- Так. Интересно посмотреть на старого поклонника. Пожалуй, прогуляюсь до большого дома.
- Может, все же подождешь приглашения?
- Вот еще! Морт не будет против. Мы же в каком-то смысле одна семья!
О да! Ты даже не представляешь, насколько ты права, Вероника!
Старшая сестрица накрасила глаза и губы, накинула на голые плечи новенький кардиган - с точки зрения Люси, он напоминал неловко слепленный комок очесов льняной пакли - и отправилась брать штурмом старый дом. Люси села работать, но это получалось плохо. Перед глазами стояла одна картина: Вероника и Морт. Морт и Вероника. Он вскакивает ей навстречу, краснеет, бледнеет, неловко улыбается, идет к ней, протягивает руки…
Люси яростно намалевала на чистом листе испуганного селезня с лицом Морта и выглядывающую из кустов Веронику в образе лисы. Вышло похоже - но облегчения не принесло.
Зеленоглазый демон по имени Ревность терзал сердце Люси Февершем…
Вернулась Вероника ближе к ночи, сияя, как начищенный соверен.
- Я так и знала, что ты все врешь! Он стал настоящим мачо! Эти твои шуточки - толстый, лысый… Я рассказала Морту, он смеялся.
- Вот спасибо! Ты в курсе, что я арендую унего этот дом?
- Он не обиделся, не волнуйся.
- Ну конечно!
- Если что, я за тебя его попрошу. МНЕ он не откажет. Нив чем.
Люси с бессильной яростью смотрела на порхающую по комнате сестричку, а Вероника заливалась соловьем.
- …Он был чертовки мил, даже странно - после стольких лет все помнить. Сегодня мы устроим ночь воспоминаний. Он пригласил меня на ужин. Да, ты тоже можешь пойти, так он сказал.
- Нет, спасибо. Мне голову лень мыть.
- Я скажу, что у тебя болит голова.
Люси прислушалась к себе. Вероника накликала, не иначе. В висках колотится тупая боль, которой еще предстоит разлиться по всей ее бедной головушке…
Казалось, куда уж хуже - но при виде Вероники в вечернем платье Люси стало совсем плохо. Павлиньи перья и шелк, слегка прикрывающие совершенное тело в стратегически значимых местах… После ухода Вероники Люси пригорюнилась и всплакнула.
Хорошо, что только самую малость, потому что через полчаса в дверях появилась невозмутимая Сара со стаканом воды и двумя большими таблетками в руках.
- Говорят, у тебя голова болит? - Д-да…
- Тогда пей, потом посиди пять минут и бегом одеваться.
- Не пойду я никуда!
- Пойдешь как миленькая, потому что я не собираюсь весь вечер улыбаться этой стерве и смотреть, как она выпрыгивает из платья, чтобы увести у тебя мужика.
- Это ты про мою сестру?
- Нет, про мою прабабушку! Так, посмотрим, что нам выбрать… Вот это зеленое, волнами. Отличный контраст - строгая элегантность и безупречный вкус против рождественской елки с глазками.
- Сара, я не хочу…
- Боишься проиграть?
- Ну и боюсь!
- Я все равно притащу тебя, хоть связанную, хоть в ночной рубашке. Быстро вымыла голову и оделась! Сейчас я тебя подкрашу… слегка, чтобы глазки опухшие было не видно… Ресторан все же…
- Какой ресторан? Разве вы не в доме?
- Еще чего! Она же ночевать напросится. Морт заказал нам столик в бывшем баре своей мамы. "Герб Февершемов", да?
- О господи… Там же будут люди…
- Люси, ты совершенно одичала, вот что я тебе скажу. Естественно, будут, времени всего десять. Мальчишки играют дома, Презент спит на крыльце, прислуга за всем проследит. В ванную!
Через полчаса Люси, накрашенная и наряженная, сидела в машине Сары и страдала. Зеленое шелковое платье сидело отлично, и тонкая золотая цепочка пришлась кстати, но ехать в ресторан, где блистает Прекрасная Вероника…
- Ой, Сара, а Морт… он не удивится моему появлению?
- Ой не могу! А кто меня за тобой послал, как ты думаешь? Голова болит… придумала бы что поинтереснее…
- Почему он сам не пришел?
- Он хотел, но я отговорила. Все же хозяин вечеринки. Там будут еще Олаф и архитектор из Глазго, хороший парень.
- Ну да. Мое отсутствие нарушает четкую схему рассаживания за столом…
- Что она несет, боженька! Все, приехали. Иди борись.
- Я не хочу.
- Надо! Вся жизнь - борьба.
Морт поднялся ей навстречу и улыбнулся. - Американский аспирин творит чудеса? Привет. Я рад тебя видеть. Вероника проворковала:
- Чудесное исцеление болящих…
Джош Радецки галантно встал и выдвинул для Люси стул.
- Садись со мной, Люси, пусть Сара поревнует.
Сара громко хмыкнула.
- Люблю оптимистов! Как ты думаешь, зачем молодой красотке вроде Люси принимать ухаживания лысеющего немолодого мужика вроде тебя? Только из жалости, никак иначе.
- Чего это вдруг - немолодого? Я всего на год старше Морта.
