- Все, сдулась? Растеклась квашней? Ты привратник! Ты не имеешь права сдаться! Чего ты ждешь? Чтобы враг, прежде, чем отрубить голову, еще оттрахал тебя? Этого хочешь?! - его ладонь поползла по ее ноге верх, увлекая за собой подол юбки, пальцы грубо стиснули выпуклости ниже спины. Ная похолодела. "Не намеревается же Радкур еще и отыметь ее при всех в качестве наглядного урока?" Нет, он не может так поступить. Но после сегодняшнего поединка колдунья уже не была в том уверена. Это был другой Скорняк, не тот, которого она знала. Жестокий, беспощадный, не признающий слабость.
- Враг не проявит жалость, потому что ты женщина. Наоборот, использует это, чтобы унизить, сломать, опозорить. Тебя пустят по кругу или прикуют к стене и каждый, кто пожелает, будет иметь тебя, куда захочет. Не будь податливой селянкой, признающей право победителя.
Ная дернула головой назад, метя ему в лицо, но Радкур увернулся и врезал кулаком ей поддых. Девушка согнулась, слезы брызнули из глаз от перехватившего дыхания.
- Это уже чересчур! Совсем спятил, Радкур? Хватит девчонку увечить, - перебравшись через ограждение, к ним направился в негодовании привратник Грай, но Зарай придержал его за рукав, промолвив негромко:
- Не лезь. Сами разберутся.
Скорняк присел перед Наей.
- Что ж, по крайней мере, ты хоть сделала попытку. Но твоя неудача только раззадорит врага и подтолкнет к более решительным действиям. Бей наверняка, иначе он отыграется на тебе потом за непокорность. - Радкур рывком воздел ее на четвереньки, подстроил под себя, пальцы до боли впились в бедро. Склонившись к уху колдуньи, прошипел: - Ты не привратник, ты подстилка, если позволяешь так поступать с тобой. Сделай же что-нибудь! Даже, если это будет последний смелый в твоей жизни поступок. Докажи, что ты боец! Иначе… потеряешь мое уважение.
Щеки Наи пылали. Неизвестно отчего больше: позора, ощущения рук Скорняка на своем теле или гнева? Вероятно злость, а может, внезапно хлынувшая в нее потоком сила, позволила оторвать руку от земли, резко развернуться и врезать Радкуру кулаком в челюсть. А затем, воспользовавшись его заминкой, ударить ногами в грудь, сбросив с себя. Привратники восторженно зашумели, кто-то захлопал в ладоши.
Ная, пошатываясь, поднялась, подобрала свой меч, клинок Радкура отбросила ногой в сторону. Силы прибывали, но избитое тело тоже давало о себе знать.
Скорняк поднялся с земли, скривился в хищной усмешке.
- А вот теперь ты всерьез разозлила врага. Потому что задела его гордость, одержав краткую победу. Пощады не жди. То, что воин-мужчина может простить другому воину-мужчине, женщине он не простит никогда, потому как она посмела возвыситься над ним. Нельзя давать ни мгновения, чтобы противник пришел в себя и поднялся. Сумела его достать и свалить, добивай, пока не перестанет дышать. А что теперь будешь делать, когда я встал и полон желания свернуть тебе шею? И не смотри, что у меня нет меча. Сумею обойтись и без него.
Она и не сомневалась. Но, когда он, увернувшись от ударов клинка, очутился лицом к лицу рядом с ней, а пальцы перехватили рукоять оружия, стало страшновато. Особенно от его зверовато-свирепого взгляда и несущегося в переносицу локтя. Но она ошиблась. Удар пришелся в лоб. Локоть в последний миг взял чуть выше. Но ей и этого хватило, чтобы полететь кубарем, распластаться на камнях.
Радкур взвесил в ладони отобранный меч, крутанул пару раз, рассек сверху вниз воздух, поглядел на лежащую подозрительно тихо колдунью.
- Ты там не уснула? - Девушка не двигалась. - Хватит притворяться, удар был не сильный.
- Да ты, похоже, убил девчонку, - заволновались привратники.
- Не мелите. От такого шлепка не умирают, - однако в голосе Радкура проскользнула неуверенность. Он подошел к колдунье, дотронулся до плеча. - Ная…
Вот тут наступил момент мщения. Она ответила ему тем же - локтем в нос. Скорняк инстинктивно отшатнулся, и локоть угодил в глаз. "Тоже неплохо. Хороший синяк обеспечен". У Наи было не больше мгновения. Радкура такой удар надолго не выведет из строя. А ей, когда у него прояснится зрение, не поздоровится. Не давая колдуну прийти в себя, Ная вскочила, заехала ногой ему в грудь, опрокидывая на спину. "Как он учил? Добивать, пока противник не в состоянии сражаться?" Сунув руку под подол юбки, выдернула из перевязи на ноге нож, оседлав сверху Скорняка, прижала лезвие к горлу.
- Мертв.
- Ай да Саламандра! Уделала-таки этого злобного хоруга, - заулюлюкали, торжествуя, привратники.
- И как ловко в оборот взяла. Из такого плена ускользать и сам не захочешь, - заржал рыжебородый Дорен, подмигнув девушке.
- Я тоже не прочь так-то умереть, - гоготнул Грай. - Счастливчик Радкур.
