- Я догадываюсь. Вы меня хотите, и мне это не нравится. Да, я знаю, что мы были помолвлены. Я этого не помню, но я видел фотографии, и мне об этом рассказали. Но сейчас это для меня ничего не значит.
Он сказал: "были помолвлены". "Только не бери это близко к сердцу!"
- Неужели ты так в себе уверен? А если я смотрю на тебя, а думаю о другом мужчине? О том, кто меня не забыл. – Во мне заговорила гордость, и я ничего не могла с этим поделать.
- К чертям все это, Джон! Пусть она уберется отсюда! – прокричал Ром и ударил кулаком по двустороннему зеркалу, отчего стены комнаты задрожали.
Я стиснула зубы и процедила:
- Сядьте, агент Мастерс. Наш начальник, Джон, поручил мне поговорить с тобой, поэтому мы побеседуем, независимо оттого, нравится тебе это или нет. И чем раньше мы начнем, тем скорее мы разойдемся.
Но все это время, пока я находилась рядом с ним, я про себя повторяла: "Умоляю, вспомни меня".
К сожалению, Ром подчинился приказу: мгновенно переместился от меня к столу, сел и небрежным жестом пригласил последовать его примеру.
Симулируя невозмутимость, я бросила на стол блокнот и ручку. Потом, не сводя с него глаз, я расправила складку на джинсах и села напротив него.
- Мы будем говорить не о наших отношениях, а о том, что случилось той ночью на складе, где содержались пленники. Ты хоть что-нибудь вспомнил об этих событиях с тех пор, как очнулся? – спросила я, без проволочек переходя прямо к делу. Я очень надеялась, что найдется что-нибудь такое, что сможет повлиять на его память.
Но этот упрямец заявил:
- Я уже не раз отвечал на этот вопрос.
- Со мной ты еще ни разу не говорил на эту тему.
Он какое-то время бесстрастно смотрел на меня. Я заерзала на стуле, потом, осознав, что таким поведением выдаю свою нервозность, постаралась успокоиться и сидеть неподвижно. В этот момент Ром удивил меня, начав спокойно говорить:
- Я и мой напарник вломились в лабораторию и расправились с восемнадцатью охранниками: некоторым мы сделали укол успокоительного, кого-то вырубили, а остальных просто пристрелили. Потом мы освободили пленников.
Ром замолчал, не дождавшись продолжения, я выразительно посмотрела на него:
- И это все?
- Да.
Ну что ж, ничего нового я не услышала.
- Ну, тогда можете начать все сначала. Только на этот раз я хочу услышать подробный отчет по каждой минуте, проведенной в этой лаборатории.
Он недовольно нахмурился, но все-таки начал рассказывать о событиях той злосчастной ночи так подробно, как я просила. Я узнала, что они застали охранников врасплох, появившись из вентиляционной трубы, набросились на них, и о том, что он скопировал данные компьютерной системы центра на диски, которые исчезли так же бесследно, как и его воспоминания. Но я не узнала ничего полезного для себя.
Я решила попробовать другой подход:
- Ладно. А что ты помнишь о том, что происходило с тобой до этого задания?
- Я говорил с Джоном.
- А до того? Подумай.
Я специально задала этот вопрос - ведь он был со мной.
Ром поставил локти на стол и слегка наклонился вперед. Его глаза зажглись так хорошо мне знакомым безнравственным огоньком. Он намеривался спровоцировать мой гнев. Прежде я бы только порадовалась, увидев такое выражение его глаз, потому что потом у нас был бы многочасовой любовный марафон. А сейчас…
- Я поцеловал на прощанье свою дочь, а жену оставил спящей и удовлетворенной в постели. Полностью удовлетворенной.
Неожиданно у меня в руке появилась горсть горящей земли - вот что случается, если я испытываю ярость и ревность одновременно. Сначала мне хотелось спрятать руку под столом, чтобы он ничего не заметил, но потом я передумала. Пусть уж лучше сразу узнает, что может случиться, если меня расстроить.
- Вы не женаты, а в разводе, - сухо напомнила я.
- Я знаю, - проворчал он. - Значит, я удовлетворил свою бывшую жену. И это только лишь вопрос времени, когда она согласится снова выйти за меня замуж.
Он не сводил глаз с пылающего грязевого шара и, когда я уже была готова разрыдаться от его заявления, добавил:
- Впечатляюще!
- Благодарю, – ответила я.
Мне очень хотелось напомнить ему обо всем (в основном, безнравственном), чем мы занимались, но, к сожалению, наш разговор записывался и прослушивался другими агентами. А моим коллегам не стоит знать о том, что я позволяла… Ну, ладно, ладно, о том, что я умоляла Рома сделать со мной. Впрочем, Лексис стоило бы это послушать.
– А теперь расскажи мне, почему ты так на меня злишься? – спросила я и начала перебрасывать потрескивающий шар из одной руки в другую, делая это в определенном ритме, призванным загипнотизировать наблюдателя. – Если бы ты ничего обо мне не помнил, то относился бы как к обычной незнакомке - вежливо и отстраненно. А ты, напротив, обращаешься со мной, как с врагом. Почему?
