На этой ноте он завел меня в пустую больничную палату, толкнул на кровать и заявил безапелляционным тоном, что в случае непослушания и моего явления в коридоре, он оставит меня здесь жить, причем в смирительной рубахе.
Я возмутилась до глубины души и запустила подушкой в закрывшуюся за ним дверь. Немного подумала, поплакала над свершенной несправедливостью и…заснула.
Проснулась я от громкоговорящих тараканов в моей голове. Они гудели, как рой рассерженных пчел, и бились в виски. Я открыла глаза и поняла, что это голоса не внутри, а вовне, за дверью, за стеной палаты.
Конечно, это было не первое мое знакомство с крепкими напитками заграничного производства, но подобной интенсивности их потребления организм еще не испытывал, и оттого бунтовал сверх меры. Состояние похмелья мне не понравилось и, глядя на себя в зеркало местного санузла, я решила от него поскорее избавиться. Двинулась на поиски Алеши, желая потребовать большую таблетку от всего разом: начиная с жуткого озноба и заканчивая не менее жуткой головной боли.
Но в коридоре бродили тучные стада будущих Чазовых и Амосовых, сквозь которую не представлялось возможным пробраться, а уж найти в ней брата или обычную медсестру - тем более. Видимо у студентов наметился период сдачи зачетов - они оккупировали все подоконники, сестринский стол и кучковались по периферии всего видимого помещения, преимущественно с озабоченными лицами и толстыми, внушающими трепет, томами академического направления. И каждый что-то говорил. Вместе получался дикий гам, буквально бьющий по моей многострадальной голове.
Мне захотелось повеситься, но для начала даже не из вредности, а в назидание, перестрелять всех ораторов в белых халатах, которые словно назло мне решили не раньше, не позже собраться всем вместе и сдать какой-то особо нужный предмет.
Понятно, что ничего подобного я не сделала, просто прислонилась к единственному пустующему подоконнику и стала ждать, в надеже поймать пробегающего медработника, чтобы узнать о местопребывании моего брата или хотя бы спасительных таблеток от головной боли.
Ближайшая ко мне стайка студентов, состоящая из трех девушек и двух разнокалиберных юношей, видимо не на шутку заинтересовалась моей потрепанной особой и принялась усиленно обстреливать взглядами, шептаться.
Меня в ответ начало одолевать естественное раздражение, и я уставилась на яркий, висящий на стене напротив меня плакат с мудрым, но в данном случае запоздавшим пожеланием - "Брось сигарету!" Вид тлеющей палочки с ядом на едко - желтом фоне, усилил спазмы желудка и одарил уверенностью, близкой к самой твердой клятве: никогда больше не буду пить, курить и посещать увеселительные заведения.
Я сглатывала слюну и бодала взглядом плакат, мечтая увидеть его творца и задушить в порыве благодарных чувств. И уже почти достигла цели, как мою радужную медитацию прервал возмутительно приятный мягкий баритон, сильно напоминающий мне голос Андрея. Но в тот момент он поразил меня еще и тем, что, прозвучав над ухом, произвел эффект гула сваеукладочного автомата.
- Вам плохо?
Я вжала голову в плечи и повернулась, желая сообщить его владельцу, что его место на заводе, а не в интеллигентном кругу медицинских работников.
- Могу чем-нибудь помочь?
Ах, какая забота! - скривилась я и одарила доброхота из той стайки красноречивым взглядом Анки-пулеметчицы. Правда шапочка на его голове не вспыхнула и халат не превратился в дуршлаг, да и сам он не отпрянул, а лишь полез пальцами в свой нагрудный карман и вытащил конвалютку таблеток. Я посмотрела на нее, как голодный на горбушку хлеба, и облизнулась. Парень улыбнулся, протянув мне спазган. Только этого я как раз уже не видела. Его улыбка была уникальна, неповторимо изумительна и подкупающе - открыта. Ни до, ни после я не видела такой. И была поражена, фактически сражена. И заметила, наконец, что парень весьма приятен лицом и статью - спортивная фигура, как у всех Шабуриных, но мельче ростом. Лицо с четкими линиями, обезображенное интеллектом и интеллигентностью. Глаза наивны и чисты.
- Берите же, - почти насильно вложил мне таблетки в ладонь. - Это спазган. Устроит? Могу еще что-нибудь поискать…
- Устроит, - буркнула я. В том состоянии, что я находилась, меня б и лассо на шею устроило.
Вот его он мне и накинул, улыбнувшись вновь:
- А хотите инъекцию поставлю? Глюкоза с аскорбинкой, и интоксикации, как не бывало.
- Зачем мне ваша глюкоза? - нахмурилась я, не понимая причину столь пристального внимания, но заподозрив деятельность парочки острозубых сплетниц местного отделения.
- Чтоб снять алкогольную интоксикацию…
- О-о! Вот значит как? Все уже в курсе? Или только вам посчастливилось краем слышать?
- Почему? - смутился парень. - Все знают. А что стесняться? Со всеми бывает.
- Что бывает? - решила уточнить я, а заодно выяснить, насколько быстро распространилась информация и какого качества.
- Похмельный синдром…
- У меня?
- Да. Вы ведь сестра самого Шабурина? Правильно?
С моего лица спала краска, коей и так было немного. И тот самый синдром исчез вместе с ней, зато проснулась совесть и заклацала челюстями, предвкушая сытый ужин. Мне стало неуютно, и не просто стыдно, а до омерзения. Каковы бы ни были наши отношения с Алешей, я даже в самых вольных фантазиях не желала ему зла, и тем более не хотела быть предметом его стыда и неприятностей. Мне захотелось скользнуть за дверь, в палату, прикрыть вход, закрыть на замок, запор, щеколду, придвинуть шкаф, создав баррикаду, и нырнуть под одеяло, матрац. А еще лучше, было бы оказаться по ту сторону планеты…
Я гордо вздернула подбородок и снисходительным тоном великосветской девицы заметила:
- Собирать сплетни - дело сугубо женское, мне же показалось, что вы представитель благородного семейства мужчин. С кем не бывает?
- Вы зря переживаете… Аня, правильно? А меня Олег зовут. Будем знакомы? Так что с капельницей наведаться?
Я бросила на него уничтожающий взгляд и от души хлопнула дверью в палату.
Спазган мне помог. Вскоре заглянула медсестра, принесла обед, озаботилась моим пульсом и предупредила, что явление брата пред мои светлые очи намечается не раньше, чем через два часа, так как он принимает зачеты у студентов. Это не новость - пожала я плечами и принялась ждать.
Скука одолела меня быстро. Тени на больничном потолке больше не привлекали, недра тумбочки хранили журнал двухлетней давности, половину, из которого кто-то щедро использовал не по назначению. Перечитав оставшееся, я поняла, что мне осталось только расписать стены палаты от скуки на манер узника замка Иф или свить из простыни веревку, и повторить дорогу Овода.
Прошло три часа, пошел четвертый, и я решилась выйти и поторопить Алешу.
В коридоре было тихо, толпа студентов схлынула в известном направлении - на свободу и дальше по списку. Но один все ж остался. На подоконнике, напротив палаты сидел Олег и хмуро обозревал больничный парк в окно.
- Привет, - бросила я и подошла, отчего-то решив, что он ждет меня. И уверилась в этом, глядя, как он обрадовался моему появлению.
- Привет. Лучше стало?
- Угу. Таблетки отдать?
- Зачем? Оставьте.
- О-о, я просто сражена вашей щедростью.
Он улыбнулся, умиляясь то ли моему игривому настроению, то ли сияющей физиономии. А я вздохнула - судя по улыбке, этот молодой человек кладезь самых раритетных достоинств человечества:
- Что домой не идешь?
- Так, - мгновенно заскучал он.
- А что "так"?
- Жду одного человека, - и судя по лицу, далеко не любимую девушку.
- Зачет не сдал? - догадалась я.
- Да, знаешь…на ерунде завалился. Прогулы еще. Два. У других по десять и ничего. Но опять же - сам виноват. Надо было не праздновать, а учить.
- Кому сдавал?
Олег посверлил меня внимательным взглядом и протянул неуверенно:
- Алексею Дмитриевичу.
- Тогда беда поправима. Пошли, - взяла его за руку.
- Куда?
- К Алеше. Пересдашь прямо сейчас.
- Нет. Нет, подождите, Аня, это неправильно…
- Правильно, правильно. Ты же не хочешь, чтобы я чувствовала себя твоей должницей? Ты меня от смерти спас, оторвал от сердца спазган, в ответ я помогу, спасу тебя от незачета.
- Что вы с этими таблетками? Ерунда, право…
А я уже толкнула дверь Алешиного кабинета и просунула голову, чтобы обозреть пространство - никого. Интересно, куда господин преподаватель исчез?
- Ладно, проходи, подождем.
- Нет, нет…
- Да что ты робкий такой. Боишься?
Конечно, это была провокация. Какой парень ответит - "да"? Только тот, что рядом со мной не окажется. И естественно Олег шагнул за мной в пустоту кабинета и застыл, чувствуя себя неуютно. Подозреваю, Алеша внушал ему вполне объяснимый трепет.
- Лешенька, - пропела я и принялась кружить по кабинету, заглядывая под стол, стулья и бумаги на столе. - Ау-у-у!
Села прямо на стол, развернувшись лицом к Олегу:
- Ненути грозного препода, - развела руками, скорчив рожицу.
Парень осмелел, улыбнулся и шагнул ко мне:
- А вы веселая.
- Не то слово. А еще я вязать умею, ромбиком по диагонали… А ты веселый или как жизнь повелит?
- Странный вопрос. Я - разный.
- Пятнистый? Или в полнолуние оборотнем становитесь?
- Ага, в полнолуние - оборотнем, в новолуние - вампиром, остальные дни - скука учебного процесса, - он оказался совсем близко от меня и почти касался. Это "почти" мне и не нравилось, а остальное - очень. И хотелось продолжения знакомства:
- В столь плотном графике на личную жизнь время остается?