- А выглядишь хуже. Вероника опять вмешалась:
- Ну девушка тоже уже не первой свежести, к тому же просватана… Как, вы не знали? Джереми Ривердейл готовится ввести в дом молодую жену с готовым ребенком. Мама на седьмом небе. Ривердейлы - прекрасная семья, наши соседи, бывшие, разумеется.
Люси случайно посмотрела на Морта - и опешила, наткнувшись на бешеный взгляд его почерневших от ярости глаз. Впрочем, голос Морта был спокоен:
- Действительно сюрприз. Поздравляю, не знал.
Сара негромко и тревожно поинтересовалась:
- А я знаю этого Джереми? Люси, ты не рассказывала…
- Он мой старый друг. Ничего больше, но… Веронике больше нравится считать, что я пристроена в хорошие руки. Она такая отзывчивая, наша Вероника.
- Да, и платье ей очень идет. Жаль, что не нашлось ее размера - того и гляди выпадет из декольте… Люси, не сиди ты как мышь под метлой. Действуй!
- Легко сказать…
Морт бросил на Люси свирепый взгляд и едва ли не рявкнул:
- Налить тебе что-нибудь? Люси начала злиться.
- Да! Виски! Чистого!
Он посмотрел на нее странным и тоскливым взглядом - и отвернулся к Веронике.
Старшая сестрица была в ударе. Даже Сара и Джош смеялись ее шуткам, архитектор из Глазго напоминал кролика, имевшего неосторожность влюбиться в удава, а невозмутимый Олаф, успевший выпить бутылку джина, неподвижным взором смотрел в одну точку, находившуюся ровно в середине декольте Вероники…
Разговор перешел на детей. Вероника была категорична - дети современной женщине только мешают. Сара немедленно нахмурилась и ринулась в бой:
- Я с вами совершенно не согласна, Вероника! Тедди стал для меня всем и полностью изменил мою жизнь.
- Для вас - вполне возможно. Но вот сидит моя младшая сестренка. Ее жизнь практически загублена, и, я уверена, она со мной согласится.
Люси медленно, маленькими глотками, выпила порцию виски. В голове шумело, перед глазами плыл туман, но звуки вдруг стали отчетливее. Архитектор неожиданно заинтересовался:
- Я и не знал, что у вас есть дети, Люси. Сколько же?
- Только один. Билли. Сын. Мой сын. Морт немного помягчел лицом и заметил:
- Ты мог видеть его в усадьбе, Дерек. Светленький мальчик, довольно высокий для своих лет. Они дружат с Тедди…
Вероника взмахнула сигаретой.
- А я, наоборот, считаю, что в девять лет можно было бы быть и повыше. Впрочем, детство у малыша было тяжелое. Он ведь родился незадолго до моего совершеннолетия. Я почему помню - Люси не была на празднике, ее к тому времени уже сослали от публичного позора. Глупость ужасная, ведь потом она все равно вернулась, с ребенком на руках, и все обо всем узнали…
Густой, вязкий туман. В этом тумане отчетливо слышен только голос Вероники - пронзительный, громкий, веселый. Я люблю тебя, сестричка. Несмотря ни на что, оказывается, люблю. Ты и в самом деле никогда меня не осуждала и открыто смеялась над мамой и ее подругами, кудахтавшими о фамильной чести. И Билли ты любишь, а он - ты не поверишь! - любит и жалеет тебя. Он считает, что ты очень доверчивая и простодушная.
Он прав. Ты простодушна до такой степени, что все окружающие считают тебя змеей.
Не смотреть на Морта. Не смотреть. Сейчас он может убить. И совершенно правильно. Нельзя лгать.
Лгать невыгодно. Рано или поздно ты запутаешься во вранье, ошибешься - и тебя поймают врасплох.
Голос Морта доносится сквозь туман. Очень спокойный, вежливый голос…
- Значит, девять… И кто же все-таки его отец? А, Люси?
Вероника вновь опередила ее:
- Семейное предание гласит, что это был молодой итальянец, впоследствии трагически погибший, я забыла от чего. Я в эту чушь никогда не верила, потому что еще у троих моих подружек в точности такая же история, а это уже неестественно. Итальянцы вполне здоровые ребята. Здесь какая-то тайна. Люси, не хочешь открыть ее именно сегодня?
- Полагаю, удовлетворять чужие интересы в подобных вопросах - твоя прерогатива, сестричка.
Морт не унимался.
- Почему ты делаешь из этого тайну?
- Это не тайна.
- Тогда скажи, как его зовут.
Люси посмотрела ему в глаза и поняла: он все прекрасно знает. Знает этот чертов ответ - но хочет услышать правду от нее. На всех остальных ему наплевать, и на Веронику ему наплевать, и Люси сама, своими руками загубила собственное счастье, потому что Морт не простит ее, и правильно сделает, что не простит…
- Никак его не зовут. Он совершенно незначительная фигура, он остался в далеком прошлом, и там ему самое место. Теперь, если вы с Вероникой закончили упражняться в остроумии, я пойду. Спасибо за прекрасный вечер, мистер Бранд. Сара, Джош… всего доброго всем.