- Поставь меня на пол сию же минуту! - закричала я, пытаясь ударить его коленом в живот.
- Не дергайся, - он перехватил меня поудобнее, отчего я ударилась животом о его ключицу и у меня перехватило дыхание.
Когда я снова смогла дышать, то пробормотала:
- Ты раздавишь мои почки и поджелудочную! Знаешь, как это опасно? Поставь меня, пока я не впала в кому.
- Если ты сможешь мне показать, где находится у тебя поджелудочная, то я сделаю так, как ты вежливо меня попросила.
- Это… ой! Да хрен с тобой. Поставь меня сейчас же. Я не хочу видеть прямо перед своим носом твой зад.
Он усмехнулся таким низким, соблазнительным смехом, оказывающим еще более сильное влияние из-за того, что, судя по хрипотце, он нечасто смеялся. Как будто его жизнь была совсем невеселой.
Шагая осторожно и легко, так, чтобы я не попрыгивала на его плече, он прошел по небольшому коридору на кухню. Зайдя в кухню, он опустил меня на барный стульчик. Не имея возможности пользоваться руками, я осторожно покачалась на нем и едва не свалилась на линолеум, покрытый цветочками.
- Теперь мы поедим и поговорим.
Он встал за стойку и стал накладывать на тарелку омлет и бекон.
Я смотрела на него, не обращая внимания на урчание в животе.
- Мы уже разговаривали. Тебе не стоило меня вот так связывать.
- Еще как стоило, - он многозначительно посмотрел на мои связанные руки. - Можешь называть меня дураком, мне все равно, но теперь ты не сожжешь меня заживо.
Я почувствовала себя лучше и самодовольно улыбнулась:
- Боишься меня, Ром?
Он фыркнул:
- Скорее я опасаюсь твоей неспособности контролировать себя.
Счет один (или двенадцать миллионов) - ноль в пользу Рома, хотя кто считал? Я сразу же потеряла чувство превосходства и опустила плечи. Он был прав. Если мои пальцы загорелись без всякой причины, а именно так я и думала, то на что еще я способна? Черт бы побрал эти мои способности.
В ту же минуту, как эта мысль появилась в моей голове, я удивленно моргнула. Способности. У меня. Неужели мне суждено привыкнуть к такому сочетанию?
- Ты вполне можешь причинить вред, как себе, так и мне, - заметил Ром. Он поставил тарелку между нами, взял ложкой немного омлета и поднес к моему рту.
- Открывай рот.
- Вот еще! Умф!
Как только я открыла рот, он сунул туда ложку с омлетом. Придурок. Ублюд… О, как вкусно. Как вкусно. Я еще никогда не пробовала ничего более вкусного. Я закрыла глаза, наслаждаясь изумительным лакомством. Как раз то, что нужно. Убийца, нейтрализатор и шеф-повар в одном лице. Странное сочетание.
Я кашлянула, привлекая его внимание. Он смотрел на еду, а не на меня, так что я не видела выражение его глаз. Как будто если бы он смотрел на меня, то я смогла бы понять, о чем он думает.
- У меня есть предложение для тебя, - нервно произнес он.
Я сглотнула и открыла рот. Если омлет отравлен, то я согласна умереть. Он изумленно посмотрел на меня.
- Я хочу еще кусочек, - сказала я. - Какое предложение?
Ложка, полная омлета, снова оказалась у меня во рту. Мне даже понравилось, что меня кормят с ложечки, хотя меня немного смущало то, что я испытываю от этого удовольствие. Еще больше меня смущало то, что меня кормит именно этот мужчина. Я хмуро посмотрела на него, но скорее просто из принципа.
- Я помогу тебе, а ты, в свою очередь поможешь мне.
Я получила еще одну ложку омлета.
- Как ты мне поможешь? Избавишь меня от мучений? Или избавишь мир от зла в моем лице?
Его голубые глаза запылали от гнева, но потом снова потемнели.
- Ты когда-нибудь перестанешь меня этим попрекать? Я не убил тебя, и не собираюсь этого делать.
- Ты пришел ко мне со шприцем.
- Но я его не использовал.
- Нет, использовал. Я помню укол в руку.
Он закатил глаза.
- Я вколол тебе успокоительное, чтобы ты заснула. Ты металась и извивалась, а мне нужно было забрать тебя оттуда.
- Но ты же всё равно воспользовался шприцем. Пытался нейтрализовать меня.
- Ты никого никогда не прощаешь? - спросил он, запихивая кусочек бекона мне в рот. - Мужчина совершил одну маленькую оплошность, и ты потом будешь целую вечность об этом вспоминать?
Я едва не подавилась солоноватым куском мяса. Как только я снова смогла дышать, я выдохнула:
- Одна маленькая оплошность? Ты сказал "одна маленькая оплошность"? Я не ослышалась?
- Да, - ответил он бесстрастно, безо всяких эмоций в голосе. Мне не нравится, когда он так говорит. Я нахмурилась, когда он положил очередной кусочек омлета мне в рот, и стала жевать.
