- Уверяю тебя. Ведь мифы - зашифрованное Знание. И они долговечнее камня, поэтому дойдут до будущих поколений, до цивилизации, способной не только хранить, но и расшифровать их. Хотя, - он с досадой поморщился, - и к мифам, для "красоты", станут примешивать выдумки и вздор! Духовные заветы переродятся в свою противоположность. Золотые скрижали? Переплавят. Теоретические знания и отвлеченные философские понятия? Без применения они теряются, угасают.
- Как зарастают травой нехоженые тропы, - произнесла Таллури, пытаясь снять накал его речи.
Но тщетно. Энгиус говорил будто в болезненном жару, даже не для нее, а для себя - повторяя и анализируя вслух то, что наболело. Таллури слушала внимательно, с горечью, но сопереживать наставнику в полной мере она не могла: государственные проблемы не так уж волновали ее, и ей было нестерпимо жаль времени да и сил, которые наставник тратит сейчас на их "обсуждение" с ней.
- Неужели всё так мрачно? - она не могла сдержаться, и в ее голосе прозвучал упрек. Энгиус не обратил внимания.
- Я знакомился с выводами императорской Коллегии, которая контактирует с малоразвитыми племенами Великой Западной Суши. Очень неутешительно.
- Что произошло?
- Я приведу тебе только один пример, и его довольно. Тамошние учителя-миссионеры, призывая поклоняться Богу Единому, главным упомянули даровать Богу свое сердце - всю его глубину и сокровенность. Аборигены же поняли буквально. На алтари легли живые человеческие жертвы - их еще бьющиеся сердца извлекались с помощью обсидиановых ножей! А жрецам-просветителям из Атлантиды начали поклоняться как богам. Можно ли привить трепетную ветвь высоких духовных достижений к грубому кусту животных инстинктов? Но Коллегия, невзирая на неутешительные прогнозы и с перевесом всего в два-три голоса при голосовании, настаивает на перспективности просвещения этих племен!
- А мегалиты?
- О, да. Мегалиты - Пирамиды и Сфинкс, а кроме того, некоторые барельефы и голография во фресках, они доживут до высоконаучной цивилизации. Некоторые племена аборигенов уже получили проекты строений идеальной пирамидальной формы. Своеобразные образцы. С мифологизированными пояснениями их назначения и конструктивных решений.
- Ну, вот же!
- Да, доживут, - мрачно усмехнулся он, - доживут, чтобы навсегда остаться бессмысленным памятником нашей недальновидности. Уже сейчас аборигены пытаются "приземлить", свести к практическому использованию все пира-мидионы. А работа ведется всего-то лет пятьдесят. Ну, сто - если учесть и два поколения подготовки племен к контактам с высокими расами. Что же будет с пирамидионами через тысячу лет? Остается надеяться на шифры самих строений.
- Шифры строений? Что это?
- Например, само расположение Пирамид и Сфинкса: в проекции определенных созвездий, причем не в теперешнем их расположении на небосводе, а с учетом прогнозируемого через века смещения. И… немало другого. Но у многих, и у меня в том числе, надежды мало. Хотел бы я, - вдруг воскликнул он особенно горячо, - оказаться среди рожденных под тем, будущим, небом! Может, я сам смог бы помочь ученым будущего!
"Родиться еще раз, - воскликнула про себя Таллури, - чтобы, разбудив свою древнюю память, в будущем веке участвовать в разгадке тайн мифов и мегалитов?! Вот это да!"
- Именно! - откликнулся Энгиус на ее "восклицание". - Я говорил об этом с близкими мне по духу людьми. Они того же мнения. И намерены ходатайствовать перед Коллегией по расовым контактам, а может быть, даже перед Звездным наставником, об особом ритуале - ритуале Последней трансформы, - он вдруг озадачился: - Хорошо ли, что я говорю с тобой об этом?
- Хорошо, хорошо! - подхватила распираемая любопытством Таллури не раздумывая. - Впрочем, я не знаю, что это - Последняя трансформа?
- Смерть. Что же еще?
- Ой, - вздрогнула она, - а почему ты теперь о ней думаешь?
- Потому что я всегда помню о смерти! - рассмеялся он. - Существует ритуал, ее сопровождающий, - ритуал Последней трансформы. Ну, и что ты так испуганно на меня смотришь! - вдруг воскликнул он. - Это даже возмутительно так смотреть! Ты, быть может, не подозревала, что все люди умирают?
- Да нет… Просто… Немного страшно.
- Вот еще - страшно! - фыркнул Энгиус. - Мне продолжать?
Она поспешно закивала.
- Так вот. Мы намерены, - он возвысил голос, - просить о ритуале, призванном даровать душе свободу выбора будущих рождений. Гарантии, конечно, нет, - тут он заговорил тоном ниже, словно смущенно, сам с собой. - Но все же это шанс. Хороший шанс. Ритуал плюс несгибаемое намерение! Я выбрал бы родиться, возможно, что и не раз, для того, чтобы хранить наше Знание!
