена.
Он должен любить меня.
- Ты уверен, что это я? - спрашиваю я, хватаясь за какое-то иное объяснение.
- Поверь мне, это ты.
Существуют дюжины способов любить кого-то. Но как мог Вейн Вестон чувствовать что-то из этого ко мне - особенно тогда?
- Твои волосы всегда распущены, - добавляет он тихо.
- Распущены?
- Да. Не в косе. Они свободные... и красивые.
Его голос мягкий. Нежный. Пропитанный эмоциями, которые он должен выбросить.
Я должна встретить его взгляд, я знаю что увижу. Но меня словно тянет к нему, и когда наши глаза встречаются, я нахожу тот самый напряженный взгляд, который видела много раз на протяжении моих коротких дней в его обществе.
Я чувствую тепло воздуха, когда он делает шаг ближе, и я не могу поверить, что мы снова здесь. Я должна сказать что-то... сделать что-то, чтобы остановить это. Но мысли крутятся слишком быстро. Я не могу думать.
- Почему мы не прилетели сюда, Одри? - спрашивает он. - Ты, должно быть, прилетела сюда, когда следила за мной, когда я был ребенком. Так почему не сегодня... когда мы так спешили?
- Я не могу. - Слова выскакивают прежде, чем я смогу продумать их.
- Не можешь что?
Я оглядываюсь, пытаясь восстановиться. Пытаясь не представлять себя в кольце его рук, не окруженную ничем, кроме ветра, темноты, и звезд. Наше тепло смешивается воедино сквозь его руки, соскальзывающие вниз по моей талии...
- Я слишком устала. - Наконец отвечаю я.
- Это из-за воды? - спрашивает он.
Я не хотела посеять в нем сомнения по поводу моей силы. Но ложь намного проще правды. Потому я киваю.
Он делает шаг ближе и прикладывает руку к моей щеке, так мягко. Так нежно.
- Прости, что сделал это с тобой. Я не понимал...
- Я знаю, - шепчу я. Я отклоняюсь назад от его руки, закрывая глаза и давая себе секунду, чтобы позволить его теплу уничтожить испуг от странных ветров и странных воспоминаний. Затем я отворачиваю голову.
- Мы должны приступить к работе. Мы теряем время.
Он делает шаг в сторону.
- Где ты хочешь это сделать?
- Там, в конце. Ветры должно быть самыми сильными.
Я жду, что он повернет и возглавит путь, но он протягивает руку. Когда я не протягиваю руку в ответ, он вздыхает.
- Мы в этом вместе, правильно?
- Да.
- Тогда идем со мной.
Я должна протестовать. Но после эмоциональных американских горок, на которых я только что проехала, я не уверена, что могу продолжать идти самостоятельно.
Я беру его за руку.
Волны высокой температуры быстро отправляются в мою руку, когда наши пальцы соединяются, и я чувствую дрожь Вейна в то же самое время, как и у меня. Ни один из нас не говорит ни слова, когда мы идем к концу пирса. Такое чувство, что мы оба задерживаем дыхание. Ожидая.
Чего, я не уверена.
Надеюсь, нового начала.
Но в глубине души это чувствуется как начало конца.
Глава 37
Вейн
Мне хотелось наклониться и поцеловать ее так сильно, что я думал, что мое тело может взорваться от накопившегося давления... но я боролся с этим призывом.
Не потому, что я считаю это неправильным. Не потому, что я боюсь ее армии. Черт... если я их будущий король, и тогда я тот, у кого сила. Ни в коем случае я не позволю им обвинить Одри в государственной измене.
Но Одри такая... сломанная.
Как будто что-то разбилось внутри нее несколько лет назад, и до тех пор, пока она не исправит это, она просто будет продолжать отталкивать меня. Я должен ждать, пока она не будет готова.
Ха... я фактически понимаю ее.
Круто.
Чем больше ветры набирают скорость, тем дальше пристань уводит нас в океан. Я стараюсь услышать их песни, но все, что я слышу громкое шипение, похожее на статическое электричество. Мои нервы связывают узлом в большой шар в яме моего живота и к тому времени, когда мы подходим к краю пирса, я хочу переброситься через перила.
Что, если я не могу сделать этого?
Что, если я... дефектный?
Отлично... как будто мне нужно больше давления. Теперь я действительно собираюсь бросить через перила.