Слова потонули во всеобщем хохоте колдунов. Ная смутилась, поняв двусмысленность своей позы. Всего на миг отвлеклась на веселящихся привратников и тут же свалилась кулем от удара по ребрам, не в силах ни сказать ни слова, ни помешать Радкуру отобрать у нее нож.
- В бою надо следить за руками противника, а не слушать треп врага. Он нарочно станет играть на твоих чувствах, порочить тебя и твою семью, чтобы ты совершила ошибку. Но слова не убивают, это пыль, которую уносит ветер. А вот спрятанный в одежде нож справляется с этим замечательно.
Даже, если бы она и хотела ему ответить - не смогла. Грудь охватила такая боль, что из глаз полились слезы. Ребра ей Радкур вряд ли сломал, как бы жестко он с ней ни обходился, а силу рассчитывал, иначе с первого раза еще убил бы. Всего лишь проучить хотел. У него получилось.
- Прах на ваши головы. Как вам не стыдно? Нашли забаву! Точно тупое мужичье наслаждаетесь избиением слабого, - вдруг разразился гневом старческий голос. Сведя к переносице кустистые брови, к Радкуру просеменил целитель Лариус.
- Что на тебя нашло? На бедной девочке живого места не осталось. Не мог найти противника по своим силам? - он обернулся к притихшим колдунам. - И вы хороши, раззявили рты, смотрите на бесчинство, никто не вступился.
- Да они просто тешились, - промолвил в оправдание богатырь Дорен.
- Встань со мной в круг, и увидишь, как я умею тешиться, на карачках уползешь, - пригрозил Лариус. Склонился над девушкой, погладил по волосам. - Жива, милая? Обопрись на меня, помогу встать. Железные долболобы, совсем одичали. Единственная отрада для глаз в клане - и ту чуть не угробили.
Ная поднялась с помощью старика, затем отстранила его заботливые руки, шагнула к Радкуру на не твердых ногах.
- Мы еще не закончили, - "Хотя… нет, закончили", пронеслась мысль, и колдунья без сил осела вновь на землю.
- Полюбуйся на дело своих рук. До чего довел девочку… - отчитал Лариус Радкура.
Скорняк спал с лица, черты исказились, будто их свело судорогой. Взгляд затянула черная мгла боли. Колдун качнулся было к девушке, но отдернул протянутые руки, отступил. Отшвырнув меч как ядовитую змею, развернулся и стремительно зашагал прочь.
- Мне кто-нибудь поможет довести девочку до знахарской или так и будете стоять истуканами? - проворчал Лариус.
- Я сама, - пролепетала Ная.
- Конечно сама. Но лучше, если Грай сопроводит тебя.
Сопровождение заключалось - просто подхватить девушку на руки и отнести в домик, где Лариус занимался лечением ран привратников.
Целитель, шаркая, подошел к ряду полок, на которых лежали различные коробочки, вязанки трав, мешочки с порошками, чуть ниже стояли бутылки из тыквы-горлянки с неизвестным содержимым. Выбрав холстяной мешочек, развязал его и поднес к носу девушки. Резкий запах выбил из ее глаз слезы.
- Что это за гадость? - поморщилась она.
- Зато просветляет разум, - ответил целитель. Открыл деревянную баночку, черной мазью с запахом тины принялся обрабатывать раны Наи.
- Разум мне уже сегодня просветлили.
Лариус покачал головой.
- Не понимаю, что случилось с Радкуром. Он никогда не позволял себе подобной жестокости на тренировках, тем более с женщинами. А тут в него словно злой дух вселился, - отставил баночку, взял с полки шкатулку с серым порошком, присыпал царапины.
- Это был всего лишь урок. Я сама попросила его поучить бою и не щадить меня.
- Не слишком ли жестоко для урока? - взглянул на нее с прищуром целитель.
- Зато он оказался полезным.
- Для женской красоты не особо полезно иметь сломанный нос, свернутую челюсть и шрамы на лице.
- Я привратник. Мне нужна не красота, а умение сражаться и колдовать.
- О-хо-хо, - вздохнул Лариус. - Молодых всегда влекут битвы. Мужчины - понятное дело, они по своей сути таран, пролагающий путь (по?) жизни и оберегающий его от посягательства других захватчиков. Но какая прелесть в том для такой красивой юной девушки? Женщины - услада для души и тела, врата в мир покоя и счастья, что строит мужчина. У нее другое предназначение.
- А если рядом не окажется твоего мужчины или он погибнет? Покорно подчиняться победителю и распахивать врата к счастью теперь для него? - возразила Ная. - Да я скорее погибну, чем позволю кому-то топтать, что мне дорого. Женщина должна уметь сражаться и за свою честь, и за своего мужчину, и за свой дом, и за детей. Мой дом - клан колдунов, и я буду сражаться за него, пока дышу. И мне наплевать на порезы и синяки на лице, потому что, чем лучше я выучусь сейчас, тем меньше их появится потом, во время настоящего боя, и тем больше от меня будет пользы клану.
- Клану можно служить по-разному. Например, исцелять раны. У тебя неплохо получалось это раньше. Я мог бы научить…
- Это не мое, - отрезала колдунья.
- Да, наверное, это так. Я видел, как ты сражалась. В тебе дух победителя. Ты боец.
- Шутите? Меня принесли сюда на руках. Какой из меня победитель?