Руки Майка скользнули к ее ягодицам. Джуэл была единственной женщиной, которая умела его завести, оставаясь пассивной. Он прижался к ее бедрам напрягшейся плотью и, склонившись лицом к коротко остриженным светлым волосам, поцеловал в ухо.
- Я тебя люблю. И сегодняшней ночью буду твоим римским любовником. Carissima… - Тут он заметил, каким ровным сделалось ее дыхание. - Джуэл… amore mio…
Но Джуэл крепко спала.
Джуэл сидела в темно-бордовом кожаном кресле с подголовником в вестибюле школы Армс в Шелдоне. Кресло излучало спертую, удушающую атмосферу, которую сформировали поколения правильных девочек, воспитываемых здесь в духе будущих почтенных матерей семейства. Джуэл не представляла, что сама протянула бы в такой школе хоть семестр, но понимала, что это достойное место, и хотела, чтобы дочери воспользовались всеми преимуществами шелдонской Армс. К тому же школа была расположена меньше чем в часе езды от их дома в Вашингтоне, штат Коннектикут. Когда-то это казалось изумительным удобством, но сейчас не имело значения: так мало времени она проводила в школе.
Джуэл нетерпеливо ждала и, потягивая непременный чай, оглядывала людей, собравшихся в сильно обветшавшей приемной для родительских уик-эндов. По большей части там оказалась кашемиро-твидовая компания. Джуэл была уверена, что в юности большинство из них сами посещали шелдонскую Армс. И теперь в благословенных стенах чувствовали себя вполне в своей стихии.
Впрочем, их благостное настроение бесследно улетучивалось, как только они встречались глазами с Джуэл Прескотт: старые денежные мешки обычно испытывают тревогу, сталкиваясь с новым денежным мешком, который в придачу откровенно бравирует перед ними. Под пристальным, оценивающим взглядом Джуэл им становилось не по себе. Джуэл в вызывающем костюме от Кристиана Лакруа, с кроваво-красной губной помадой и в серьгах и колье из рубинов в золоте собственного дизайна выглядела так, словно была способна сожрать любого из них. Волосы, на этот раз золотисто-каштановые, были коротко острижены и заправлены за уши. Контактные линзы отливали фиолетовым.
- Мамуля! - завопила Берил Прескотт, врываясь в комнату и обнимая Джуэл. - Ты выглядишь потрясающе! Как я рада тебя видеть. Эмбер говорила, что ты не приедешь. А я знала, что не обманешь. Ты же обещала.
Джуэл улыбнулась.
- Ни за что бы не пропустила. А где Эмбер? - спросила она младшую дочь, которой исполнилось четырнадцать и которая училась в первом классе. - Я послала мисс Фулк за вами обеими.
- Ох… должно быть, она еще одевается, - рассмеялась Берил. - Ее кожа становится чище… ты будешь довольна. И еще, в этом году она гораздо упорнее, чем в Далтоне. Пишет в ежегодник.
- Рада слышать, - ответила Джуэл. - Ей надо относиться ко всему с большим энтузиазмом. Скука - поблажка себе. - Она посмотрела на часы. - Но если Эмбер не поспешит, мы пропустим наш заказ в "Ярдли-инн". Там все было занято. Мег пришлось прямо-таки вымаливать столик. Единственное свободное время оказалось шесть тридцать. Боюсь, не слишком удобно, но "Ярдли-инн" - самое пристойное заведение в округе.
- А они знали, кто ты такая? - осведомилась Берил.
- Судя по всему, нет. Во всяком случае, тот, кто принимал заказ. В этой области Коннектикута до сих пор носят бриллианты своих предков. Так что я у них не в моде.
Берил рассмеялась.
- Ну и глупо! В прошлом месяце в "Нью-Йорк мэгэзин" был опубликован целый разворот.
- Но это же Коннектикут, дорогая, - улыбнулась Джуэл. - А теперь подумай, где еще мы можем поесть, если твоя сестра не объявится в ближайшее время.
- Я здесь, мама.
Джуэл повернулась к пятнадцатилетней Эмбер, которая выглядела точно так же, как два месяца назад, когда уезжала в школу, то есть в полном беспорядке. Рубашка была небрежно заправлена в безбожно измятую юбку, а сзади кое-где даже вылезала. Берил погорячилась, когда сказала, что ее прыщи проходят. Лицо Эмбер походило на минное поле во всполохах разрывов. Сальные волосы не мыты несколько дней.
Джуэл глубоко вздохнула и улыбнулась: лучше прикусить язык и не критиковать - врач Эмбер в Нью-Йорке обвинил во всех проблемах дочери именно ее. "Боже, - сказала она тогда Аллену, - а еще считают, что у этих недоумков хватает здравого смысла соображать, кто платит по счетам". Но она была не из тех, кого пугало чувство вины.
