Ром сидел на деревянном стуле в углу комнаты. Он был одет в черные штаны и черную футболку, облегавшую его мускулистые предплечья. Его волосы растрепались, словно он запускал туда пальцы тысячу раз. Под глазами появились темные круги, а вокруг рта - морщинки от напряжения.
Слава Богу, он был совсем не похож на удовлетворенного мужчину. Так где же он спал прошлой ночью?
Перед ним за металлическим столом восседала Лексис, повернувшись лицом к одному из тех, кого Ром и Коди вызволили с того склада. Будь она не ладна, эта Лексис. Как я могла подобраться к Рому, если она сидит здесь, прямо у него перед носом? Какая наглость!
Я окинула ее взглядом и широко раскрыла рот от удивления, увидев ее одеяние: потертые джинсы и зеленая рубашка на пуговицах. Я заскрежетала зубами от досады.
- Эта сучка носит мою одежду. – И надо признать, что она ей очень шла. Лексис даже собрала свои блестящие темные волосы в хвост, подчеркивая совершенство экзотичного лица.
Таннер смотрел на нее мгновение.
- Я был неправ. Ты должна была следовать своим инстинктам.
Да уж, вовремя он это понял. И вот теперь я одета в платье, хотя в глубине души была уверена, что Ром предпочитал видеть меня в джинсах.
- Я считаю, что ты шикарно выглядишь, - вмешался в разговор стоявший рядом, с папкой под мышкой, агент. Если я не ошиблась, то его звали Эдвард, и работал он в лаборатории.
- Что Ром там делает? – спросил Таннер. – И когда он собирается допрашивать парапрестов из своего списка?
- Он ее защищает, - проворчала я, понимая это без слов.
- Скорее защита нужно тому парню, с которым она говорит, - ехидно ответил Таннер.
Ну, он хотя бы не вышел из себя и не расстроился, увидев бывших супругов вместе, особенно когда эта бывшая женушка бесстыдно пыталась соблазнить экс-супруга своими проклятыми чарами.
- Кого они допрашивают? – спросил Таннер.
- Это Тобин МакОлдрин. – Я знала это, потому что сама отбирала людей, которых должна была допрашивать Лексис. И только по чистому стечению обстоятельств все в ее списке походили на накаченного Арнольда в расцвете сил (то есть были достаточно сильными, чтобы убить ее) или казались невинными, как ягнята, и изумительно красивыми (чтобы увлечь ее). И, ей богу, я тут ни при чем.
Тобин был мускулистым парнем, к тому же глаза его были холодными и пустыми. Мне казалось, что он вовсе не являлся жертвой экспериментов. Наверняка его, как и Мнемомэна, Очаровашка и Осушающая девушка надеялись завербовать и использовать против нас.
- А какая у него способность? И есть ли она вообще? – спросил Таннер.
- К несчастью, это пока неизвестно, - пробормотала я.
Эдвард передал мне папку:
- Вообще-то мы уже это выяснили. Два дня я проверял МакОлдрина. У этого парня нечеловеческая сила, я такого ни разу в жизни не видел. Хотя не вся эта сила принадлежит ему с рождения. Кто-то оплавил его кости металлом на манер Росомахи, что многократно увеличило его выносливость.
Слушая его, я перелистывала досье. Там были рентгеновские снимки, графики, которые мне не дано было расшифровать, и анатомические схемы, разрисованные стрелками.
- Почему он все еще здесь? – полюбопытствовал Таннер. – Ведь если у него такая силища, то он мог бы уже вырваться на свободу, например, вчера.
Щелкнув замочком, я закрыла папку и вернула ее Эдварду.
- Наверное, какое-то количество жертв Осушающей Девушки являются не жертвами, а подсадными утками. И она наверняка попытается использовать их, чтобы покончить с нами.
Разумеется, Осушающая Девушка должна была знать, - или, по крайней мере, могла рассчитывать, - что агенты ПИРа рано или поздно ворвутся на ее склад-лабораторию. А для этого ей надо было самой организовать "утечку" информации. Теперь было понятно, зачем она перевезла всех "невинных жертв" Очаровашки в новое здание и почему только сейчас информатор Рома смог раздобыть эти сведения.
- Я уверена, что мы скоро все выясним, - сказала я. Посмотрев на Рома, я тут же почувствовала эмоциональную встряску.
Он немного подвинулся на стуле, повернувшись к двустороннему стеклу, и внезапно уставился прямо на меня. Я знала, что он не мог меня видеть, но, Боже, эти серебристо-голубые глаза, опалили меня до глубины души.
Таннер должно быть нажал кнопку громкоговорителя, потому что я услышала, как Лексис задабривает Тобина.