Почему я не могла понять, что у него на уме? У него в голове как будто работал выключатель. Если он хотел, чтобы я знала, о чем он думает, то он показывал мне свои чувства. Если нет, то я не видела ровным счетом ничего.
- Мне сложно поверить в то, что ты считаешь мое убийство небольшой оплошностью. Небольшая оплошность - это: первое - не опустить крышку унитаза, второе - бросить носки на пол; третье - оставить вмятину на моей машине и не признаваться в этом.
В конце своей обличительной речи я уже почти рычала от негодования.
- Пить хочешь? - просил Ром.
Я в замешательстве моргнула, на мгновение потеряв дар речи.
- И это всё, что ты можешь ответить? Ты спрашиваешь, не хочу ли я пить?
- Думаю, что твой ответ "да", - он поднялся и прошел к шкафчикам темно-оливкового цвета, которые прекрасно гармонировали со старинной, покрытой зелеными полосами барной стойкой. По крайней мере, эта комната была не такой белоснежной, как спальня, здесь стены были оклеены зелеными в крапинку обоями.
С видом человека, хорошо знакомого с обстановкой, он достал из шкафчика стакан.
- Это твоя квартира? - спросила я.
- Вряд ли.
- Тогда кому она принадлежит? А владелец знает, что ты преступник и держишь меня тут против моей воли?
- В настоящее время, это наше убежище, - он помолчал, насмешливо глядя на меня. - Я здесь чувствую себя уютно и тепло. Знаешь, я сейчас подумал, что это вроде как наш тайный медовый месяц.
Ага, медовый месяц из фильма ужасов.
- Ты убил кого-то, чтобы завладеть этой квартиркой? - предположила я.
Он улыбнулся.
- Ты всегда обо всех думаешь самое плохое или это только мне так повезло?
Он достал из холодильника пакет апельсинового сока и стал наливать его в стакан. В кухне раздавалось только тихое бульканье жидкости, льющейся в стакан.
Я бы могла сказать то, что и так было очевидным: "Я думаю плохо лишь о тех людях, которые желают меня нейтрализовать". Вместо этого, я спросила:
- Сколько я была без сознания после того, как ты воткнул в меня иголку?
Вот так я элегантно сменила тему, потому что и знать не хотела, что он сделал с владельцем квартиры.
- Немногим более двенадцати часов.
Вместо того, чтобы принести мне попить, он посмотрел на стакан, сжимая его обеими руками. Мне виден был лишь его профиль, так что я не могла рассмотреть выражение его лица. Хотя вряд ли оно что-то выражало. Я еще не встречала человека, способного так замечательно скрывать свои чувства.
- А если я извинюсь? - спросил он.
Я снова удивленно моргнула.
- За то, что пытался меня убить?
- За то, что пытался нейтрализовать тебя.
- Не вижу разницы.
- Разница есть. Так тебе станет легче? - настаивал он, глядя на стакан.
Я ответила, не задумываясь ни на секунду:
- Нет.
- Тогда я не стану извиняться.
Я напряглась и выпалила:
- Зачем ты оставил меня в живых? Ты так и не ответил на этот вопрос.
Снова проигнорировав мой вопрос, он, наконец, повернулся ко мне и подошел очень близко, решительно глядя на меня.
- Вот что я тебе скажу: если бы я действительно хотел убить тебя, ты была бы уже мертва. Я мог бы пробиться сквозь твой щит, если бы приложил сколько-нибудь усилий. Я мог бы перерезать тебе горло, пока ты спала, я мог бы накачать тебя наркотиками и сделать с тобой всё, что угодно.
Я содрогнулась. Да, он и впрямь мог так поступить. Но не стал.
- Почему же ты этого не сделал? -
Сколько раз я должна его об этом спрашивать?
Он пожал плечами, но без всякой враждебности.
- Открывай рот.
Я покорно открыла рот, холодный край стакана коснулся моих губ и через секунду поток свежего сока наполнил мой рот. Потрясающе насыщенный вкус был благосклонно воспринят моими вкусовыми рецепторами. Боже, я еще никогда так вкусно не завтракала.
Ром отставил стакан в сторону, наполнил ложку кусочком блинчика, политого сиропом, и ы скормил его мне.
- Второе агентство, о котором я тебе говорил раньше, - НЗАД - это не правительственная организация, и они - без сожалений убили бы тебя. Они сначала стреляют, а потом задают вопросы.
Я сглотнула, еда вдруг стала напоминать по вкусу свинец.
- Иногда я думаю, что это так чудесно, что человек, которому приказали убить меня…
- Нейтрализовать, - возразил он, стиснув зубы.
- Как хочешь. Это одно и то же. И хотя я…
- Это не одно и то же. Я лишь хотел вырубить тебя.
- Да, но ты хотел вырубить меня навсегда.
Он раздраженно вздохнул.
- В мои планы никогда не входила твоя смерть.
Я получила еще кусочек блинчика.
- Хорошо, допустим. И вырубив меня на много лет вперед, что ты планировал со мной сделать?
Он помрачнел, морщинки вокруг глаз стали четче.