Нет, ему я больше никогда не позвоню. А разведусь, и вообще не вспомню. Умер он и для меня, и для моего малыша.
Тогда, где взять свидетельство?
А может, он его спрятал? Когда последний раз оно было нужно? Не вспомнить.
Я махнула рукой и принялась искать дальше, уверяя себя, что Олег его взять не мог. Иначе думать не хотелось, потому как возникали естественные и совершенно не нужные мне проблемы. Да и ему тоже. Нет, он не брал. Он же должен понимать, что это не телевизор, за документом обязательно приедут, и ясно, что не я. А с братьями не поспоришь. Особенно с Сережей.
Нет, точно Олег не брал свидетельства - не к чему ему лицезреть моих буйных родственников хоть в полном, хоть в изрядно урезанном варианте.
Думала я и планомерно обыскивала те места, в которых мог находиться нужный мне документ - ящики стола, книжные полки. И переусердствовала. Полезла на самый верх книжного стеллажа, туда, где стояли альбомы с фотографиями, использовав для этого не табурет, а нижние полки. Стеллаж скрипнул, предостерегая, и начал заваливаться. И рухнул.
Я чудом успела отскочить и теперь смотрела на груду дерева и книг, мысленно поздравляя себя с хорошей реакцией и повышенной живучестью. Вздохнула, прикидывая, как долго мне придется убираться, с чего лучше начинать? Забыв о свидетельстве и моем горячем желании сегодня же решить вопрос о разводе, села на пол и принялась разгребать завал.
Спешить мне было уже некуда, и я не столько раскладывала книги на стопки, сколько читала, то одну, то другую, смотрела фотографии в альбомах, вспоминая запечатленные на них моменты жизни: вот мы с Олежкой, свадебное путешествие. Прага. Город - сказка: башни, башенки, шпили и замки, кирпично-красные крыши домов и цветы на каждом окне. Узкие улочки, каменные мостовые и смешные названия - улица Зелезна, ресторан Злато студень. А памятники? Вот Карлу четвертому, а вот - корове. Олежка обнимает зеленую в одуванчиках, а я припала к белой в арбузах… Неужели это было?
Я решительно захлопнула наш с Олегом альбом. Убрала - положу его куда-нибудь в глубь антресолей. Потянулась за другим - семейным, и, открыв его, улыбнулась - мой выпускной. Мальчики в костюмах, девочки в вечерних платьях. На лицах оптимизм и веселье, во взглядах вера в собственную неотразимость и неповторимость. Какими же мы были наивными.
А вот Алешин день рождения. А это - майские праздники в Карагайском бору. Хорошо тогда было. Огромная приятная компания, чудесная погода, величавая природа… Тоже - было.
Так, а это что? - я нахмурилась, разглядывая бланки, вложенные меж страниц. Перебрала: моя коагуллограмма десятилетней давности, квитанция за фотографии, какой-то чек, справка о стерилизации…Что?!
Если б я не сидела, то наверняка бы упала. В моих руках была ксерокопия справки о стерилизации Кустовского Олега.
Я в шоке рассматривала белый лист бумаги, на котором четко была обозначена и дата проведения операции, и фамилия врача, проводившего ее.
Нет - стоп! Я бросила справку в альбом и резко захлопнула его. И замерла - а что дальше? Как просто - взять и откинуть, захлопнуть и забыть. Не думать. Да - ерунда. Бред какой-то!
Я растерянно огляделась: что же я искала? Ах, да, свидетельство о браке…
Мамочка моя, значит, Олег стерилен?!! Тогда как я могла забеременеть от него?!
Сережа?
Нет!! Неправда, нет!
Это обман, это специально…Конечно, обман! Зачем делать ксерокопию с подобной справки? Да и зачем она вообще нужна, кому бы Кустовский ее предъявил? Мне? Нет! Точно - Гуле! Наверное, она заявила ему о беременности, а он решил отказаться от отцовства, прикрывшись этой справкой!
Да, да, это похоже на правду! Но ведь он признал ребенка, сошелся с Гульчатой!
Мама моя! - я в панике оглядывалась вокруг, надеялась найти ответы на возникшие вопросы и чувствовала, как нарастает внутренняя дрожь от одолевающего меня нервного озноба.
Я схватила альбом и, найдя справку, вновь перечитала, потом еще раз и еще.
Стерилен, стерилен - билось в голове
И дата - за неделю до отъезда в Хургаду. Тогда сколько же должно быть месяцев беременности у Гули? Я лихорадочно принялась считать, но не могла совершить элементарное арифметическое действие и побежала на кухню, спешно набрала Алешин номер.
- Да?
- Алеша! Алеша, сколько у Гули месяцев беременности?!
- У кого? - брат явно не понимал о чем и о ком идет речь. Или притворялся.
- У Гульчиты, любовницы Олега! Не говори, что ты не знаешь ее, понятия не имеешь о ее беременности!! - меня сорвало на крик. Решалась моя судьба и судьба ребенка. Господи, Господи - молила я: помоги, пусть справка окажется фиктивной!
- Анечка, тебе не нужно было ездить в Сафакулово…
Да о чем он?!