- Эмбер, дорогая! - Джуэл обняла дочь, стараясь не тереться щекой о маленькие жирные бугорки на лице девочки. - Ты выглядишь превосходно. Предлагаю пойти в "Ярдли-инн" и отведать омара.
- Ракообразные вредны для моей кожи.
- Ну, тогда что хочешь. Только давай поспешим. А то нас не пустят.
- Неужели тебя когда-нибудь куда-нибудь не пускали? - Эмбер была высокой, с хорошей фигуркой, но намеренно не заботилась о собственной привлекательности. - Где папа? Он не приехал?
- Отправился на аукцион в Лондон, - энергично вступила в разговор Берил. - Помнишь, я тебе говорила. На Рождество у Сотби предстоит грандиозная распродажа. Выставляется целая коллекция предметов искусства и антиквариата какой-то герцогини. Папа обещал взять меня тоже. Было бы здорово поехать всем вместе! Он так много знает об искусстве.
- Да, он очень много знает об искусстве, - подтвердила Джуэл.
В "Ярдли-инн" ее все-таки узнали, и они сразу сели за столик. Заказав мартини и два пива, Джуэл почувствовала себя обязанной расспросить дочерей об уроках, учителях и внеклассных занятиях. При этом она постаралась выказать искреннюю заинтересованность.
День выдался кошмарным. Дела в "Бижу интернэшнл" начали расстраиваться из-за того, что Джуэл не могла справиться со стрессом. Рухнула идея открытия магазина в Атланте, потому что она не сдержалась и сорвалась в разговоре с возможным партнером по предстоящему проекту Трэвисом Петерсоном. Петерсон считал Джуэл блестящим дизайнером, но не желал, чтобы она влезала во все деловые аспекты функционирования магазина. А Джуэл, естественно, хотела целиком контролировать любой из своих магазинов. Это ведь она была олицетворением "Бижу". Поэтому завелась и заявила Трэвису Петерсону, чтобы он свернул потуже свои деньги и засунул в задницу жене Антонине.
Ладно, отсутствие магазина в Атланте - еще не конец света. Но выходить из себя подобным образом - никуда не годится.
И еще, конечно, та ссора с Макнил Фергюсон - открытое столкновение после стольких лет. Джуэл по-настоящему поразило, что Анна ее по-прежнему так сильно ненавидела за то, что она сделала.
Прошлое. От него не избавишься, как ни старайся. Но каков из этого урок?
- Мама! - Берил показала на подошедшую к их столику официантку. - Она спрашивает, ты хочешь еще мартини?
- Что? Ах нет, спасибо. Принесите мне газированную содовую. - Дома ей предстояло поработать допоздна. - Извините, родные, я немного задумалась.
- Тоже мне новость. - Эмбер раздраженно надулась; в последнее время девочка часто смотрела так на мать, и Джуэл уже успела к этому привыкнуть.
- Давайте лучше поговорим о том, что вы хотите делать завтра. - Она постаралась, чтобы ее голос прозвучал бодро. - Мы могли бы пройтись по магазинам, а потом посмотреть кино.
- А еще лучше поговорим о том, что ты хочешь делать завтра, - заныла дочь.
- Эмбер, мама только предлагает, - быстро перебила ее Берил. Несмотря на то что она была на год моложе сестры, девочка успела усвоить роль миротворицы в семье. Ей ужасно не хотелось, чтобы вечер превратился в сплошную ругань между матерью и сестрой. - Мамочка, я думаю, пройтись по магазинам - это класс. А потом можно посмотреть фильм с Ривером Финиксом в Данбери. Что на это скажешь, Эмбер?
- Мне надо остаться в школе: буду писать семестровую работу по истории, - заявила Эмбер. - Тряпки мне не нужны. А про фильм слышала, что он никудышный.
Возвратившись вечером домой, Джуэл направилась наверх - решила попытаться хоть что-то сделать.
- Мисс Джуэл, я услышала, что вы пришли. - Из кухни показалась домоправительница Нушка Крупа. - Как прошел вечер с девочками?
- Нормально. С Берил все в порядке. А Эмбер, как всегда, ершится. Кстати, завтра, после родительского обеда, они приедут сюда.
Нушка кивнула.
- Вам что-нибудь приготовить, мисс Джуэл? Вы выглядите усталой. Чашечку чаю?
- Было бы здорово. И несколько крекеров. Хочу поработать.
Наверху она достала блокнот с набросками, энергично взбила на кровати подушку, включила телевизор и, пробежавшись по каналам, остановилась на боевичке с сорвиголовой Эрролом Флинном. Затем накинула ночную рубашку и легла в постель, положив на колени блокнот. Закрыла глаза и попыталась вызвать в воображении розовую огранку турмалинов. Однако удалось представить только блеск неоправленных камней на темно-зеленом бархате. Но неоправленные камни было совсем не то, что требовалось. Драгоценные камни должны были превратиться в такую искрометно-уникальную вещь, которая бы соответствовала образу "Бижу".