Девушки уверяют меня, что ничего экстраординарного не происходит, и я немного успокаиваюсь.
- Ну, езжайте по своим делам, - наконец решаю я, - а мне надо подумать, как нам жить дальше.
На самом деле мне все равно тревожно, ощущение опасности не покидает меня. Я даже почти не вспоминаю о вчерашнем визите ко мне Найденова. И то, как я на него накричала. И как потом он не хотел уходить из моей квартиры, уговаривал, чтобы я позволила ему остаться и спать хотя бы на коврике у двери.
Но после того, что он рассказал, мне было не до шуток. Я просто должна была остаться одна и на досуге поразмышлять, как справиться с этим свалившимся на меня несчастьем.
Я выглядываю на улицу - промозглая сырость снаружи, отсутствие солнца, сразу преображающего все вокруг, конечно же, не способствуют хорошему настроению. Решение непременно остаться одной теперь кажется мне опрометчивым.
Нужно выйти на свет, к людям. Может, выпить чашечку кофе с коньяком? Официально такого в меню нет, но бармен Саша в кафе рядом с моим офисом подает его постоянным посетителям.
Набросив на плечи плащ, я перебегаю под холодным дождем в соседнее помещение, где меня сразу охватывает атмосфера тепла и уюта.
Народу немного, но запах свежесваренного кофе и ароматной выпечки щекочет ноздри. Я прохожу к стойке и слышу, как за мной хлопает входная дверь.
- Теперь народ потянется, - говорю я Саше, - ты же знаешь, у меня легкая рука.
- Тогда скорее уж нога, - посмеивается он. И подмигивает. - Кофе с начинкой?
- С начинкой, - вздыхаю я. - Никак не могу завестись.
- Может, фильтр засорился?
- Ты имеешь в виду мозги? Фильтр засорился, а потому мозги кипят?
- Приблизительно.
Это мы с ним так шутим. Саша кладет на блюдечко два восхитительных, посыпанных сахарной пудрой, рогалика и спрашивает взглядом: я правильно все делаю?
Я утвердительно киваю, забираю свой кофе и рогалики и иду к дальнему столику в углу.
- Мне то же, что и девушке, - слышу я голос какого-то мужчины, но у меня нет желания даже просто обернуться и посмотреть.
В какой-то момент на мои плечи словно положили мешок цемента, так что я иду к столику и не думая покачивать бедрами или вообще показывать осанку, а плетусь, как старая бабка, едва не цепляясь ногой за ногу.
- Разрешите мне присесть рядом с вами? - слышу я чужой голос и поднимаю голову.
И в ту же минуту я ощущаю такой чувствительный укол в сердце, что едва удерживаюсь от стона. Вот почему говорят, что Амур летает вокруг нас с луком и стрелами. Так ранить прямо в сердце может только стрела. Мое закаменевшее, да что там, забронзовевшее сердце пропускает удар! Кажется, на все кафе раздался этот звон, а потом наконечник достигает плоти, вызывая болезненное ощущение в сердце.
Видимо, мужчина тоже почувствовал если и не удар, то смятение, потому что некоторое время он медлит, не сводя с меня глаз. Мне знаком этот их цвет: на солнце голубые, а в приглушенном свете почти синие. Сердце мое начинает биться часто-часто, и отчего-то мелькает слабая мысль: только не ЭТО!
Неужели я обречена всю жизнь лететь на такой цвет глаз, как бабочка на огонь? Кто-то же из нас должен быть рассудительнее…
Где-то на заднем плане мелькает мысль, что у Найденова тоже голубые глаза. Значит, дело не только в цвете?
Если разобраться, мужчина совсем не похож на моего бывшего мужа. Евгений внешне яркий, в самом деле принц, да и только, а этот скорее неприметен… если погасит так внезапно проявляющуюся яркость в глазах. Как много напоминает мне его взгляд! Неужели я никогда не избавлюсь от этого наваждения?
- Как вы себя чувствуете, Ванесса Михайловна? - участливо осведомляется он.
Я выдыхаю наконец воздух, который распирал меня изнутри - слишком глубоко, видно, вздохнула. Оказывается, все просто. Сейчас выяснится, что это всего лишь сотрудник милиции, который решил поговорить со мной в неформальной обстановке. Хотя при чем здесь милиция и его такой знакомый взгляд?
Теперь я могу повнимательнее приглядеться к сидящему напротив мужчине. На самом деле внешность его самая заурядная. Он ничем не отличается от сотен других мужчин, мимо которых я прохожу, как мимо манекенов. Не обращая внимания. Да в толпе я его просто не замечу!
Что-то неладное со мной. Наверное, тогда, еще в девятнадцать лет, влюбившись в Лаврова, я что-то повредила в своей душе. И теперь вот так странно реагирую на самый обычный мужской взгляд.
- Вы кто? - спрашиваю я.
Он молча достает красную книжечку - так и есть, мент! Но нет, я всматриваюсь: Федеральная служба безопасности. И успеваю прочитать: Макаров Сергей Федорович. Надо же, тезка табельного оружия.
Сотрудник ФСБ, этого мне только не хватало! Неужели Алина имела какое-то отношение к этой почтенной службе?