- Сколько у нее месяцев?!!
- Анечка, я понимаю, ты взволнованна, весть не приятная, но почему именно сегодня ты настолько остро на нее отреагировала? Я понял, что тебе стало известно о положении мадам еще в день поездки…
- Алеша, не томи! Скажи, ответь!
- Анечка, успокойся, - брат явно начал тревожиться, голос стал тихим, ласковым. Вкрадчивым, как поступь вора. - Расскажи, в чем дело.
- Я нашла справку о стерилизации! Олег…Он стерилен, у него не может быть детей! Значит, Гуля носит не его ребенка?! Значит, она солгала… или он.
- Анечка, это не настоящая справка, - заверил Алеша таким тоном, что не поверить было не возможно. Я мгновенно поверила и облегчено вдохнула, потерла висок. И очнулась:
- Откуда ты знаешь?
- Знаю. Узких специалистов не так много, и мы часто встречаемся.
- Да? - а вот в этом я сомневалась. Но уточнять не стала, побоялась услышать еще что-нибудь из ряда вон. Справки хватило.
- Мне подъехать? У тебя все хорошо?
- Да, Алеша, все нормально. Извини, что оторвала от дел. Пока.
- Звони, Анечка. И не волнуйся так, не стоит, право…
- Да, не буду. Созвонимся.
Я положила трубку и наморщила лоб, обдумывая слова брата. Я верила ему, и все же что-то не давало покоя, что-то продолжало нервировать и раздражать мой разум. Попыталась поймать ускользающую от меня мысль. И поняла, что меня беспокоит: зачем Олегу ксерить фиктивную справку?!
Действительно - глупо, совершено не в его стиле. Он всегда пренебрежительно относился к бумагам документам и сам часто не помнил, куда их закинул. А эту справку отксерил и спрятал. Зачем?
Я положила справку перед собой и внимательно изучила подпись, печать. С минуту подумала и набрала справочную службу. Через двадцать минут, пробив заслон строгой тетеньки лечебного учреждения, получила ответ: Да, такого-то числа, такого-то месяца гражданин Кустовский действительно был прооперирован и заплатил за оную манипуляцию энную сумму, о чем имеется запись в истории болезни и журнале регистрации учета больных, под номером таким-то.
Я положила трубку и застыла - справка настоящая.
- Мамочки! - вырвалось непроизвольно, и зажала рот ладонью: что же делать? Как? Почему?..
Тогда от кого забеременела Гульчата?
Я вновь набрала Алешин номер - мой голос уже не звенел от напряжения, он пресекался и дрожал. А взгляд сам устремлялся в сторону холодильника, в котором хранилась домашняя аптечка - там новопассит и валериана, и…Господи, о чем я думаю?!
- Алеша, ты можешь узнать, какой срок у Гули? Ты знаешь?
- Анечка, мы только что обсудили эту тему…
- Ты не знаешь, Алеша. Я звонила в ту больницу, где оперировали Олега. Справка настоящая. Данные о нем занесены в журналы регистрации пациентов, в журнал выдачи больничных листов. Ты же знаешь, это подделать невозможно. И никто не станет.
Алеша молчал, подозреваю, он не верил, а возможно, был потрясен, как и я.
- Я…узнаю и перезвоню, - сказал тихо, неуверенно.
- А как ты узнаешь? Мы же не знаем ее фамилию.
- Самбритова Гульчата Ришатовна, - ответил брат нехотя.
- Откуда ты…откуда?
- Андрей.
Мне стало все ясно, и вопросы отпали. Я зажмурилась, и положила трубку. Андрей все знал с самого начала. Знал и молчал. Почему? Зачем скрывал?
Господи, что происходит?!!
Алексей слушал короткие губки в трубке и тупо смотрел на телефон. Минуты текли, а он так и не мог заставить себя шевелиться. Наконец решился и набрал уже известный ему номер ординаторской:
- Да.
- Мне бы Геннадия Викторовича Киманова услышать.
- Слушаю вас.
- Здравствуйте.
- И вам.
- Шабурин вас беспокоит. Может быть, помните, я приходил к вам с пикантным вопросом примерно месяц назад.
- Помню, коллега. Что-то еще интересует?
- Да, тот же вопрос, но в другом аспекте. Тот молодой человек больше к вам не обращался?
- Обращался. По осени. Я вам прошлый раз хотел сказать, но вы так стремительно ретировались, что, простите, не успел. Был у нас. И благополучно.
- То есть?
- Прооперировали, как и желал.
- Осенью?
- Да.
- Точно?
- Шутите? Дату, конечно, навскидку не скажу, но примерно сентябрь…Хотите точнее, можно посмотреть, поднять операционный журнал…
- Спасибо. Не стоит.
Алексей положил трубку и прикрыл глаза ладонью - что же они наделали?
Меня крутило, как юлу. Я никак не могла найти себе место в квартире, усидеть.
Один, уже бесспорный факт и один, избитый и неизменный вопрос, неотступно следовали за мной, куда бы я не перемещалась:
Я жду ребенка от Сережи.
Что делать?
Первое - отвергалось сознанием, второе не имело ответа.