- …тут, чтобы помочь тебе. Поэтому мы тебя освободили. Если будешь сотрудничать с нами, то выйдешь на свободу сразу же, как только мы закончим расследование.
Я надеялась, что она осознавала, что лжет, и в то же время, надеялась, что Тобин этого не понял.
- Теперь я спрошу тебя еще раз. Как долго Винсент держал тебя в заключении?
Винсент Джонс. Настоящее имя Очаровашки.
- Я уже говорил вам, - раздался скрежещущий дрожащий голос. – Я не знаю. Мне не давали календаря. А теперь мы закончили? – Он встал, возвышаясь, как туча, над маленькой Лексис.
- Сядь, - пролаял Ром.
Пролаял. Я иронично подняла глаза к потолку. Ром – оборотень-ягуар, и с собаками не ладит. Я узнала об этом всего несколько недель назад, когда взялась присматривать за соседским золотистым ретривером. Добрая псина ужасно хотела откусить кусок от Рома и уже почти добралась до бедра моего мужчины. Не стоит и говорить о том, что у меня пропала всякая надежда завести собственную собаку.
Тобин сел.
- Боже, как бы я хотел стать таким, как он, - произнес Эдвард. Затем он покачал головой и покраснел оттого, что произнес свои мысли вслух.
Я уже и забыла, что он стоит рядом со мной. Это был бедный и скучный мужчина. Его, наверное, частенько не замечали. Я могла бы найти с ним общий язык.
– Ну, мне пора возвращаться к работе, - пробормотал он и скрылся.
- Пока, - крикнула я ему вдогонку.
Но ответа так и не дождалась.
Во время допроса Ром не сводил с меня глаз. Точнее с окна. Я неуверенно сглотнула. Неужели он мог меня видеть?
- Когда Осушающая девушка взяла тебя под свое крыло? – спросил Лексис.
- Примерно месяц назад, - пробормотал Тобин.
Значит, с ощущением времени у него было все в порядке.
- Есть ли у нее другое имя?
- Не-а.
Мы допросим остальных и узнаем, врет он или…
- Это правда, - сказал Таннер прежде, чем я успела подумать об этом.
То есть ее настоящего имени мы по-прежнему не знаем. Вот черт.
- Опиши мне ее, - приказала Лексис.
Впервые за время моего наблюдения Тобин улыбнулся:
- Не могу. Мы ее ни разу не видели. Она всегда присылала другого человека, чтобы присматривать за нами.
- И кто же это был?
- Имени я не знаю, могу сказать только, что это молодая девушка, она очень сексуальна, и у нее рыжие волосы. А какие у нее губки! Черт, это самый обалденный ротик с довольно язвительным язычком.
Уже хоть что-то - рыжие волосы помогут нам сузить зону поиска. Их легче заметить. Если только это не парик и не краска.
Лексис отклонилась на спинку стула, изображая непоколебимого агента.
- Она просила тебя сделать что-то для себя или для Осушающей девушки?
- Не-а, ничего. – Этого парня с каштановыми волосами и большими карими глазами можно было назвать симпатичным. На его коже не было ни одной татуировки, и он был чисто выбрит. Что касается этих перекаченных стероидами мышц… кто-то должен был объяснить ему, что есть такое понятие как "перебор".
- Лжет, - заявил Таннер.
Парень лгал прямо в лицо и ничем не выдавал того, что рассказывает басни. Без Таннера я бы ему точно поверила.
- Придется нам его пока подержать в заключении, потому что мы не можем рисковать и выпустить его, ведь этот громила может попытаться устроить нам какую-нибудь диверсию. А впрочем, нет, - добавила я, поразмышляв немного. – Как ты сказал, этот парень вполне мог бы вырваться отсюда с такой-то силищей. Но он этого не сделал. Я подозреваю, что Осушающая девушка и ее гоп-компания попросили его остаться и шпионить за нами. Если мы его отпустим, то сможем проследить за ним. И вполне вероятно он приведет нас к своим покровителям.
Таннер хлопнул меня по спине:
- Черт, Вайпер, а ты теперь рассуждаешь как настоящий агент. Мне это нравится. Давай так и сделаем. И, кстати, мы еще должны своих допросить.
Я неохотно кивнула и стала отходить от смотрового окна, но при этом не сводила глаз с Рома. Именно поэтому я и увидела, как он поднялся на ноги и отшвырнул стул.
Я остановилась. Лексис и Тобин вопросительно посмотрели на него.
Ром молча направился к двери. Мои глаза широко распахнулись от изумления, а сердце бешено заколотилось в груди. Неужели он шел… ко мне?