Почувствовав руки матери и сосок, ребёнок затих. Открыв глаза, подивился на мир обиженными за боль глазёнками и горестно вздохнув, принялся сосать. Воспользовавшись занятостью Маши, Кирилл развернулся, наблюдая за ребёнком. Тот вцепившись ручонкой в её грудь, сосал раздувая щёки сосок. Машкина грудь, какую он не раз ласкал, принадлежала сейчас другому мужичку, и он должен смириться с тем, ведь то его сын. И он вместо Кирилла ласкал её сосок, почмокивая своими губками. Ну что ж, он не ревновал, но завидовал… Его-то Машенька ещё неизвестно когда допустит к себе. О том, что такого не случиться никогда, он думать не хотел.
- Вот заморил червячка, маленький, чуть попозже, пюре с мясом подкормлю и яблочко потру, - поцеловала ручку внука Татьяна Анатольевна. - Иди к бабушке. Не волнуйся Машенька. Он сейчас всё, что надо получает в кровь. На второе кормление тебе не будем беспокоить, подкормим кашами. Бананчика покрошим, да, золотко!?
- Нет, нет, я сама.
- Договорились. Он сегодня проспит ещё весь день. Памперс мы сменили. А ты отдохни, - погладила девушку по голове она. Сегодня ты лучше выглядишь.
Слова про себя пропустила мимо ушей.
- Бедненький весь в ниточках, трубочках, - целовала пальчики ребёнка Маша.
- Ничего заживёт. Зато больше донимать боли не будут. На Кирюшке в детстве живого места не было. Вон, какой мерин вымахал.
- До меня добрались, - хмыкнул тот, играясь с ручкой ребёнка.
- Не спит, хлопает глазами. Кирюш, а глазёнки-то твои. Губки кривит, обидели маленького. Больно сделали мальчику. - Улыбалась внуку Татьяна Анатольевна.
- Просто, чужие кругом, он, не привык, боится. - Поправила кофточку на спинке ребёнка Маша.
- Не знаешь бабули ещё. Будем знакомиться. Это папка твой бяка виноват, обделил нас всех радостью.
- Он не виноват, - прошептала Маша, опустив на грудь голову. - Так получилось.
- Ангельская девочка тебе досталась, - бросила на сына недовольный взгляд мать. - Ты ему Маша ещё крылышки на спину приклей…
- Так, ваш разговор свернул не в то русло, это уже агитация против меня. Дайте, я оденусь, - взбрыкнулся Кирилл. - Машку надо покормить, а то этот хомяк высосет её всю.
Маша, смущаясь, прикрыла грудь детским полотенцем от его глаз. Насосавшись, ребёнок уснул, отпустив сосок.
- Слаб ещё, быстро устаёт, - поцеловала в щёчку, забирая внука, Татьяна Анатольевна. Я ухожу пока. В реанимации под присмотром побудет. А вы позавтракайте.
Приведя себя в порядок, они так и сделали. Приготовив и покормив Машку, Кирилл стоял за спиной моющей у раковины посуду девушки, не зная как приступить к разговору. Обняв и поиграв губами порозовевшим ушком, прошептал:
- Маш, давай без паники. Мне надо уехать совсем не надолго. Куплю упаковку памперсов для малого, а то немного уже осталось. Оставь это, я сам вытру, - отложил он чашки, посадив её сразу побелевшую, к себе на колени, продолжив не лёгкий уговор. - Машенька, я вернусь, постираюсь, себя приведу в нормальный вид, а то заросший хожу, - провёл он её рукой по своему подбородку. - Тебе или малому чего-то привезти?
А она точно не слышит. Смотрит куда-то мимо его головы. Потом очнулась переспросила и отказалась:
- Мне, привезти? Не надо, езжай…
- Маша. Посмотри на меня, - развернул он её к себе. - Я еду только потому, что надо. По делу, понимаешь? Давай твою стирку, заберу с собой. И давай выкладывай, сколько тебе комплектов белья привезти?
- Я сама перестираю, - вцепилась, спрыгнув с колен, она в пакет.
- Машуня, не надо глупить, - обнял он её опять, начав терпеливо забалтывать по новой. - Главное сейчас это Пашка. Ты должна быть около него. Я могу помочь тебе, детка. И потом стирает машинка, я только брошу туда тряпки. Давай своё бельишко, давай, давай, - потянул он пакет на себя.
- Но там штанишки ребёнка перемазанные, моё тоже, - сопротивлялась она ещё.
- С моего сына говнюшками я как-нибудь разберусь. Ты мне тоже не чужая. И посмотри, может, ещё где завалялась стирка? Ты так, мышка, не сказала, что тебе привезти из белья?
- Я Юлю попрошу.
- Малыш, я в трусах и лифчиках твоих разберусь без консультантов. Сам, без посторонних рептилий всё найду. И потом подруга не муж.
- Кирюша, - сдалась она, - я дам тебе ключ от квартиры, малышу захвати…, я тебе список напишу.
- Давай, - обрадовался он, - а тебе?
- Всё то, что перестираешь, привези назад и захвати мне тёплые носки. Ноги мёрзнут. - Не смело попросила она, никак не среагировав на "мужа".
- Ключ у меня имеется. Не ищи. Мне Саша дал. Пиши свой список, пока я оденусь. Постараюсь всё найти, если начну плутать по твоим шкафам, то позвоню. Телефон не бросай куда попало.