Конец пирса пуст, вероятно, потому, что ветер слишком сильный. Я опираюсь на голубые перила и пробую выглядеть более спокойно, чем я себя чувствую.
- Так, как мы это делаем?
- Я не знаю, - признается Одри. - Я думаю, что ты должен расслабиться, закрыть глаза, и я надеюсь, что твои инстинкты сделают остальное.
На самом деле это не большой план. Я не могу придумать ничего лучше, поэтому я плюхаюсь на пустую скамейку. Одри пытается вытянуть свою руку, но я притягиваю ее на скамейку рядом с собой. Достаточно близко, чтобы наши ноги соприкоснулись. - Ты нужна мне для этого рядом. В случае чего вернуть меня, когда у меня будет прорыв.
Ее тело излучает столько напряженности, сколько и тепла, но она не вырывается.
Хорошо.
Я пытаюсь сосредоточиться на песне. Она чувствуется, как будто пятьдесят человек шепотом кричат на меня на иностранном языке.
- Просто расслабься, - говорит мне Одри. - Позволь своему разуму плыть по ветрам. Следуй за ними и надейся, что они примут тебя.
Это попадает в категорию Советы, которые звучат полезно, но на самом деле не имеют никакого долбанного смысла. Но я стараюсь делать, как она говорит.
Да... это сработает, когда я соображу.
Не помогает, так как скамейка, пожалуй, самое неудобное сиденье, из всех когда-либо изобретенных. Холодные деревянные планки впиваются в спину. Я сутулюсь, и они впиваются вновь. Я пытаюсь откинуть свою голову назад, но у меня пульсирует шея. Я двигаюсь снова, и мой зад немеет.
- Что ты делаешь? - спрашивает Одри, когда я перемещаюсь снова, на этот раз, ложась поперек скамьи, на спину.
Она, наверное, имеет в виду то, что я положил голову ей на колени. Эй, когда я вижу возможность, я использую ее.
- Ты хочешь, чтобы я мог сконцентрироваться или нет?
Ее глаза сузились, но она не столкнула меня.
Удивительно.
И на самом деле... быть так близко к Одри, это заставляет все остальное исчезнуть. Я останавливаюсь на каждом Западном ветре, когда он скользит по моему лицу, и чувствую притяжение от ветров.
Мое наследие зовет ветры.
Но ветры не отвечают.
Проходят минуты. Или, может быть, часы. Я теряю реальность. Весь мир сужается до меня и этих проектов. И чем больше мой разум тянется за ними, тем быстрее они бегут от меня.
Айзек любит дразнить кошку его сестры лазерной указкой. Я всегда думал, что это было весело... но когда я лежу здесь и цепляюсь за что-то, что настаивает на том, чтобы оставаться вне пределов моей досягаемости, мне жаль, что немая кошка преследует красную точку и никогда не может поймать.
Ветры крутятся и вертятся, и я чувствую, как мое тело двигается с порывами. Но что бы я ни делал, они не попадают достаточно глубоко внутрь меня, к той части, которая жаждет их так сильно, что фактически болит.
Потом... что-то сдвигается.
Небольшая прядь ветра позволяет мне вдохнуть себя, и она проскальзывает в мое сознании. Она дротик в моей голове, перемешивающий чувства, которые я не могу понять, потому что у меня нет ничего, чтобы скрепить их. Я напрягаюсь, чтобы сосредоточиться, хватаюсь на каждый кусочек себя, необходимый ветру, чтобы соединиться. Но я не могу найти то, что он хочет, и чем дольше он находится в моей голове, тем более жестоко бьется.
За моими глазами сверкают вспышки, и мой желудок сжимается. Меня тошнит, но я не могу двигаться, не могу думать. Я могу только лежать, пока миллионы различных осколков разрывают мой череп и лопаются в мозгу.
Я слышу свой стон.
- Что случилось?
Это голос Одри. Я должен ответит, но все мое тело захвачено пульсацией. Я больше не Вейн, я комок боли.
- Вейн? - завет Одри. - Вейн, проснись.
Ее теплые руки сжимают мое лицо, или я предполагаю, что они это делают, основываясь на электрических разрядах, которые меня сотрясают.
Но этого недостаточно, чтобы вытащить меня обратно из мучений.
Мой мозг разлетается как пушинки, и я больше не могу бороться. Тьма проглатывает всего меня.