Кирилл выкинул ладони вперёд, словно останавливая его гнев.
- Стоп, стоп…, я её не трогал, она сама захотела.
Немного успокаиваясь, Саша всё же огрызнулся:
- Мне только не рассказывай про это "сама".
- Ну может ты и прав, но я, её люблю. Ты разницу улавливаешь. Любовниц своих я тоже чёрном теле не держу, но Машуня, это другое.
Вымученный Саша махнул рукой.
- Разбирайтесь сами, ваша жизнь и ваш малец.
Кирилл протянул ему ладонь.
- Спасибо.
Тот помедлив ответил на рукопожатие тем самым закрепив дружбу.
- До завтра. Хотя дать бы тебе между глаз для верности, - проворчал он прощаясь.
- Ты просто Сашок не встретил ещё свою половинку.
- Пошёл ты, - отмахнулся Саша, шагнув в лифт. - У меня из-за вас пол головы седые.
Да и как тут с такой сестрой не поседеешь. Не одно, так другое. Утром Машка не смогла спустить ноги на пол, что-то мешало. Голова, оторванная от подушки, гудела. На придвинутой к кровати раскладушке спал Кирилл.
Разбуженный Таран потянулся.
- Осторожно, ты меня раздавишь, - пошутил он, поймав её не послушные ноги.
Машка села и закрыв глаза, потёрла веки, потом виски, но ничего не изменилось, Таран лежал опершись на локоть перед ней… И он не просто смотрел на неё, а открыв рот своим безумно красивым голосом, которого ей не спутать ни с чьим другим проговорил:
- Мышонок, прости меня. Я бревно, тормоз, колбаса и всё что хочешь. Приревновал тебя к Саше. Обалдел совсем…
- Ты дашь кровь, да? Я не ошибаюсь? - не слушая и перебив его, начала она с того, на чём закончили вчера.
"Видно для неё это сейчас важнее. Пусть так и будет. Сосредоточимся на ребёнке", - решил он.
- Зачем же я малышка здесь, - отпихнув раскладушку, подсел он к ней.
- Спасибо, - расплакалась она, уткнувшись ему в плечо.
- Надо вставать, - поцеловал он её руки, поняв, что полез рано с разговором о себе и своём прощении. - Врачи сейчас приходить будут. Я тебе горячего чая детка приготовлю. У тебя что-то болит? - спросил он, заметив, как она кривится от боли.
Она смутилась, но прошептала:
- Так. Грудь ломит.
Он деятельно хлопнул себя по лбу.
- Вчера тебя усыпили, надо молоко сцедить, - говоря это, Кирилл думал о том, что мать права, непонятно как при таких выбросах нервных клеток у неё вообще оно сохранилось.
Помедлив, спросила полушёпотом:
- Что со мной было?
Он объяснил:
- Усталость, я попросил ввести тебе успокоительного.
Она пожаловалась:
- Голова тяжёлая. Беспокойство в груди. Что с ребёнком?
Таран поспешил заверить и объяснить.
- Нормально всё. К операции готовят. Примешь душ, и голова пройдёт. Сейчас я тебе помогу, - заторопился он, вспомнив слова матери и отчима о пользе грудного молока.
Наскоро собрав постель и нырнув в одежду, Кирилл занялся Машей. Но напоролся на её:
- Отвернись.
Кирилл уже понял, что сейчас не лучшее время для споров и разборок.
- Хорошо, я не буду тебе мешать. Пойду, посмотрю ребёнка и приготовлю завтрак.
На это она не возражала. Через двадцать минут, он отвёл её в душ. Пропуская мимо себя в открытую дверь, напутствовал:
- Мойся детка. Я покараулю дверь, не мучайся там с придумкой, чем бы закрыть, - услышав, как Машка пытается пристроить швабру, добавил. - Не дёргайся. Я не буду смотреть.
- Точно? - уточнила она.
- Видишь, стою спиной, - успокоил он.
Машка молча ковырялась в своих вещах, потом спросила:
- Почему здесь нет запоров нигде?
Он, вспомнив, как это было в годы его работы тут, принялся рассказывать.
- Пять лет назад одному пациенту после операции стало плохо в душе. Хорошо хоть заметили, куда пошёл, и что его долго нет. Пока вытащили замок…
Маша, перекрикивая потоки воды, поинтересовалась:
- Обошлось?
- Тогда да. Но с тех пор все места пользования без запоров.
По тому, как забарабанили крепкие струи о пол. Понял - моется. Покупавшись, появилась перед ним. Смущаясь, выдавила из себя:
- Спасибо. Я всё.
Он отметил ожившие глаза на её бесцветном лице.
- Легче стало? - обнял он её. - Позавтракаем, детка. Поторопимся, я соорудил тебе кое-что.
Он сам расставил на столе чашки, разложил по тарелкам омлет с колбасой. Сам не ел и не пил. Но и Машка, выпив чай, не притронулась к еде. Так и сидела, глядя в одну точку.
- Ешь девочка, - обнял он её сзади, вложив вилку в руку, - тебе Пашку кормить. Я тебя расчесать попробую и феном волосы подсушу, да?
Не откликнулась, но вдруг подняла глаза.
- А он выживет, - закапали слёзы, как горох в тарелку. - Что если это последний мой денёк.
Таран засуетился, но тут же взял себя в руки.