Он поднял брови и нетерпеливо посмотрел на меня:
- Этот вопрос относится к делу?
- А почему бы и нет? Это официальная встреча, и, кстати, вопросы тут задаю я.
- Вам не понравится ответ, - сказал он, снова посмотрев на полыхающую огнем грязь. – А последствия могут не понравиться мне.
- Это не имеет значения. Говори.
У него на щеке задергалась мышца.
- Я прочитал ваше досье. Оно совсем не впечатляет. К тому же моя жена рассказала, что…
- Минуточку, мы же выяснили, что она – твоя бывшая жена. – Если он еще раз так ее назовет, то точно случится что-то плохое. И мне вовсе не нужна мисс Всезнайка, чтобы спрогнозировать последствия, так как горящий ком грязи в моей руке стал потрескивать, исторгая клубы дыма, словно разогреваясь перед очередным огненным всплеском. И это пламя будет не так уж просто погасить.
Главное сейчас - осторожность, ведь если я вдохну еще немного дыма, то следующие несколько часов буду кашлять. К сожалению, загрязняющие вещества, а также роскошные мужчины, в ДНК которых было добавлено нечто от котов, - моя слабость.
- Жена, бывшая жена – простая игра слов. Лексис рассказала мне, что вы сожгли дотла здание, в котором находилась ее квартира. Так что вы наверняка приносите одни неприятности. Скажите, я ведь прав?
Одно очко в его пользу: он говорил об ее, а не об их квартире. Так что пламя немного успокоилось.
- Да, ты прав, я подожгла квартиру, пытаясь спасти твою жизнь, – сказала я в ответ.
Я уверена, что Лексис этого не говорила. Вот сучка!
– А Лексис рассказывала, как мы с тобой обжимались на ее диване? – Вот вам и мое нежелание говорить о своей личной жизни перед посторонними. – Ты тогда засунул язык глубоко в мой рот, а твои руки… о, они были вот тут.
Сказав это, я обхватила свою грудь свободной рукой. Мои девочки были небольшими и упругими, и я знала, что Ром их просто обожал.
Его зрачки расширились, он облизнул губы, но ничего не сказал.
А я тут же покраснела, как рак, и отпустила свою грудь. Но оно того стоило.
- Может, я и не нравлюсь твоей бывшей, а вот твоя дочь меня любит. Ты в курсе?
Он резко кивнул:
- Я с ней говорил, она спрашивала о вас.
- И что ты ей ответил?
- Что вы заняты и позвоните ей позже, - процедил он сквозь зубы.
Наконец-то, хоть какой прогресс!
- Значит, ты сознаешь, что многого не помнишь о своей жизни. Тебе не приходило в голову, что я могла привнести в эту твою жизнь что-то хорошее?
- Как я уже говорил вам, Погодная девушка, я не буду отрицать то, что чего-то не помню. Но это еще не значит, что я хочу вернуть вас в свою жизнь.
- Но это не значит, что ты должен сразу бежать к бывшей. И я тебя предупреждаю: если ты снова приблизишься к Лексис, то в скором времени обнаружишь ее одетой в один из моих подарочков. - Я свирепо посмотрела на него и подбросила ком грязи в воздух, потом поймала его. При этом немного грязи упало на стол, как раз между нами. – Кстати, меня зовут не Погодная девушка. Только попробуй меня еще раз так назвать и окажешься по уши в грязи.
Казалось, что эта хвастливая речь его развеселила.
И мне так понравилось, как его губы изогнулись в легкой усмешке! Наверное, все потому, что это так напоминало мне прежнего Рома. Я почувствовала внутри радостный трепет. Неужели теперь он будет относиться ко мне менее враждебно? Я решила еще немного надавить на него, чтобы закрепить успех. Кому это повредит?
Я хорошенько размахнулась и бросила грязевой ком, который пролетел над его плечом. Дымящаяся грязь покрыла всю дальнюю стену за его спиной.
Ром резко обернулся, чтобы посмотреть на результат. Когда он снова повернулся ко мне, то на его лице смешались выражение крайнего изумления и восхищения.
"Еще, надави еще немного".
И я продолжила:
- А потом я, наверное, найду утешение в объятиях твоего друга Коди. Его-то ты не забыл? Он такой сексуальный, даже когда одет. А без одежды, я уверена на все сто, он мог бы соблазнить любую женщину. – Ладно, вот сейчас я нагло лгала, ведь меня мог соблазнить один единственный мужчина – Ром. Но что, если Ром вернется к Лексис? Я почувствовала растущий комок в горле. "Давай, покончи с этим".
- Я слышала, что он изумительный любовник, который всегда так удовлетворяет своих партнерш, что они даже теряют дар речи. И если уж на то пошло, то я давно не испытывала ничего подобного, - это был удар ниже пояса, к тому же я солгала. Но Ром это заслужил!
Если Коди слушает нашу беседу, то, скорее всего, самодовольно улыбается.
Ноздри Рома снова гневно раздулись.