- Давай посмотрим, может, он пойдет прямо сейчас? - спросил Майк. - Отодвинься, Шерри, и протяни к нему руки.
Шерри так и сделала, пытаясь справиться с переполнявшими ее чувствами. Майк осторожно поддерживал ребенка, оставляя ручки свободными, чтобы тот мог схватиться за протянутые ему руки тетушки.
- Шагай же, маленький, шагай, - подбадривал Майк, - хватайся за руки.
- Иди ко мне, - вторила она, - иди к Шерри.
Майк метнул на нее удивленный взгляд, не отпуская ребенка.
- Как? Ты не учишь его называть тебя "мамой"?
Шерри не услышала вопроса, потому что именно в этот миг Джейми сделал первый в своей жизни шаг. Он шагнул один раз, потом еще и еще раз - без всякой поддержки, - потом ухватился за руки Шерри и тут же, смеясь, свалился к ней в подол.
- Молодец! - воскликнула девушка, сгребая его в охапку и покрывая поцелуями. - Ты же настоящий спортсмен! Я так тобой горжусь!
- Извините, мистер Руис...
Это произнесла блондинка сорока с небольшим лет, председатель церковного комитета социальной помощи, избранная организатором пикника. Извинившись за то, что помешала молодой паре играть с ребенком, она напомнила Майку, что ему пора произнести свою речь. И Майк позабыл про странные слова Шерри.
- Конечно, - ответил он и поднялся, блеснув своей обворожительной улыбкой. - Выступать перед такой доброй, заботливой аудиторией - одно удовольствие.
Речь Майка на тему о нуждах рабочих-сезонников, переезжающих с места на место, слушали затаив дыхание; Шерри видела это со своего одеяла, посадив на колени мальчика, притихшего после "подвига" - он поигрывал связкой игрушечных ключей из пластика. Дважды это выступление прерывалось аплодисментами, и Шерри не могла избавиться от грусти, слушая Майка. Как изменилось ее отношение к нему, думала Шерри, покусывая губы. В день нашей первой встречи я думала о нем только плохое, а теперь, если я вдруг вызову его гнев или - еще того хуже - равнодушие, я сойду с ума.
И все же в этот миг она была счастлива, хоть и затруднилась бы сказать почему. Она гордилась способностью Майка увлечь слушателей и радовалась, что приехала с ним на этот пикник. Когда Майк кончил говорить и предложил задавать ему вопросы, ей хотелось аплодировать ему дольше всех остальных.
Ответив на вопросы, Майк еще немного побродил среди собравшихся; было немало таких, кто обещал с этого дня поддержать его в благородном деле. Вернувшись на свое место, где его ждали Шерри и Джейми, он обнаружил, что уже шесть часов вечера. Приближающийся закат окрасил небо в розовые и алые тона, и все это великолепие красок отразилось в спокойных водах Мексиканского залива и в водах лагуны, у которой расположились участники пикника. Крепко сжимая набор игрушечных ключей, усталый ребенок уснул на коленях Шерри.
- Пусть поспит какое-то время, мне тоже нужно чуть расслабиться, прежде чем мы поедем, - сказал Майк, опускаясь рядом с Шерри. - Можно мне обнять тебя?
Шерри позволила ему притянуть себя поближе, боясь, что это последний в ее жизни шанс. И не возразила, когда он коснулся ее губ легким поцелуем.
Поцелуй этот никак не мог быть страстным из-за свидетелей: на соседнем одеяле хихикали старшие братья и сестры того малыша, к которому раньше стремился Джейми. И хотя Шерри не смотрела в их сторону, она могла поклясться, что родители этих детей тоже внимательно за ними наблюдают, так же как и остальная публика, с таким волнением слушавшая Майка несколько минут назад.
Сумерки сгущались, парк скоро должны были закрыть, и пора было уезжать. Пока катили в машине в сторону Тампы под небесами, еще пронзенными лучами заходящего солнца, в душах молодой пары царила вновь обретенная гармония; это была сладкая, но чуть окрашенная грустью близость.
Нет, думала Шерри, я не скажу Майку, кто родил Джейми, я скрою и то, что с самого начала слежу за ним самим. Буду притворяться, что я биологическая мать ребенка и у меня не было никакой сестры. Но Шерри знала, что не сможет этого сделать: ей не позволят память о Лайзе и преданность ее сыну. Нет, она не уступит Майку в благородстве, даже если это будет ей слишком многого стоить.
Поездка до дома показалась ей слишком короткой, может, потому, что Шерри хотела бы ее продлить. Не успев прийти к какому-то решению, Шерри увидела, что машина стоит у дома бабушки.
- Я подержу Джейми, пока ты будешь отпирать, - сказал он.
В доме было сумрачно и тихо: не светилась желтоватым огнем настольная лампа бабушки, не слышалось привычного шума от телевизора. Уезжая, Шерри оставила окна открытыми, чтобы проветрить дом. И теперь старые стены и потертая мебель приятно пахли свежескошенной травой из соседнего двора.
