***
- Малышка, просыпайся, - шепчет Нокс мне на ухо. Я тихо постанываю и шлепаю по лицу возле своего уха, задевая его щеку. Нокс сдавлено смеется. - Ну, давай же, принцесса. Вставай.
Мои опухшие, будто бы засыпанные песком, глаза открываются, а в комнате полностью темно.
Совсем нет солнечного света. Я смотрю на часы на прикроватной тумбочке и вижу - 5:47 утра.
Какого хрена?
Отталкивая Нокса, я бормочу:
- Отстань. Я сплю.
Его руки обнимают меня за талию, и он хрипло смеется.
- С добрым утром, малышка.
Я говорю с сарказмом:
- Это не утро, Нокс! Это же долбаный рассвет.
Притягивая меня ближе к себе, он говорит:
- Вот сейчас ты проснулась и можешь меня поцеловать.
Хотя это звучит очень даже заманчиво, но действительность напоминает мне проинформировать его.
- Ты знаешь, у меня так пересохло во рту, и мое утреннее дыхание тебя просто вырубит. Поэтому нет. И я уверена, что у меня засохли слюни вокруг рта из-за того, что я проплакала всю ночь.
Прижимая мою голову к своей груди, его тело трясется от беззвучного смеха. И я улыбаюсь, обнимая его. Забавляясь, он соглашается:
- Довод принят. Но как только ты почистишь зубы, я получу свой поцелуй. А теперь поднимайся и иди одеваться. У нас не так много времени.
Что?
В данный момент, моя растерянность настолько постоянна, что люди могут подумать, что я "особенная".
- Куда мы идем?
Выбираясь с кровати, он говорит:
- Это сюрприз. Поэтому собирай свои вещи. И побыстрее.
Выкатываясь из кровати, я говорю своим лучшим похотливым голосом:
- Ох, малыш. Я обожаю, когда ты отдаешь приказы.
- Лили, - звучит строгое предупреждение.
Мы оба принимаем душ и одеваемся в мгновение ока. Я надеваю спортивные штаны и майку, но Нокс берет одну из своих курток и накидывает ее мне на плечи. Он одет в свои обычные черные штаны-карго и черную футболку, но еще надевает куртку и бейсбольную кепку. Я вздыхаю, он выглядит так, будто бы сошел со страниц спортивного журнала.
Я подхожу и переплетаю наши пальцы. Он сжимает мою руку и шепчет:
- Нам нужно быть тихими.
Мы крадемся по дому, и как только достигаем двери главного входа, я прищуриваюсь, когда вижу, как Нокс поднимает заранее приготовленную сумку, которую он оставил в холле. Выходим в дверь, он ведет нас к жутко черному сталкерскому фургону, и мое сердце замирает.
Мы уезжаем отсюда. Я имею в виду - на свободу! Я не могу стереть улыбку со своего лица.
Я бегу вприпрыжку к фургону, а Нокс широко улыбается, покачивая головой, будто бы я ненормальная. Мне даже разрешают сесть на переднее сиденье. И без повязки на глазах!
И как только я пристегиваю ремень безопасности, Нокс достает что-то из кармана, и моя радость заканчивается.
- Нет!
Нокс аккуратно притягивает меня к себе, нежно целует в губы и завязывает повязку на моих глазах.
Вот дерьмо. А я думала, что мы уже прошли этот этап.
Я дуюсь и скрещиваю руки на груди, и Нокс говорит:
- Ты можешь дуться сколько хочешь, но как только мы выберемся из машины, тебе бы лучше быть со мной поласковее. - Он добавляет: - Ты даже не представляешь, чем я рискую, вытаскивая тебя из дома.
И вот тогда я осознаю, какой я низкий человек. Вытягиваю руку и пытаюсь нащупать Нокса. Нахожу его предплечье, пробегаю по нему вниз, беру его за руку и переплетаю наши пальцы. Я тихо извиняюсь:
- Прости, малыш. Я знаю, что несправедлива. Просто я так легко забываю о том, что меня всё еще защищают. Иногда я просто снова хочу быть самой собой
Прижимая мою руку к своему рту, он целует мою ладонь и молча везет нас.
Мы едем примерно полчаса. Я знаю это, потому что Нокс не дал мне включить радио, из-за того факта что я с легкостью пойму, где мы находимся, поэтому я провожу время, считая секунды в уме.
Всего я насчитала двадцать семь минут и три секунды, прежде чем фургон останавливается, и Нокс выходит из машины. Он открывает мою дверцу, и я поднимаю руки, чтобы снять повязку, но он останавливает меня.
- Терпение, малышка. Я скажу тебе, когда ты сможешь снять ее.
Как только выхожу из фургона, я слышу это. Ветер. Шум. И мягкое жужжание в воздухе.
Глубоко дыша, я ощущаю и запах тоже. Огромная улыбка расплывается на моем лице, и я возбужденно прыгаю. Нокс говорит, пародируя строгость в голосе:
- Ах. Ты портишь мой сюрприз.
Держа обеими руками его руку, я быстро умоляю:
- Поторопись! Быстрее! Быстрее!
Он наклоняется, чтобы снять мои ботинки и носки, мы проходим немного вперед, пока мои ноги не ступают на прохладный, мягкий песок. Я мысленно пронзительно визжу, а вот вслух смеюсь.
