Она сидела прямо, спокойно сложив руки на коленях, и лицо ее не выражало ничего, кроме полной уверенности в себе. Она выглядела совершенно так же, как на фотографиях, часто появлявшихся на газетных страницах светской хроники и газеты "Женская одежда". Валери Килкуллен Малверн, известный дизайнер по интерьеру и заметная фигура в нью-йоркском высшем обществе, никогда не была замечена и запечатлена в ненадлежащей позе. Ни на секунду не забывая о своих физических данных, внутренним взглядом она постоянно как бы со стороны оценивала производимое ею впечатление.
Еще много лет назад решив, как должна выглядеть, она, подобно многим женщинам, обладающим настоящим стилем, поняла, что вызвать направленный интерес окружающих можно лишь одним способом: создать внешний образ, найдя для него нечто главное, основное, производящее желаемое впечатление. Досконально изучив себя, Валери пришла к выводу, что с такой безупречной формой головы, как у нее, она может просто гладко зачесывать свои темные волосы назад и, заправив за уши, закалывать их плоским бантом чуть ниже затылка – в своей классической простоте такая строгая прическа всегда будет выше всякой моды. У нее был красивый лоб, но нос слишком вытянутый и заостренный, чтобы к нему подошло бы такое же определение, подбородок – явно меньше, чем того требовали пропорции.
Если она оказывалась вблизи камеры – а такая возможность существовала постоянно, учитывая ее ставшую привычкой бдительность, – то камера неизменно видела только один неулыбающийся, притом отнюдь не совершенный профиль, вскоре ставший ее фирменным знаком, и Женщины, которых природа наделила прелестным носиком и очаровательным подбородком, мечтали иметь такой же профиль, который невозможно спутать ни с чьим другим.
Днем Валери намеренно одевалась в изобретенную ею для себя униформу: темные, без всяких украшений тонкие свитера с высоким, под горло, воротником или же блузки без воротника, чтобы подчеркнуть стройную шею и тонкое телосложение, превращая таким образом маленькую грудь в одно из своих достоинств. Изящный верх дополнялся прекрасного покроя простой юбкой или брюками, а также широким поясом, отчего ее тонкая талия выглядела еще тоньше; туфли всегда были только без каблуков и отменно блестевшие. Очки в роговой оправе, если она не пользовалась ими, обычно покоились на лбу, а при взгляде на ее огромные серьги и широкие браслеты с массивными полудрагоценными камнями на обоих запястьях тонкие изящные украшения начинали казаться слишком вычурными и какими-то незначительными.
В душе Валери признавала, что созданный ею образ во многом состоит из умело позаимствованных черт, и она знала у кого, но тем не менее это произвело на свет желаемый результат. И многих он очаровывал. Но что важнее всего, она четко отделила себя от своих клиентов – женщин, которые, по определению, не обладали чувством стиля и фантазии, чтобы со вкусом обставить собственное жилье.
Если же говорить о деньгах, то на свой образ она тратила не так много, и никто – а Валери это знала – не догадывался сколько. Безусловно, это обходилось недешево, так как каждая отдельная вещь была лучшей в своем классе, но поскольку все, что она покупала, могло носиться годами вне зависимости от моды, то в ее гардеробе не было ничего, что не окупило бы себя с лихвой. Таким образом, у нее оставались деньги, чтобы позволить себе баснословно дорогие, ручной работы, расшитые вечерние туфли, пополнять свою коллекцию неизменно безупречных сумок и перчаток фирмы "Гермэ" и приобретать немало роскошных вечерних платьев для благотворительных балов и тех случаев, когда она, умудренная опытом, наверняка знала, что там ее униформа не пройдет или не даст нужного результата.
Да, у нее были деньги, чтобы одеваться так, как это принято у богатых. Поразмышляв еще немного, Валери пришла к выводу, что ей это прекрасно удалось.
Люди считали, что мистер и миссис Уильям Малверн богаты, и в намерения Валери входило и дальше поддерживать это впечатление, не допуская и тени сомнения. Выйдя замуж в 1969 году, она тоже считала, что будет богата, поскольку очаровательный, красивый, общительный и компанейский Билли получил от отца наследство, которое тот нажил, занимаясь производством для нужд фронта во время Второй мировой войны.
Уильям Малверн-старший был первым и единственным членом семьи Малвернов, которому удалось подняться выше отметки, определяющей принадлежность к среднему классу, и он очень гордился тем, что смог обеспечить сыну все возможности дальнейшего движения наверх. Он определил Билли в самую лучшую по его выбору подготовительную школу; он настоял, чтобы сын брал уроки тенниса и верховой езды; он отправил его в университет в Вирджинию, щедро снабжая деньгами, и, когда Билли вошел в сборную команду по теннису, смотрел сквозь пальцы на его скромные оценки. Когда Билли окончил университет, отец купил ему место на фондовой бирже. В 1967 году Уильям Малверн-старший скончался, и после утверждения завещания судом сын узнал, что является наследником не облагаемого налогами дохода с пяти миллионов долларов, вложенных в муниципальные ценные бумаги.
Уильям Малверн-старший достиг своей цели, произведя на свет сына, который, безусловно, был джентльменом и очень привлекательным парнем. Если бы он знал, что его сын преуспел в привлекательности настолько, насколько недобрал в интеллекте, то не признался бы в этом никому.
Несмотря на недостатки происхождения и образования, Билли Малверн оказался находкой для превосходящей его в этом Валери Килкуллен. Она никогда не была хорошенькой, если не улыбалась, но беспечного Билли, что называется, без царя в голове, пленили ее уверенность и точное знание своего места в обществе. Через три месяца после знакомства они поженились, и лишь много позже медового месяца Валери, которая и надеяться не смела на обладание красивым мужем, а еще меньше – на мужа с деньгами, обратила внимание на почти полное отсутствие у него природного интеллекта.
Валери была влюблена в него настолько, насколько это позволял ее характер, и все годы, пока доход Билли был достаточен – а он был настолько достаточен, что они могли позволить себе все, – его личные недостатки не играли никакой роли. Но сегодня, в Нью-Йорке 1990 года, для человека, не обладающего ловкостью и умением пробиваться, вряд ли могло найтись достойное место.
При всей сердечной доброте и мягкости Билли у него не было того "шестого" чувства – чувства времени, столь необходимого при работе на рынке ценных бумаг, и он умудрился фактически по своей вине потерять деньги в то время, когда другие их наживали.
У него сохранилось несколько клиентов, старых приятелей, таких же консервативных, как и он сам, но эти доходы в расчет можно было не брать. Мало-помалу ему пришлось продать часть своих ценных бумаг, и теперь его непроизводственный доход составлял не более двухсот тысяч в год. Инфляция превратила его и вовсе в ничтожную сумму применительно к уровню жизни, который поддерживала Валери, вращаясь в определенных кругах высшего общества Манхэттена. За последние десять лет в него вошли – а вскоре и заняли прочное положение – люди, принадлежащие к совершенно новому классу, чье состояние исчислялось цифрой со многими нулями – о состояниях такого масштаба и мечтать не могли первые крутые воротилы Уолл-стрит конца прошлого столетия.
Как это ни невероятно, но по сравнению с новыми богатыми они с Билли стали новыми бедными, думала Валери со ставшей уже привычной болью. Их большая квартира на Пятой авеню была куплена еще в шестидесятые годы, а дом в Саутпорте, штат Коннектикут, в начале семидесятых, но сегодня они уже не могли позволить себе купить дом для отдыха где-нибудь в горах, вблизи лыжных курортов, или в Хэмптоне, штат Вирджиния. Малвернов, конечно, приглашали везде, но это не то, как если бы у них был там собственный дом. Валери использовала все свои творческие возможности, чтобы отремонтировать и переделать ставший давно немодным деревянный дом в Саутпорте, поскольку он иногда мелькал на фотографиях в разделе светской хроники. Кроме того, ежегодно они устраивали два больших, получавших освещение в прессе приема: один в Саутпорте, другой – в Нью-Йорке; без них она не могла бы поддерживать имидж владелицы нескольких домов – новое понятие, являвшееся признаком состоятельности и богатства.
Билли Малверн-младший очень дорожил своим положением в стремительно меняющейся вселенной Нью-Йорка, все еще представляя себя блистательным молодым человеком, каким он когда-то был. Однако лишь деньги, которые зарабатывала Валери, позволяли им теперь жить в Нью-Йорке.
Окончив нью-йоркскую школу по дизайну интерьера, она прошла стажировку у более опытного дизайнера, а затем уже открыла свое собственное небольшое дело. Не обладая талантом новаторства, Валери была способна организовать и выполнить вполне профессиональную работу для клиенток, жаждавших приобщиться к высшему обществу хотя бы тем, что нанимают дизайнера из этого круга, да еще из старой, с традициями семьи.
Валери брала со своих клиенток ровно на тридцать три и три десятых процента больше того, что составляли затраты по выполнению работ, плюс гонорар за дизайн. С помощью ассистента и секретаря-бухгалтера ей удавалось выполнить несколько заказов в год. А поскольку никто не догадывался, что Малвернам нужны деньги, она продолжала получать заказы.