Уходя, прижав её к себе, одарил нежным поцелуем сжатые Машкины губы. - Не скучай, мышонок, я быстро. Одна нога тут другая там и наоборот, - улыбнулся он.
Приехав, домой, Кирилл первым делом, закинул стирку в машинку. Потом, оседлав стул, раскалил разговорами до красна телефон объяснениями с группой. Времени катастрофически не хватало, минуты утекали ручейками. Развесив на просушку бельё и приведя себя в порядок, поехал искать Машкин дом. Квартира оказалась огромной, состыкованной и перепланированной из нескольких, когда-то отдельных. Машину комнату нашёл действительно по плакату. Его лицо прикрывал пересохший кленовый листочек, пришпиленный булавкой к его лицу. "Вот чудо, это с листиком она круто придумала, наверное, чтоб не плевать в мою рожу за глупость", - улыбнулся он, приступив к перетряске шкафов. Собирая по списку трусы, лифчики, носки и Пашкины вещички был застигнут домработницей. Бдительная женщина, приняв его за вора, подняла шум. Пока разобрались, поговорили, выпили кофе, ушло время. Только позвонив Саше и получив инструкции в отношении парня, она успокоилась, а, поняв, что это ещё и отец Пашки, обрадовалась. - "Наконец то, у девочки будет всё, как у людей". - Повторяла она, поя его кофе. Пока поговорили ещё и об этом, долетел до себя уже в темноте. Перегладив высохшее бельё и собрав вещи в отдельную сумку для себя с необходимым скарбом, заторопился в путь. В делах и не заметил, как на улицы путая дорожки, спустилась уже ночь. Цепочка машин продвигалась вперёд, выматывая нервы, черепашьим шагом. Вырвавшись из этого плена, проскочив через дворы, перевёл дух:- " Кажется, удалось не влететь в пробку. Что там с Машей?" - нёсся он дальше, стараясь объезжать заторы. По ходу, заскочив в супермаркет, накупил ребёнку смесей, каш, соков, пюре и памперсов, не забыв про продукты для себя и Маши. Заглянув за одно уж в газетный киоск, прихватил Машенции пачку журналов. "Пусть отвлекается, от свалившихся на неё дум". Загрузившись, передохнул, позвонив ей.
- Как ты, детка, Справляешься, Пашку кормила? Молодец, я на пути к тебе. Не скучай, мышонок.
Ошарашенные, таким разворотом событий ребята из группы, звонили без конца, предлагая свою помощь. Кирилл замучился прижиматься к обочине, выхватывая телефон.
- Старик, - гудели они, - вот, как оно вышло. На девочку гнали, а зря. Как ты мог брата за жениха принять, не иначе с газированной воды. Говорили тебе, не запивай ей водку.
- Шутники, я на дороге. Хватит развлекаться.
- Вот балда. И мы тоже козлы в яблочко, называется, попали. Ослепли все, словно куриной слепоты нанюхавшись. Помощь нужна, звони, тормоз. Как она там?
- Как всегда молчит и плачет. Дня через три можете навестить. Надеюсь, это её растормошит немного.
- Мы даже не поверили тебе сначала, думали, прикалываешься.
- Пацан, семимесячный, точняк, что за прикол мне вас разводить. Мать моя рада, не надышится на малыша.
- Забыли тебя спросить. Ты сможешь работать?
- Да.
Если учесть, что он ещё час проторчал в пробках то приехал уже довольно поздно. Машка спала, опять свернувшись калачиком. "Что за кошачья привычка?" - не довольно поморщился он. Как не старался, не шуметь, разбудил. Она села к стене, поджав ноги под себя, кутаясь в расползающийся халатик.
- Малыш, привет, - прикоснулся он губами к её порозовевшей ото сна щеке. - Разбудил, прости. Давай разбёрём пакеты. Помоги.
- Я уснула, - оправдывалась она.
Он чмокнул её в носик и успокоив поторопил:
- Это полезно. Включайся. Здесь, стирка и вещи по твоему списку. Продукты, я сам в холодильник разложу. Это пакет с Пашкиным питаниям и памперсами. Журналы тебе.
Помолчав, она тихо произнесла:
- Ты долго.
Понимая её состояние Кирилл, занимая её делом, объяснялся:
- Так получилось. Меня в твоей квартире взяла в плен домработница.
- Как же ты выбрался, кто устраивал побег? - улыбнулась она.
- Саша выручал, - чистосердечно признался он.
Разложив детские вещи, она повернулась к нему:
- А потом?
Объяснял всё по- порядку. Понимал, что девочка давно уже живёт другой жизнью, жизнью больниц, аптек и тревог и ей всё интересно. И пытает она его не потому, что не верит, а потому, что именно интересно. Просыпается она от спячки. От того и рассказывал всё подробно.
- Из её цепких лапок оказалось не так просто выбраться, разговаривали и пили кофе с печеньем. Заезжал в супермаркет. Народа туча, время такое, все спешат после работы быстрее отовариться и домой. От этой спешки и наплыва везде, заторы, будь они не ладны.
Маша соглашаясь, кивнула и рассказала про то, что происходило у неё.
- Юля принесла пакет продуктов. Сказала, ты заказал.
Он рассмеялся, вспомнив как выпирая Юлиану, озадачил её делами.
- Так и есть. Не волнуйся, не пропадёт, я слопаю всё.
Помучив в пальчиках уголок полы халата, она с насторожённостью спросила:
- Ты не уйдёшь?