Неожиданно Нокс останавливается и строго говорит:
- Не снимай повязку, Лили. Я тебя предупреждаю.
Прижимая указательный и средний палец к своему лбу, отдаю ему честь и терпеливо жду. Минуту спустя он ведет меня, прижимая руку к спине. Я слышу, как он садится и затем аккуратно усаживает меня на покрывало между своих ног.
Он стягивает с меня повязку, и я открываю рот от изумления.
Океан.
Я люблю океан.
Улыбаясь как идиотка, я прижимаюсь спиной к его телу. Он крепко обнимает меня за талию и прижимается в поцелуе к моей щеке. Его дыхание греет меня.
- Всё хорошо, малышка?
Я тихо отвечаю:
- Это лучшая вещь, которую кто-либо когда-либо для меня делал.
Он также тихо отвечает, еще сильнее прижимая меня.
- Всегда пожалуйста, принцесса.
Мы сидим и смотрим на океан, позволяя виду и звукам поглотить нас и забрать прочь от реальности.
Только сейчас мы просто Нокс и Лили.
Не защитник и защищаемый.
Пляж безлюдный. И это наше счастливое место.
Наш пузырь, защищающий нас от всего мира.
Неожиданно ко мне на ум приходит мысль.
- Как тебя зовут?
Он напрягается позади меня, и мне интересно, испортила ли я всё, задавая этот вопрос. Я считаю, что это справедливый вопрос.
Нокс ворчит:
- Это не важно. Я уже не тот человек.
Поворачиваясь, я целую его в подбородок и осторожно признаю:
- Это имеет значение. Это важно для меня. Я хочу знать тебя.
Следует долгое молчание.
Затем, наконец, он произносит:
- Адам Кристиан Тэйлор. Родился восемнадцатого марта 1984 года в Уайт Дир, штат Техас у матери-одиночки - Клэр. - Южный акцент, который я слышала в его голосе так много раз, полностью поглощает его речь.
Вау.
Ух, вау!
Оборачиваясь, я встаю на колени между его ног и обхватываю ладонями его лицо. Он настороженно смотрит на меня, но я улыбаюсь, затем снимаю его бейсболку. Наклоняясь, я нежно его целую и говорю между поцелуями:
- Здравствуй, Адам. Я Лили.
Его руки обхватывают мои бедра, он прижимается своими губами, углубляет наш поцелуй и просто говорит:
- Привет.
Мы нежно, неспешно целуемся на протяжении долгого времени, и мы за пределами реального мира. Но что-то меня беспокоит. Немного отстраняясь, я спрашиваю:
- Это плохо, что мне всё еще хочется называть тебя Ноксом?
Он качает головой и отвечает:
- Плохо ли то, что тебе всё еще хочется называть меня Ноксом? - я пожимаю плечами, и он говорит. - Адама больше нет, принцесса. Он для меня лишь воспоминание. Я очень долгое время был Ноксом. Я и есть Нокс.
Кивая, я честно говорю:
- Мне всё равно, как ты называешь себя. - Положив руку на его сердце, я добавляю: - Ты всё еще тот же мужчина здесь.
Закатывая глаза, он громко кричит:
- Лили! - это настолько не похоже на него, что я замираю.
Я не имею представления, что сделала не так, поэтому отстраняюсь, но он ловит меня. Он указывает на меня пальцем.
- Нет. Не делай этого. - Затем он вздыхает. - Бл*дь. - Заправляет мне волосы за ухо и шепчет с благоговением: - Так много прекрасного скрывается за жесткостью. Я не знаю, что мне делать с тобой, малышка. Ты меня убиваешь.
Я моргаю. Мой ответ сочится сарказмом.
- Хочешь, чтобы я плюнула на тебя, чтобы тебе было легче?
И он улыбается. Широко - во весь рот. И я хочу утонуть в этой улыбке. С этого момента и до окончания жизни.
Я шепчу:
- Было бы абсолютной глупостью влюбиться в тебя.
Его улыбка меркнет, но всего лишь немножко. Он кивает в знак согласия.
- Это было бы абсолютной глупостью. - Он целует меня в губы один, второй и третий раз. Отклоняясь, я смотрю в его темно-голубые глаза и не вижу в них ничего, кроме искренности. Он мягко добавляет: - Невозможно контролировать то, в кого ты влюбляешься, принцесса.
Вот дерьмо.
В носу покалывает. Мои глаза наполняются слезами, и я кусаю губу, пытаясь не расклеиться. Я хлюпаю носом.
- Это лучший день в моей жизни.
Нокс смотрит на мое лицо широко раскрытыми глазами.
- Да уж, со всеми слезами и прочим дерьмом.
Смешок вырывается из меня. Я шлепаю его.
- Задница. - Затем добавляю: - Ты хотел бы быть сегодня кем-то другим? Только сегодня?
В его глазах пляшут смешинки, и он говорит своим самым южным акцентом:
- Конечно, дорогая. Я буду Хэнком, а ты можешь быть Муди.
Я прыскаю со смеху. Смеюсь так сильно, что сгибаюсь пополам и кладу свою голову на его трясущееся плечо.
Он разворачивает меня и садит спиной между своих ног. Его руки замыкаются на моей талии, и он прижимается лицом к моей шее. Он говорит приглушенно:
- Я не хочу тебя отпускать.
Мое сердце разрывается, и я шепчу ему в ответ: