Она тоже умерла в ту ночь, моя Дженни. Ее душа умерла. А тело продержалось еще три года. Наверное, надо было ей позволить сделать это. Покаяться и пойти в тюрьму. Наверное, так было бы лучше. Теперь неважно. Я слишком сильно ее любил, чтобы позволить сделать это тогда, а потом - потом я выполнил ее последнее желание, и теперь ее душа должна успокоиться. Как вы думаете, Дженни ведь не стала бы настаивать, чтобы я непременно шантажировал губернатора, верно? Она просто хотела, чтобы Шерилин вышла на свободу.
Серкис впервые повернулся к Брэнду, и безумие выглянуло из его неестественно светлых глаз
- Я выполнил ее желание. Я освободил Шерилин. Секрет губернатора похоронен в могиле Дженни, а губернатор освободил Шерилин. Теперь моя очередь…
Брэнд не успел среагировать. Вялый и расторможенный Барри Серкис вдруг весь подобрался каким-то неуловимым образом, потом его исхудавшая рука молниеносно метнулась к полотняной сумке, валявшейся на стуле рядом с ним.
Еще через долю секунды грянул оглушительный выстрел.
Брэнд нетерпеливо посмотрел в иллюминатор и снова откинулся на спинку кресла, тщетно пытаясь успокоиться. Они только что дозаправились в последний раз, и теперь им остался последний отрезок пути до Остина.
Вообще-то ему полагалось бы чувствовать облегчение, но Брэнд изнемогал от нетерпения. Пойти к пилоту, сказать, чтобы прибавил газу? Уже ходил. "Сессна" идет на пределе возможностей своего двигателя.
Он мысленно похвалил себя - в тысячный раз - за решение арендовать самолет. Если бы не маленькая "сессна", Брэнду не удалось бы удрать от мексиканской полиции, денег на откуп у него уже не осталось, а если бы они его задержали, то либо арестовали бы по подозрению в убийстве Барри Серкиса, либо отобрали бы диктофон и пистолет, который он унес в качестве вещественного доказательства.
Когда телефон стал брать Остин, Брэнд набрал номер своего давнего приятеля, детектива из полиции Остина и попросил его проверить, на чье имя зарегистрирован пистолет 22 калибра, такого-то номера. Пришлось коротко рассказать о случившемся, и тогда на том конце повисла напряженная пауза. Наконец приятель смог заговорить.
- Какого черта ты забрал пушку, Брэнд? Не могу поверить, что ты это сделал!
- Ты отлично знаешь, что иначе этот ствол мог исчезнуть среди прочих вещдоков, и уж мы-то в любом случае его не получили бы, а значит, не смогли бы доказать, что из этого оружия застрелили Рональда Арбетнейла.
- А почему ты так страстно хочешь это доказать?
- Потому что я влюблен!
- О Господи! Ладно, помогу, чем смогу, во всем, что касается этого международного юридического кошмара, но с любовью разбирайся сам. В этом деле я могу только молиться за тебя.
- Спасибо, до связи!
Звонок Биллу много времени не отнял. Брэнд распорядился срочно созвать пресс-конференцию возле Капитолия и обеспечить прямой эфир, а также проследить, чтобы Шерилин Стенхоуп обязательно посмотрела его выступление по телевизору.
- Но, Брэнд, она собирается уезжать из города…
- Значит, свяжи ее. Приклей к стулу. Возьми в заложники Аманду. Умри - но сделай.
Брэнд откинулся на спинку кресла и задумался.
Что за секрет, способный свалить Веллера, унес Серкис в могилу? Насколько же коррумпирован нынешний губернатор!
На секунду им овладел охотничий азарт: выяснить бы и прижать Веллера публично! Однако тут же перед глазами встала Ширли, ее усталые, грустные глаза, и Брэнд подумал: пусть секрет Веллера останется секретом. Главное - Ширли, ее честное имя, ее свобода и их общее счастье.
Билл посмотрел на часы - в шестой раз, поправил галстук - в третий, улыбнулся репортерам - в тысячный. Воздух аж звенел от нетерпения, переполнявшего внушительную толпу пишущих и снимающих журналистов, разместившуюся на ступеньках капитолия.
Билл давно работал с этими людьми, научился угадывать их настроение и потому знал, что потребуется совсем немного времени - и нетерпение сменится апатией, ожидание - раздражением. Тогда пиши пропало…
- Эй, Иглстоун, это очень мило, что ты позвал нас прогуляться возле Капитолия в этот солнечный денек, но мог бы хоть насчет сэндвичей предупредить!
- К черту сэндвичи, Иглстоун должен нам ящик хорошего вина!
- А Мэрфи будет? Если нет, то мы уходим. Нам надо перегонять картинку для вечернего эфира…
Билл уже собирался ответить, как вдруг знакомый голос за его спиной произнес:
- Мэрфи будет. Он уже здесь.
- Опаздываешь, Крутой!
- Можно подумать, с вами такого никогда не случалось.
- Ну ладно, я же дождался…
Брэнд оглядел толпу репортеров и возвысил голос.
- Я прошу у вас всех прощения за опоздание.
Билл интимно шепнул ему на ухо:
- Не хочешь воспользоваться моим пиджаком?
- Зачем? Ах, это… Да, несколько… грязновата.
- И ярковата. Не каждый выдержит зрелище пляшущих по экрану галлюциногенных цветочков с твоей рубахи. Тебя никто не будет слушать, все будут смотреть только на нее.
- Ладно, давай. Эфир прямой?
- Обижаешь! Но они не пустят тебя в него, пока не удостоверятся, что ты не гонишь пустышку. Кстати, почему так важно попасть именно в прямой эфир? Парламентский час будет посвящен тебе…
- Потом.
- …Я вернулся всего лишь несколько минут назад и привез с собой неоспоримые доказательства того, что Шерилин Стенхоуп Арбетнейл невиновна. Она не убивала своего мужа, Рональда Арбетнейла, и была несправедливо осуждена за преступление, совершенное другими. Она провела за решеткой три года, и все это время правосудие направлял по ложному пути ее собственный адвокат, Барри Серкис, пытавшийся отвести подозрения от настоящей убийцы - его жены, Джейн Серкис…
Повторюсь: я привез неоспоримые вещественные доказательства невиновности миссис Арбетнейл, включая магнитофонную запись полного признания Серкиса, сделанного им перед смертью, а также пистолет 22 калибра, из которого рукой Джейн Серкис был в ту ночь застрелен Рональд Арбетнейл. Несколько недель назад из этого же пистолета застрелилась сама миссис Серкис, не вынеся тяжести содеянного…
Брэнд отвечал и отвечал, а они все спрашивали и спрашивали. Впервые в жизни он видел так много абсолютно счастливых репортеров. В его интервью было все, что требовалось им для полного удовлетворения своих амбиций, требований боссов и интересов публики: секс, преступление, коррупция, шантаж, мистика, кровь и любовь.
- Мистер Мэрфи, поясните, решение губернатора отменить приговор миссис Арбетнейл было связано с его участием в этой интриге?
- Я не располагаю никакими данными на сей счет. Пока не располагаю. Думаю, вам стоит спросить об этом самого губернатора.
Вдруг кто-то из собравшихся удивленно воскликнул:
- Смотрите, а вот и пресс-секретарь губернатора, мисс… Что это с ней?!
Брэнд и Билл обернулись. Прямо к ним неровной походкой шла Ванесса Шелли. Волосы ее были взлохмачены, косметика размазана по всему лицу, блузка выбилась из-за пояса юбки. В глазах Ванессы, неприятно напоминавших сейчас Брэнду глаза Серкиса, горели безумие и ненависть. Она хотела что-то сказать, но репортеры взяли ее в плотное кольцо.
- Мисс Шелли, у губернатора имеются комментарии по делу об убийстве Арбетнейла?
Ванесса мстительно сузила глаза.
- О да! Вернее, они имеются у меня…
- НЕТ, У МЕНЯ!
Звучный голос Троя Веллера перекрыл все остальные звуки, и Ванесса застыла на месте, с ужасом глядя на приближающегося к ней босса. Трой Веллер властно положил руку на плечо Ванессы и почти нежно произнес:
- У меня масса комментариев, господа. И первый из них - мисс Шелли больше не является моим пресс-секретарем. Второй комментарий касается этого прискорбного дела об убийстве…
Их взгляды скрестились всего на сотую долю мгновения, но Брэнд знал: Веллер все понял и ничего не забудет. Что ж, пока пусть резвится.
- …Я благодарен мистеру Мэрфи за то, что он сделал достоянием гласности тот факт, что я освободил из тюрьмы невинного человека, хотя, на мой взгляд, это было необязательно. Я не совершал подвига, господа, я только выполнил свой долг. Единственное, что меня удручает, так это тот факт, что преступнику удалось так долго вводить правосудие и власти в заблуждение. Спасибо всем.
Веллер ушел, уводя с собой Ванессу, и журналисты вновь окружили Брэнда.
- Мистер Мэрфи, будет ли миссис Арбетнейл подавать встречный иск о возмещении морального ущерба в связи с фальшивым обвинением в убийстве и незаконном заключении под стражу?
- Сомневаюсь в этом. Мне кажется, она хотела бы как можно скорее оставить эту историю в прошлом.
Чистый, звонкий голосок прозвучал над толпой, словно трель жаворонка.
- Вам совершенно правильно кажется, мистер Мэрфи.
Брэнд обернулся и склонил голову на плечо, вглядываясь в теплую глубину ласковых карих глаз. Он любил ее так, что даже дышать было трудно. Поэтому сейчас он просто молчал - и наслаждался, утопая в ее глазах.
Репортеры развернулись, как по команде.
- Это же Белокурая… миссис Арбетнейл!
Она прошла сквозь толпу, как нож сквозь масло, и остановилась перед Брэндом. Он вздохнул и притянул ее к себе.
- Ширли… Я люблю тебя.
Их поцелуй будут еще неделю транслировать все каналы, но сейчас им было наплевать. Через пару секунд Ширли высвободилась и попросила:
- Женись на мне! Пожалуйста, Брэнд!
- Это что, официальное предложение?
- Ага.
- Что ж, дай подумать. Пожалуй… я принимаю твое предложение, потому что вряд ли найду другую такую женщину. Красивую, нежную, смелую, умную…
Ширли с улыбкой прильнула к его груди, прикрыла глаза.
- …Воспитанную, образованную, упрямую, острую на язык, самостоятельную…
Билл фыркнул и потащил через голову галстук.
- …Работящую, независимую, хорошо зарабатывающую, грамотную и всегда доводящую дело до конца…
Робкий голос одного из репортеров заставил их отвлечься всего на минуту.
- Мистер Мэрфи, а как же ваша карьера?
- О, я и забыл. С завтрашнего дня, джентльмены, я намерен посвятить себя семье. Я ухожу из политики.
Билл Иглстоун укоризненно посмотрел в весеннее небо.
Спрашивается, зачем было так долго тянуть с хорошим концом?