- Выживет, не сомневайся, - прижал он к себе девчонку. - Вырастит здоровый и красивый. И будет за девчонками бегать, мамку свою не слушаться, хулиганить, и пойдёт по его попе гулять отцовский ремень.
Она всхлипнула, прошлась ладонью по щекам собирая слёзы и прошептала, повернувшись к нему лицом:
- Он очень похож на тебя.
Кирилл осмелился поцеловать её в глаза.
- Так уж заведено в нашем роду. Сын повторяет отца.
Она вдруг обхватила его шею руками и забормотала:
- Как я хочу, чтоб он поправился. Он же такой малюсенький, что ещё ничего не понимает, но уже столько выстрадал, пропуская через себя боль. Он же не виноват ни в чём… Не виноват… За что его Бог вместе со мной наказывает…
Сердце его скакало. Вот ведь жил себе не тужил и вдруг такое…
- Не переживай, эту кочку мы перескочим, - с присущей ему трезвостью заявил он.
Смущённая Машка, опустила руки себе на колени и впервые за последние месяцы улыбнулась: "Конечно, всё будет хорошо! Как она смеет думать иначе".
Чтоб не обижать его, Маша всё-таки поела. Собрав посуду, она сама, не смотря на его возражения, помыла её.
Кирилл ушёл вместе с хирургами в операционную, оставив Машку на руках Юли. Строго настрого наказав:- "Следи в оба. Если что скажешь сестре. Сделают укол. Они в курсе". И потянулись долгие тревожные часы. Пробегающие мимо врачи и сёстры отказывались вступать в беседу и что-либо сообщать. Только через три часа вышла Татьяна Анатольевна, с ходу успокаивая обомлевшую от страха Машу:- "Обошлось пока, не дрожи, конец операции уже не за горами". Чтоб чем-то отвлечь Машу, организовала переезд её в послеоперационную палату. Испугавшаяся сначала Маша, что её положат отдельно от сына, после объяснений Татьяны Анатольевны, успокоилась. Действительно таская скопившийся за время пребывания здесь скарб, забыли о времени. Так тяжело ждать. Хотя пока ждёшь, всегда остаётся надежда. И всё равно ждать невыносимо трудно. По усталым, но улыбающимся лицам появившихся из операционной врачей Юля поняла, что действительно всё обошлось.
- Две недели и пойдёшь домой, - похлопал Машу по плечу хирург. Главное забудешь, что такое больницы. Много значит человеческий мотор. Маленькая деталь в нём не тянет и всё, человек чахнет.
- Доктор, скажите, а что могло спровоцировать такое несчастье? - не утерпела Юля.
- Это один создатель знает. Мог грипп, нервы и мало ль от чего, такие нарушения случаются.
У Кирилла ходили желваки. Он знал, что сынишка страдает из-за него. Именно это хочет заострить противная Юлиана. Но та, чтоб успокоить его, как раз вывела совсем на другое:
- Она действительно переболела и очень сильно. Даже угроза выкидыша была.
Юля видела, как Таран вздохнул отведя глаза.
- Разрешите, мы пойдём, отдохнём, и вы все успокойтесь, - прошли к себе хирурги.
Воспользовавшись ситуацией и оттеснив Юльку к лифту, Кирилл выпроваживал её домой. Он с помощью лица, языка и рук объяснял ей, что самое время ей это сделать. - Что должно случиться, случилось, нечего тут торчать.
Но та со всем старанием упиралась.
- Не командуй, она моя подруга.
Рассерженный же голос Тарана доносил до его ушей:
- Подруга не мать и не муж, топай отсюда.
Та сразу ухватившись за это, взяла слово в оборот:
- Муж, объелся груш. - Наткнувшись на стену, взяла задний ход. - Дай хоть с полчасика побуду.
Почувствовав слабинку, Кирилл мигом напустил на себя грозный вид.
- Ни баба, а рулетка. Не нарывайся окороком на проблему.
Она не осталась в долгу:
- Вредина.
Выдыхаясь он готов был вышвырнуть её или упрашивать. Остановился на вторым. Всё-таки подруга Маши.
- Александр, звонит каждые полчаса, ты под ноги валишься кулём, иди не мучайся.
Юлька враз сменила тон. Она почти пропела:
- У Саши сегодня важная встреча, отменить которую или перенести нельзя, потому и беспокоится, не ворчи собственник, - погладила она его руку, подлизываясь. - Принимаю заказы на завтра, чего вашему величеству хочется?
- Поесть вези. Как ты поняла, я с Машей остаюсь. В палате имеется СВЧ печь можно разогреть. С остальным, я справлюсь сам. Нужна будет помощь, я позвоню. Без толку толкаться тут нечего.
Чмокнув его в щёку. Услышав от Тарана. - Без кошачьих лизаний не можешь. И сморщив носик от смеха, по ходу буркнув ему. - Ты прелесть! Юлька умчалась. А удовлетворённый проделанной работой, Таран отправился в реанимацию, где уже сидела на коленях у кроватки сына Маша. Обернувшись на стук двери, метнувшись по-кошачьи, схватила Кирилла за ноги.
- Спасибо, что не отказал, - горячим шёпотом лились из неё слова. - Всю жизнь молиться за тебя буду. Ты не бойся, мне ничего от тебя не надо. Я его себе рожала. Не хотела тебе жизнь усложнять. Извини, пожалуйста, так получилось.