- Ты прекрасна, женщина…
- Ты тоже…
- Поосторожней с комплиментами, женщина, а то окажешься в койке!
- А может быть, я туда и хочу?
Он подхватил ее на руки и начал покрывать поцелуями лицо, шею и грудь. В его объятиях Ширли чувствовала себя удивительно сильной и защищенной от всех бед.
Она поцеловала его, а потом провела пальцем по шраму на подбородке.
- Откуда у тебя шрам?
Он крепче прижал ее к себе, помолчал, а потом сказал:
- Это долгая, старая и совсем неинтересная история. Тебе не захочется ее слушать.
- Захочется! Давай так: ты мне секрет - я тебе секрет. По очереди.
Брэнд приподнял одну бровь, в зеленых глазах блеснули искорки.
- Обещаешь? Но это должен быть хороший секрет, не какая-нибудь ерунда, вроде того, как звали того парня, с которым ты обжималась на кушетке во время вечеринки в девятом классе.
- Не могу тебе рассказать про такое, потому что такого со мной не было.
- Чего, серьезно? Не могу поверить!
- Чему ты не можешь поверить? Что в девятом классе никто не хотел со мной обжиматься?
- Ну… в принципе не слишком правдоподобно. Дело в том, что в девятом классе парни обжимаются абсолютно со всем, что хоть номинально подходит под определение девчонки. Красота в данном случае большой роли не играет.
- Спасибо. Циник!
- Пожалуйста. Не циник, реалист. Я не могу поверить в другое: ты, дикая лесная кошка в постели, просто не могла не начать практиковаться в подростковом возрасте… Нет, нет, маленькая, я пошутил. На самом деле я полагаю, это просто Богом данный талант. Конечно, нужно кое-что отточить, отполировать, так что без опытного наставника не обойтись…
- Кто же будет моим наставником?
- О, я полагаю, тут нужен кто-то, достаточно хорошо ознакомленный с твоей анатомией.
С этими словами Брэнд начал деловито ощупывать ее грудь, живот и бедра, исподтишка лаская ее. Волна желания вновь накатила на Ширли, она уже почти забылась в его руках, но в последний момент открыла глаза и возмущенно взвыла:
- Ты хотел сменить тему!
- И мне почти удалось. Почти. Просто мне попалась женщина, одновременно страстная и любопытная.
- Ну-ка, сядь вон в то кресло.
- Ой, холодное…
- Ничего, зато это отвлечет тебя от мыслей о… чем-нибудь другом! Так. Теперь рассказывай о шраме.
С этими словами она соскочила с кровати и устроилась у него на руках, водя пальцем по шраму.
Брэнд посмотрел на нее, потом погладил по щеке. Потом отвел взгляд и сказал негромко и спокойно:
- Я - незаконнорожденный.
Она задохнулась от неожиданности. Это было сказано таким тоном… будто некий маленький мальчик так часто страдал, слыша это слово, что в конце концов сделал его своим оружием, и первым произнося его в лицо обидчикам, не давал им возможности оскорбить себя…
- Моей матери было восемнадцать, она только что закончила колледж и начала работать в большом магазине, там же, в МакКейми. Ричард Ван Занд был самым богатым и влиятельным человеком в наших краях. Он брал себе все, что захочет: землю, деньги, скот, женщин… И только одна юная служащая магазина упорно отказывала ему.
Он дарил ей подарки, он летал вокруг ее ранчо на личном самолете, а когда он обещал ей развестись со своей женой - она поверила. Но когда Ван Занд получил то, что хотел, он выгнал ее. Через месяц она призналась матери, что беременна, - ее мать тоже выгнала ее. Ван Занд не хотел ее видеть.
Я родился раньше времени, и неопытный деревенский фельдшер изуродовал ее, а потом началось заражение. Ей велели лежать в больнице, но она знала, что умирает, и потому пошла к моему отцу. Единственное, чего она хотела, это чтобы он признал меня и дал мне имя. Она заплатила адвокату, и тот составил официальную бумагу о признании отцовства, которую Ван Занд должен был подписать…
Брэнд надолго замолчал, и Ширли думала, что он не сможет продолжать, но он заговорил снова, только голос стал низким и угрожающим.
- Ван Занд рассмеялся, разорвал документ и взял меня на руки. Этот парень родился ублюдком, ублюдком и умрет, сказал он со смехом. А потом добавил, что если моя мать хочет, чтобы он меня признал, он должен позаботиться о том, чтобы все об этом знали. Для этого он заклеймил меня, как своих коров…
- Клеймо… "Брэнд"…
Ширли почти простонала это, оцепенев от ужаса.
- Он достал нож и вырезал "V" на щечке ребенка…
Она трясущимся пальцем проследила, где заканчивается шрам. Вторая половина буквы уходила по подбородку.
- Твое имя…
- Тетка моя, по понятным причинам не любившая имя Ричард, которое было записано у меня в метрике, изменила его на "Брэнд". Она сказала, чтоб я не забывал. Кстати, это не единственное наследство от папеньки. Вероятно, он повредил лицевой мускул, именно поэтому у меня кривая ухмылка…
Моя мать умерла три дня спустя. Ее старшая сестра, моя тетка Филлис вырастила меня и моего кузена Лу в одиночку. Жили мы в трейлере, в целом поселке трейлеров. И все мое детство отец издевался надо мной, называя одним из бычков своего стада.
- Он… тебя знал?
- О да! Мне было около семи, когда тетка рассказала мне всю эту историю. Разумеется, немного в урезанном виде, однако куда откровеннее, чем обычно рассказывают малышам. Но моя тетка - отчаянный поборник правды, и я не могу ее за это винить. Короче, после этого рассказа я ощутил, что мне не хватает отца, и отправился к нему, чтобы задать самые разные вопросы…
- Он… тебе ответил на них?
- Он всегда отвечал одно и тоже. "Ты и так не подарок, а уж неприятностей от тебя…" В конце концов я привык. Со временем я понял, что ничего не потерял оттого, что у меня не было отца, а вот настоящей потерей была смерть мамы. Он ее использовал и выгнал. Умирать. И тогда я поклялся моей умершей юной матери… Я поклялся, что стану еще более могущественным и богатым, чем Ван Занд, настолько могущественным и богатым, что смогу уничтожить его, если пожелаю. Что использую свою власть, чтобы предоставить женщинам равные права с мужчинами. Что буду помогать им встать на ноги. Реформа женских тюрем - часть этого плана, поэтому она так важна для меня. Да, в тюрьмах сидят преступницы, но многие из них стали такими из-за мужчин, которые использовали их. Они заслужили право на вторую попытку. Они имеют право после освобождения получить работу и нормальную зарплату, чтобы не зависеть от мужчин, если они этого не хотят…
Ширли сидела молча, положив голову на плечо Брэнду и обняв его обеим руками. Он оказался совсем другим человеком, этот рыжий грубиян и амбициозный карьерист из техасского Капитолия. Брэнд носил в сердце столько боли, что она едва могла представить, как ему тяжело.
Она не расскажет ему о своем прошлом. Она не позволит ему отказаться от того, чему он посвятил всю свою жизнь. Как бы сильно она ни любила его, она откажется от того, о чем мечтала сегодня на рассвете, лежа на груди своего любимого мужчины…
Всю дорогу домой она спала, обняв Брэнда и прижавшись щекой к его спине. Только возле дома, когда Брэнд лихо затормозил, соскочил с седла и подхватил Ширли на руки, она открыла глаза. Его поцелуй показался ей жарче всех прежних. Ширли жадно ответила, зная, что это - последний.
Руки Брэнда обнимали ее властно и нежно, оберегая и защищая от всего мира. Ширли гладила одной рукой его шрам, а другой в последний раз трогала жесткие завитки его непокорных медных волос.
Он отстранился и заглянул ей в лицо с тем странным и сильным чувством в глазах, которое так пугало раньше Ширли. Она замерла, боясь услышать его слова и еще больше - свои ответные.
- Я знаю один из твоих секретов…
Сердце остановилось.
- Ты разговариваешь во сне. И я должен быть уверен, что ты сегодня сказала правду.
- Что же… я… сказала?..
- Ты сказала "Я люблю тебя".
- Это правда, Брэнд. Я люблю тебя…
В зеленых глазах заиграли золотые искры, улыбка медленно расцвела на пиратском лице рыжего Брэнда, но Ширли уже не видела этого, потому что отвернулась от него и твердым голосом закончила фразу:
- …но я никогда больше не увижу тебя.
Он на мгновение окаменел, и она воспользовалась этим, вырвалась и пулей влетела в дом.
С чувством шарахнув дверью, Брэнд швырнул свой шлем в кресло, повернулся - и замер. Ванесса стояла у стены, в руках у нее был стакан с коктейлем, на алых губах извивалась нежная улыбка, при виде которой Брэнда едва не передернуло.
- Почему ты здесь, Ванесса?
- А почему тебя здесь не было, Брэнд?
- Я ездил в Хьюстон.
- Я знаю.
- Что именно ты знаешь?
- Да уж побольше, чем ты.
Ее улыбка превратилась в смех. Сигнал тревоги звенел в его мозгу все громче, но сейчас Брэнд не хотел думать об осторожности. Он кинулся напролом, как делал всегда.
- Ванесса, я разрываю нашу помолвку.
Она даже не изменилась в лице, когда швырнула ему в голову стакан. Брэнд пригнулся, уворачиваясь, а когда выпрямился, несколько ошеломленный этой неожиданной вспышкой, Ванесса спокойно произнесла:
- Сожалею, но это невозможно. Ты не сможешь этого сделать.
- Смогу и сделаю. Это же не любовь, это просто жажда власти. Ты найдешь себе другого кандидата и сотворишь из него политического кумира, а потом вы будете как бы счастливы. Я ухожу из политики.
- Полагаю, тебе следует взглянуть на кое-какие бумаги. Брэнд, я делаю это только потому, что не хочу видеть, как ты своими руками разрушаешь собственное блестящее будущее. ОНА этого не стоит. Вспомни, кем ты скоро станешь. И кем заслуживаешь быть.