Кэтрин наклонилась к тарелке. Поймет ли она когда-нибудь своего мужа?! Временами он явно мистифицировал как брата и сестру, так и ее.
Диди явно не собиралась быть в опале у Мэта, и она проворковала:
- Ты сказал, я могу попросить у тебя все, что захочу, Мэт. Я хочу только одного - побольше пообщаться с тобой.
Кэтрин замерла. Просто неслыханно! Если бы Мэт был свободен, тогда другое дело. Но заявить такое женатому человеку при его жене! Она посмотрела на своего мужа и почувствовала боль в груди. Многозначительная обольстительная улыбка расплывалась по его лицу. Самым любезным тоном он ответил:
- Ты получишь все мое внимание на сегодня и на часть завтрашнего дня, пока я не уеду вечером.
- Уедешь! - простонала Бет. - Так скоро? Мэт, ведь ты только что вернулся!
- Увы! На заводе в Питтсбурге какие-то проблемы с рабочими, мне придется срочно лететь туда.
Джеймс повернулся к брату:
- Мэт, но ведь срок подписывать контракты еще не подошел.
- Знаю, - мрачно ответил Мэт. - Поэтому-то я и должен ехать.
- Но, Мэт, - начала упрашивать Диди, - я ведь только приехала. Неужели нельзя послать кого-нибудь другого?
- Увы. Рабочие заявили администрации, что не будут разговаривать ни с кем, кроме меня. Мне совсем не улыбается там забастовка. Эти люди работают на меня. Я должен ехать.
Его тон не допускал дальнейших возражений.
"Ну конечно, всегда есть способы!" - ехидно подумала Кэтрин. Но даже у Диди этот прием не прошел, и теперь она сидела, обиженно надувшись. Джеймс выглядел озадаченным, и, что странно, в глазах Бет были слезы. Кэтрин сидела неподвижно, сжав руки, твердо выдерживая взгляд Мэта. Усилие, которое ей для этого требовалось, рождало в ней внутреннюю дрожь. Но по крайней мере ее муж никогда об этом не узнает.
6
Мотор урчал, как сытый кот. Кэтрин удовлетворенно вздохнула, откинувшись на спинку, обитую темно-красным плюшем. Машина была совершенно новой, ее лоснящиеся поверхности покрывала ослепительно белая краска, что придавало ей девственный вид. Даже запах внутри салона говорил о новизне.
Мэта вчера отвезли в аэропорт на "Континентале". Как и самолет, большой черный автомобиль находился в его личном пользовании. Это не имело ничего общего с выставлением своего богатства напоказ, просто так было удобнее. Просторное заднее сиденье машины позволяло Мэту разложить деловые бумаги, с которыми он постоянно работал.
Когда Кэтрин вышла из дому, чтобы ехать, она удивилась, увидя новую машину. Ничуть не меньше она была удивлена, заметив у машины не Джека, а его отца - Клэйна. Джон помог Мэри и Джонни устроиться на заднем сиденье и поставил чемоданы в багажник.
Он был такого же среднего роста и крепкого сложения, как и его сын. Но на этом сходство кончалось. В отличие от по-юношески обаятельного и полного сил сына отец был явно потрепан жизнью. Джон коротко стриг свои седые волосы, тогда как у Джека, по современной моде, была пышная шевелюра.
Обычно молчаливый и медлительный, Джон, однако, имел потрясающую реакцию. Кэтрин знала это по собственному опыту. Однажды Джон вез ее и Мэта и, попав в аварийную ситуацию, проявил такую реакцию и выдержку, что Кэтрин лишь ахнула от восхищения. Мэт тогда едва поднял глаза, чтобы тут же опять уткнуться в свои бумаги.
Как-то Том рассказал Кэтрин историю отца и сына, которую поведал ему сам Джек.
Джон Клэйн в шестнадцать лет стал моряком. Двадцать лет он плавал на торговых судах, но его жена заболела, и ему пришлось осесть на берегу. Пытаясь найти что-либо подходящее, он переходил с одной работы на другую.
А пятнадцать лет назад попал на работу к Мэту. Первые пять лет он проработал курьером, а последние десять - личным водителем Мэта.
Вскоре после того, как Джон стал шофером Мэта, его жена умерла. Через полгода в ответ на расспросы Мэта Джон рассказал хозяину, что волнуется за сына. Мальчику еще не было шестнадцати, а он совсем отбился от рук. Мэт тогда сказал только, что посмотрит, что можно сделать.
Спустя годы Джек откровенно рассказал сыну Кэтрин - Тому, что только участие Мэта в его судьбе удержало Джека от опасных поступков. Каким-то образом Мэт знал про Джека все, от школьных отметок до имен всех его дружков. Он знал и о настоящей страсти, которую мальчишка испытывал к машинам и механизмам. А Джек был, по его собственным словам, "зациклен" на машинах.
Мэт, приглядевшись к Джеку повнимательнее, предложил ему следующее: если он остается в школе, проводя полдня в общеобразовательных классах, а полдня в классах по механике, то по окончании школы он возьмет на себя ответственность за весь гараж Мэта.
Джек обрадовался такой возможности. Как он объяснил Тому, все хозяйство включало в себя не только личный гараж Мэта, но и машины, которые тот держал для своих сотрудников. Несколько лет назад Мэт позволил ему в качестве поощрения брать у механиков компании уроки обслуживания авиамоторов.