- Сегодня я прилетел из Москвы, - развеивает он мои сомнения.
- Простите, я не посмотрела, какое у вас звание?
- Капитан, - говорит он удивленно.
- Хорошо, что капитан, - бормочу я рассеянно.
- Я думаю, майором было бы куда лучше, - хмыкает он. - А у меня, Ванесса Михайловна, к вам дело.
Так я и знала, что мой визит в Москву добром не кончится. Нашла с кем воевать! Ощущая неприятный холодок под ложечкой, я все же спрашиваю:
- Приехали меня арестовать?
- Вы считаете, есть за что?
Как в Одессе, вопросом на вопрос. Самая удачная тактика беседы.
- А разве мало того, что я вашему сотруднику дала гантелью по голове?
- Ах, значит, это ваших рук дело! - чуть ли не радуется он. - Мы еще думали, откуда у него на голове такая гематома?
Ко всему прочему я себя еще и выдала. "А ну-ка соберитесь, госпожа Павловская! - мысленно говорю я себе. - Человек из серьезной конторы имеет к вам дело, а с этими ребятами шутки плохи!"
Я мысленно разговариваю с собой, чтобы встряхнуться и выйти из этого приторможенного, оглушенного состояния.
- Слушаю, что у вас за дело ко мне?
Если он захочет меня прижать, рассуждаю уныло, поводов для этого больше чем достаточно.
Но капитан Макаров вовсе не торопится мне что-то говорить. Кажется, он чересчур увлекся рогаликами. Они здесь - то что надо. Ничуть не хуже французских круассанов…
А что, если мне встать и уйти, пока не поздно? Прижать он меня, видите ли, может! Так и пусть прижимает, но почему именно в кафе? Если бы он хотел меня арестовать, явился бы за мной на дом или в офис. Он же пока собирается просто поговорить, иначе чего бы ему тоже брать кофе, садиться со мной за один столик…
- А кофе мне дали не такой, как у вас, хотя я просил, - с обидой говорит он и без разрешения делает глоток из моей чашки. - Так я и знал! Коньяк. В рабочее время. Я думал, только мужчины прибегают к алкоголю для снятия стресса. У вас ведь неприятности?
Он понимающе смотрит на меня.
- Послушайте, какое вам дело до моих неприятностей?!
Капитан пожимает плечами.
- Просто я мог бы их устранить. В ответ на некое одолжение с вашей стороны.
Я ничего не понимаю. Найденов предупреждал, что у меня могут быть неприятности и что эти люди имеют полное право на меня разозлиться…
- Вы думаете, что меня беспокоит человек, которого вы ударили? Могу вас успокоить: я считаю - поделом. Эти старые волки вообще беспредельщики. Мы все-таки живем в демократической стране…
- Разве?
- По крайней мере мы это декларируем в качестве официальной государственной политики.
Надо сказать, сразу поняв, что у него нет ко мне претензий, я слушаю Макарова вполуха, думая о своем: он совсем не похож на моего бывшего мужа, и все же в нем есть что-то, отчего я сразу почувствовала знакомое ощущение. Хотелось на него просто смотреть, не отводя глаз, зная, что мне это никогда не надоест…
- Вы женаты? - ни с того ни с сего спрашиваю я.
Он явно удивляется, но отвечает:
- Женат. А что?
- В какой-то момент я подумала: а вдруг вы - моя судьба? - говорю я нагло.
Он смущается. Я даже не ожидала, что человек с таким непроницаемым, холодным взглядом может вдруг так по-детски стушеваться. Их же вроде учат не выдавать своих эмоций. Или это очередной миф?
Правда, мой визави быстро спохватывается:
- Так вы мне не ответили: нужна вам помощь или нет?
- А вы мне не ответили, что я должна буду взамен делать.
- Почти ничего, - говорит он. - Всего лишь пойти со мной в одно место, где ненавязчиво выдать себя за мою женщину.
- А вы не думаете, что у меня может быть жених или хотя бы просто любимый мужчина, который неодобрительно отнесется…
- Кстати, никакой мужчина не должен знать, что вы куда-то со мной пойдете! - перебивает он меня не слишком вежливо. - И потом, разве помогать такой службе, как та, в которой я служу, не долг каждого законопослушного гражданина?
- Но я еще не дала свое согласие.
- Бросьте, - машет он рукой и говорит почти те же слова, что я только что подбирала. - Думаете, вас при желании нечем прижать? Я всего лишь хочу, чтобы вы помогли мне добровольно. Поймите, так сложились обстоятельства. А вы - человек, можно сказать, проверенный. И не болтливый.
- Вы за мной следили?
- Мне просто повезло, - говорит он уклончиво, - я подъехал к вашему офису, а тут как раз и вы в кафе направились… Забыл спросить: у вас есть вечернее платье?
И тут же спохватывается:
- Ну конечно же, есть. В нем вы ходили в ресторан с неким господином Найденовым.
Мне становится весело.
- В ресторан! Значит, зря мы пытались от вас оторваться? Вы все равно вели нас до самой гостиницы.
- А вы думали, что это так просто, я имею в виду - оторваться?