Таллури смотрела на наставника с восхищением. Но, восхищаясь им, спрашивала себя: а могла бы она мечтать о подобном ритуале для того лишь, чтобы рождение за рождением хранить, приумножать и нести другим Знание? Она не знала. Спросила осторожно:
- Энгиус, все ли должны, ну, то есть всем ли требуется при Последней трансформе знать точно, чего хочешь в следующем рождении?
Он воззрился на нее удивленно.
- В твоем вопросе много путаницы. Во-первых, этого ритуала надо еще удостоиться. Это не ты решаешь! Во-вторых, что значит "требуется"? Это уж тебе решать - как ты прожила жизнь, чтобы в конце нее знать или не знать, чего от тебя ждет Бог и чего ты хочешь сама. Довольно об этом. О Последней трансформе не говорят так много. Здесь нужны размышления всей жизни, весь твой опыт. А ты пока его не имеешь.
Таллури подумала о своих горестных потерях, и он тут же поправился:
- Почти не имеешь.
Разговор, похоже, исчерпался. Или иссяк запал Энгиуса. В любом случае Таллури была ужасно рада покончить с мучительной темой Она уже не в состоянии была слушать ни про возможную гибель страны, которая ее приютила, ни про ужасы, которым подвергались миссионеры, ни про ответственность перед великим Знанием - больше ни про что подобное! Всё это было бесконечно мрачно и причиняло боль душе. А Энгиуса подобные разговоры, будто наоборот, преисполняли пламенной энергией. Хорошо, что он наконец закончил.
Он отослал ее за рыбой к речке. Потом велел ее запечь на углях. Потом они обедали, и он расспрашивал ее о том и о сем. Вроде бы ни о чем серьезном: снова о занятиях в Университете, о подругах, о снах, о ведущем… На Климии остановился:
- Это хороший молодой человек из очень порядочной семьи с твердыми устоями. Он может стать жрецом. Но станет ли? Это пока сокрыто. В любом случае благодаря его прилежанию и эрудиции для него всегда открыт путь ученого. Что ты о нем думаешь?
- О, он очень умный!
Энгиус улыбнулся:
- Для тебя - да. Что еще?
- Климий внимательный, очень собранный и целеустремленный. Много молчит. Мы мало общаемся, но он заботится обо мне. Этого достаточно.
- Хорошо. Знаешь ли ты, что в паре "ведущий - ведомый", как правило, встречаются люди схожих судеб. Именно поэтому, преуспев на своем пути, ведущий способен помочь ведомому.
- Значит ли это, что, если Климию суждено стать жрецом и он станет им, судьба и меня приведет на служение в Храм?
Возможно, в ее голосе Энгиус услышал настороженность и неудовольствие, так как произнес он довольно сурово:
- И это было бы хорошо для тебя! Впрочем, фатума здесь нет. По какому пути тебе идти, здесь, в Атлантиде, за тебя решать никто не будет. Здесь это не принято. Выбор за твоим сердцем. Я хотел лишь спросить, знаешь ли ты, что совпадения ваших судеб часты?
- Нет, это новое для меня, - Таллури почувствовала, что он ждет от нее согласия с этой новостью и согласия радостного. Но сердце ее молчало, и Таллури не произнесла ни слова.
Энгиус вздохнул. Таллури же с нетерпением ждала от него другого: совета - чем заняться до лета? За какой новый предмет взяться? И она так и этак формулировала про себя этот вопрос, словно перекатывала во рту маленький камешек-голыш. Видимо, она делала это слишком энергично, так как Энгиус весело рассмеялся:
- Ох, Таллури, ты давишь на меня, нетерпеливое создание! Внешне - почти совсем взрослая девушка, а душой, как я посмотрю, сущее дитя. Нетерпеливое и порывистое дитя.
Он еще говорил с ней - о звездах, о Судьбе, о знаках свыше, о послушании воле Бога, о многом очень важном и невероятно интересном. Но советов не давал. И, лишь провожая ее обратно в Университет (когда она уже отчаялась получить его совет, а вернее, сочтя, что в отсутствии совета наставника сокрыт особый смысл), Энгиус неторопливо проговорил:
- На первой ступени под руководством учителей вы изучаете законы материи, на второй - знакомитесь с про- явлениями и закономерностями мира невидимого, нематериального. На третьей, до которой многие доходят, жрецы объясняют переплетение видимого, материального, и незримого. Их взаимопроникновение и влияние. На четвертой, где оказываются немногие, углубленно изучаются законы духовного мира. О дальнейших ступенях говорить сейчас бессмысленно. Итак, ты прошла первую ступень. Почти всю. И спрашиваешь, на что еще направить свое внимание. На этом этапе ты моего совета не получишь. Ты верно догадываешься - сейчас важно, чтобы ты сама приняла решение. Не бойся, если упустишь что-то важное, на это непременно обратят твое внимание. Дальше тебя ждет вторая ступень. Первый ее, легкий, этап. Чему ты радуешься, глупейшее создание? Я сказал "легкий", иными словами - не требующий труда, но не сказал "простой". Именно - непростой, требующий рассуждения, размышлений. Не потеряй себя, не измени себе - вот единственный совет.
Уже прощаясь (он спустился с ней к подножию горы, где уже поджидал добрый Ечи), Энгиус добавил: