Таран оправдывался. А что ему оставалось.
- Я не знал. Увидел её с Сашей и взбесился. О ребёнке честно, даже не подозревал. Машеньку люблю. Пашку, больше жизни.
- Александр тебе фейс не подпортил?
- Маша не дала, - засмеялся Кирилл.
- Понятно канительщики. Как быстро бежит время, и дочь сидит уже не на моих коленях, а твоих, парень. И не руки отца страхуют её, а другого мужчины. Не заметите и сами, как пронесутся и ваши золотые денёчки. Уже ваш Пашунчик приведёт девчонку и заявит, что жить без неё ему не в радость.
- До этого ещё целая жизнь, - не согласился с тестем Кирилл. - И в этой жизни мои руки моё плечо для вашей дочери будут такими же надёжными, как и ваше. Я обещаю.
Дмитриев насупился:
- Хорошо, что не клянёшься, не поверил бы.
Взволнованный Кирилл вздохнул:
- Клятвы даются в юности на чувствах, а не на мозгах. Мы ещё девочку родим, да цыплёнок, - пожевал он её ушко.
- А не сильно ты разогнался? - вспыхнула Машка.
- Нормально, - подмигнул ему отец. В его годы у меня уже вас двое было. А сейчас молодёжь не активная какая-то, жениться не торопится, детей рожать не спешат. Хоть бы Александра нашего возьми.
- Папка…,- закрыла она ладошками лицо.
- Кирилл отнеси её в постель, измаялась она вся. Малину нам всё равно поломала. Без тебя ведь не уйдёт…
- Вы правы, мы засиделись, - согласился Кирилл. Подхватив Машу на руки. - Не трогайте тут ничего. Я вернусь, всё уберу. Спокойной ночи!
Он нёс её, покачивая на руках, как ребёнка в нетерпении припадая к полуоткрытым губам.
- Машуня, я люблю тебя даже сильнее, чем бы мне хотелось.
- Почему любить много, это плохо. Я ж люблю тебя так.
Таран мотнул в знак не согласия головой.
- Мужику нельзя, он становится рабом.
Маша прижалась вспыхнувшей щекой к нему
- Тогда люби, сколько осилишь. - Помолчала. Подумала. Потом тихо-тихо сказала:- Знаю, что любишь. Всегда верила тебе. Иначе бы мы не были вместе.
Он поцеловал её нежно в уголки губ.
- Ты спи, я уберу со стола и вернусь.
Но Валентин Александрович не ушёл, ожидая возвращения Кирилла, и они приговорили, чтоб не пропадала бутылочку до конца. Не обошлось без выговора:
- Долго ты ходил, пара шагов в полчаса уложились. За сколько же ты стометровку бегал?
Кирилл оправдывался:
- Я не подумал, что вы останетесь.
- Чего там слёзы оставлять, - потрепал тот бутылку. - Допить её надо.
Смущаясь каялся и благодарил:
- Спасибо что поняли и не прибили.
- Что уж теперь. Живите. Люби их, да не обижай. Что-то так хорошо пошло, можно и ещё одну открыть, - разошёлся Дмитриев.
Когда Таран вернулся, Маша спала, и ему ничего не оставалось кроме, как прилечь рядом. Но уснуть оказалось не так просто. Рядом горячая женщина притягивала и жгла.
- Котёнок мой ласковый. Девочка моя сахарная, - ластился он, через минуту подгребая всё же её к себе.
"Что ж, придётся просыпаться, - улыбнулась она где-то там у него под мышкой. - Нельзя же при таком натиске долго прикидываться бездыханной".
Изображая неудовольствие с потягушками, она шептала:
- Неужели всё-таки разбежались и догадались убрать со стола?
- Я разбудил тебя, детка, - обрадовался он. - Я старался тихо, но не получилось.
Маша имея полное право пристыдила:
- Пользуешься темнотой, краска вранья не видна.
Таран засмеялся, прижав Машу к себе.
- Мне так хотелось ощутить твоё тепло на себе, вдохнуть запах твоих волос и трепет маленькой проворной ручки тут, тут и вот тут.
"Прохвост. Так старался не разбудить, что будил по полной программе - веселилась она, пряча лицо". Как тут можно быть бесчувственной и не ответить на такое пламя, как не вспыхнуть, не загореться. И Машка горела.
Пашка поскрипывал, желая поесть, да и памперс сменить не было бы лишним, но на его призывы никто не реагировал. Маша спала, удобно устроившись на Кирилле, как на матрасе. Он сопел, придерживая и согревая руками её на себе. Слыша эти призывы внука, встревоженная Тамара Васильевна побегав под дверью, безрезультатно постучав, вошла на авось. Ребята не проснулись. Маша надёжно прикрывала своим телом Кирилла. А внук в нетерпении затопал на кровати, тяня ручки.
- Голод не тётка и к бабке пойдёшь, а ещё вчера нос воротил от меня. Мамка твоя от этого мужика совсем сдурела, - ворчала она, унося внука и стараясь не смотреть на безобразие, растянувшееся на кровати.
Пользуясь методикой Тарана, то есть, посадив малыша в противень и снабдив гремящей сковородой, сварила ему кашу. Муж застал её усердно дующей на тарелку.
- С чего это ты его кормишь, а где Машка? - подсел к столу он. - Я б тоже чего пожевал.
Она криво усмехнулась:
- Дуй на кашу, а я соберу.
- Кирюха вчера вкусное кофе подавал.
- Сегодня не дождаться тебе такого, пей, что я приготовила.
- Ушли что ли?
- Спят ненормальным образом извращенцы.
- Это как?
- Пирожком.
- С повидлом, - засмеялся муж. - Хоть стоя, лишь бы хорошо жили. Сейчас разбужу. Он мне нужен. У нас с ним дело есть. Подумай Тамара, что нужно ещё к праздничному столу, чтоб сто раз не гонять. О, а вот и Полина Ивановна пришла. Здравствуйте, голубушка, полез он к ней целоваться.
В кухню действительно, открыв дверь своим ключом не слышно вошла домработница. Её приход обрадовал Дмитриевых.
- С приездом хозяева, - обрадовалась и женщина их неожиданному появлению и осторожно добавила:- У нас много новостей.
- Уже в курсе, Тамара Васильевна, кормит вон ту новость.
- Полина Ивановна, хоть бы вы намекнули. Мы ж звонили. Приезжали. - Развернулась та с претензиями.
- Спроси ещё, что не мигнула нам по телефону. - Влез Дмитриев. - Машка, наверное, просила.
Та крестясь оправдывалась:
- Ей Бог, так и было. Надеялась, до вашего приезда всё образуется. Небеса услышали мои молитвы и на ребят любо дорого смотреть. Живут, душа в душу, как голубки. Чего ещё-то желать. Ничего не скажешь, хорошая семья получилась.
- А, что уж упало на нас, то и поймали. - Махнула рукой Тамара, вытирая мордашку внука. - Ничего уже не исправить. Вот он глазёнками хлопает… С наступающим праздником вас, здоровья, семейного благополучия. Мы подарок привезли, сейчас разделаюсь с этой сладенькой мордашкой, - расцеловала она внука, - и принесу. Валя, поговори с Полиной Ивановной о нужных закупках. Список гостей на столе. Приплюсуйте ещё парочку на всякий пожарный.
Решив с праздничным столом, Валентин Александрович отправился под дверь ребят, шуметь.
- Валя, только не заходи, там Машка в таком непорядке, - кричала ему в след жена.
- Понял не маленький. Я так разбужу. Кирилл, вставай, просыпайся же соня. - Не жалея двери охаживал он её увесистым кулаком. - Так я, поди ж ты, без руки останусь. Схватился он, дуя на кулак.
Переложив Машу на подушку, с трудом раздирая глаза, на ходу пытаясь натянуть штаны, Таран выполз к тестю.
- Что за беда?
- Собирайся, мы ж должны съездить кое-куда. Забыл?
- Куда?… О, ёлы палы, а нельзя отложить это на потом.
- Собирайся, доспит Машка без тебя.
- Иду-у.
Вызвав такси и по ходу сориентировавшись, в какой салон податься, мужики рванули за подарочными колёсами. Таран ходил мимо рядов машин с красным от натуги лицом и козлиными глазами.
- Нет, я так не могу, - наконец отступился он. - Выберете несколько моделей сами, а я среди них определюсь.
- Хорошо, - сдался тесть, - предлагаю вот эти три. Ткнул он в автомобили, от которых расползлись в удовольствии лица продавцов.
- Безумно дорого, а если я побью? - не торопился с выбором, побаиваясь всё же, Кирилл.
- А если, да кабы. Выбирай. Машку сцапал не раздумывая, что девчонку под себя кидаешь. А тут побью…
- Валентин Александрович, - взмолился Кирилл, - это наше с ней дело.
- Может и так, только внук получился моим. Бери, пойдём, Новый год готовится встречать. Опять же новогодняя скидка приличная.
Возвращались они уже на новых колёсах. Таран балдел.
- Что там говорить, машина класс, ей и управлять не надо, она сама катит и останавливается. Спасибо. Я б и сам купил, но позже, - не в силах скрыть радость лыбился он, - на хату новую собираю. Одному мне было и своего жилья с головой, а семье простор нужен. Тем более Манюня, как не крути, к достатку привыкла.
Дмитриев недовольно покосился на него.
- Вам, что у нас плохо живётся?
- Но вы вернётесь, и мы будем мешать. С Тамарой Васильевной у нас в отношениях тоже ни каток. Банкир из меня не получится, а на меньшее, она лапки не сложит. И потом в гости ходить друг к другу разумнее, чем лаяться на кухне.
Дмитриев попросил:
- Вот когда вернёмся тогда и разбираться будем. А пока прошу тебя, не дёргайся.
- Ладно, - уступил Кирилл.
Валентин Александрович помолчал и неожиданно для Тарана спросил:
- Кирилл, а что с твоим родным отцом, разбежались по молодости?
Таран ответил не сразу. Нужно было время на раздумье. Но всё же ответил:
- Умер, тромб, не спасли. Мне было восемь лет. Он был намного старше мамы, профессор, это его институт и именно в нём оперировали Пашу. А мой отчим был его учеником. Любимым. Вхожим в дом. Говорят талантливым. Вот так!
Он в знак понимания покачал головой и задал новый вопрос:
- Что ж тебя удуло из медицины?