Сначала Джеку редко приходилось выполнять обязанности шофера. Но, когда Мэт женился, его отдали в распоряжение Кэтрин. Поэтому, где бы ни была хозяйка, в городской квартире или в доме, Джек, как правило, находился там же.
Как ни странно, но Джек, по словам Тома, ничего не имел против.
Поделившись с матерью откровениями Джека, Том надолго умолк. Он тогда только познакомился с Мэтом и, как знала Кэтрин, чувствовал себя ущемленным браком матери. Потом он добавил очень серьезно:
- Знаешь, мама, Джек сказал, что они с Джоном готовы жизнь отдать за Мэта. Каким же человеком надо быть, чтобы вызывать такую преданность и такое уважение?
Действительно, что за человек Мэт? С тех пор Кэтрин часто задавала себе этот вопрос.
- Джек сейчас в городе, - заговорил Джон, заметив удивление на лице хозяйки. - Они вчера собирались чинить мотор для "Сессны", и поэтому Джек отвез босса в аэропорт. Но я позвонил ему, и он будет на месте, когда мы приедем.
Кэтрин слушала старшего Клэйна с улыбкой. Неужели он оправдывается перед ней?
- Ну и прекрасно, Джон, я просто не ожидала увидеть новую машину.
- Да, мэм, она доставлена всего час назад. Эта поездка покажет, какова она в управлении. - И извиняющимся тоном Джек добавил: - Я должен буду сразу же вернуться на ней обратно, хозяин предоставил ее в распоряжение сестры и ее гостьи. Но в городе есть другая машина, да и у Джека на ходу "Линкольн", так что вы не останетесь без транспорта.
Для неразговорчивого Джона это было целой речью, и Кэтрин продолжала недоумевать, почему это старший Клэйн вдруг так разговорился.
Она улыбалась, сидя в стремительно несущейся машине, встречный ветер, казалось, унес прочь все ее грустные мысли.
Этим утром Кэтрин проснулась с непривычным ощущением радости внутри и чувствовала, как оно растет, пока она собиралась. Кэтрин только сейчас поняла, в чем дело. Это было восхитительное и волнующее предвкушение свободы. Кэтрин попыталась справиться с этой безудержной, словно снег на голову обрушившейся на нее радостью. Но ее настроение не желало меняться. После прошедших выходных она просто не выдержала бы, если что-нибудь помешало бы отъезду.
Субботний обед превратился в грандиозное событие. Официально было приглашено двадцать пар. Но на стол пришлось ставить вдвое больше приборов - гостей собралось около пятидесяти человек. Верный своему слову, Мэт весь вечер не отходил от Диди, и Кэтрин ощущала себя покинутой. То, что Джеймс, пытаясь как-то развлечь ее, был все время около Кэтрин, только ухудшило дело. Надо было быть слепой, чтобы не видеть удивленные, любопытные взгляды, которые гости переводили с Мэта на его жену.
Мэри заявила, что с нее довольно, и ушла к себе. Кэтрин очень хотелось последовать за ней, но она понимала, что это рассердит Мэта. Муж, хотя и игнорировал ее присутствие, время от времени бросал на нее внимательные взгляды. Кэтрин не могла понять, зачем ему нужно, чтобы она была здесь, если до нее никому не было дела. У нее было только одно объяснение: Мэт сознательно хотел ее унизить, и это делало ее боль еще острее.
К двум часам ночи улыбка, словно приклеенная к ее лицу, погасла, и Кэтрин поняла, что больше не способна мило болтать с людьми, которых едва знала. Большинство из приглашенных она видела в первый раз. Мэта нигде не было видно, ну и пусть, ей уже все равно! Она незаметно покинула гостиную и поднялась к себе.
В воскресенье Кэтрин проснулась разбитая и с головной болью. Больше всего ей хотелось заснуть опять, но эта уловка была неуместна - на часах было уже половина одиннадцатого. Кэтрин с усилием поднялась. Она даже не знала, когда Мэт лег вчера и спал ли он вообще, во всяком случае, в спальне его не было.
Она стала одеваться, когда из ванной раздался голос Мэта.
- Ты когда будешь готова, Кэтрин? Скоро надо выезжать.
Фиалковые глаза в зеркале смотрели в полном недоумении. К чему готова, куда ехать?
- Мэт, я не понимаю, о чем ты?
- Ты что, не помнишь? - В его голосе звучало раздражение. - Нас же пригласили к Карсонам на ленч.
Нет, она не помнит, хотела она сказать, потому что лично ее никто никуда не приглашал. Но сказала она только:
- Я буду готова через несколько минут.
Кэтрин поспешила в ванную. Через несколько минут она уже надевала нежно-сиреневое платье, которое удивительно шло к ее глазам, и уже причесывалась, когда Мэт окликнул ее.
- Ну что, готова? - Его голос был спокойным, Мэт был неотразим в своей замшевой спортивной куртке. Не ожидая ответа, он продолжал: - Остальные уже готовы ехать. Тебе понадобится плащ, ночью шел дождь, и сейчас сыро. Какой ты наденешь? Я принесу.
Кэтрин впервые посмотрела в окно. Ничего удивительного - погода всецело отвечала ее настроению.