Как это было бы хорошо - уложить Джейми в кроватку, а потом уютно прижаться к его отцу в постели, между свежими простынями, мечтала Шерри, отдаться любви, как те пары, о которых я читала в романах. Заснуть в его объятьях. Жаль, что он, видимо, мечтая о том же, не считает возможным связать себя женитьбой.
Уйдя в свои мысли, Шерри задержалась в гостиной, словно не зная, что делать дальше. Майк тоже ждал, с ребенком на руках.
- Куда его отнести? - спросил Майк, и Шерри заметила, как ловко он держит Джейми своими красивыми, сильными руками.
- Для начала на мою кровать, - ответила Шерри; приведя его в свою спартанскую спаленку, она включила ночник. - Если мы будем тихо себя вести, может, он так и проспит до утра, - сказала Шерри, - но ему нужно сменить подгузник.
- А если проснется, мы укачаем его снова, на качелях на веранде. - Майк всего лишь пожал плечами: видно, его совсем не смутила эта перспектива.
Он так терпеливо, так ловко обращается с ребенком - Майку совсем не трудно с ним возиться. Наверняка эти навыки Майк приобрел, ухаживая за своими племянниками и племянницами. Однако дело, видимо, не только в этом, думала девушка, меняя подгузник и снимая с малыша измазанные зеленью ползунки.
Наверное, несмотря на свою неспособность хранить верность, все-таки он "из того теста", какое надо. Майк был бы хорошим отцом: он излучает столько тепла, он не делает ни одного неверного движения. Шерри видела и то, как ребенок реагирует на него. Хотя у нее в голове все еще вертелся вопрос: а что же произошло между ним и Лайзой? - Шерри больше не сомневалась, что от общения с родным отцом Джейми только выиграет.
Шерри не хотелось бы, чтобы Майк воспитывал сына один, может быть, потому, что сама она была в детстве и юности лишена обоих родителей. Кроме того, пришлось отдать бы ему Джейми насовсем. Она знала, что каждому ребенку нужны и папа, и мама. Пока он будет расти, развиваться, знакомиться с окружающим миром, ему будет нужна мать для утешения и ласки, а отец - для закалки.
Вывод ясен: они нужны ему оба. Может быть, все же удастся убедить в этом Майка, и он согласится, несмотря на гнев и боль, вызванные долгим недоверием с ее стороны. Если бы он согласился на обоюдную опеку! Вся надежда - только на это.
Уложив племянника в кроватку и подоткнув со всех сторон легкое одеяльце, Шерри поцеловала его в розовую щечку, потом погасила ночник.
- Давай выйдем на веранду, - сказала она темноволосому "ловеласу", стоящему почти вплотную к ней. - Нам нужно поговорить.
Что это значит? - подумал Майк, когда их взгляды встретились. Неужели она снова начнет излагать соображения по поводу того, что они не должны встречаться? Или произнесет благодарственную речь за пикник и кончит тем, что все еще любит парня, от которого родила?
В эти минуты Майк совсем не хотел разговаривать, он хотел целовать ее до тех пор, пока желание не захлестнет их обоих и она не пошлет ко всем чертям свои надуманные, искусственные преграды.
Они стояли в комнатенке, в которой она спит с ребенком, их разделяли сантиметры. Майк вздохнул, выдавая этим неодолимую страсть, невозможность держать себя в руках, когда она рядом, потом прижал ее к своей груди. Губы его впились в ее рот.
Взрывная сила этого поцелуя снесла все преграды. Словно вспыхнула спичка, кончик которой, покрытый серой, - давно подавляемый инстинкт - с треском разгорелся в яркое, негасимое пламя. Шерри чувствовала: откуда-то из глубин ее женского естества возникло желание соединиться с Майком, слиться с ним воедино. Раскалявшееся как фитиль, подползающий к динамиту, это желание в ней усиливали его пальцы, проникающие под ее блузку.
Она еще никогда не отдавалась мужчине, не ощущала его в себе. Но сейчас... как она может ему отказать? Он - ее половинка, тот самый давно желанный... суженый, которого она должна знать, как самое себя.
Но ведь он - Майк Руис, человек, обесчестивший ее сестру, которого она вначале презирала, да и теперь не очень-то ему доверяет. И хотя ее антипатия переросла в увлечение, она так и не сказала ему ничего про Джейми. Она не может предавать свои принципы.
- Майк, не нужно... мы не должны, - бормотала Шерри, пытаясь высвободиться из его объятий.
- В чем дело, Шер? - спросил Майк, которому совсем не хотелось ее отпускать. Он надеялся, что жесткие нотки в его голосе возымеют действие.
Дрожа с головы до ног, она не сдавалась:
- Я не должна с тобой спать.
И хотя он обнял ее еще крепче, теперь она знала, что сможет его остановить.
- Почему же? Это будет приятно нам обоим.
Горячая волна желания заливала ее существо, покрыв румянцем щеки. Неужели она себя выдала?
- Я не должна любить тебя, - прошептала она.
- Но почему нет? Ты все еще любишь парня, который сделал тебе ребенка? Или боишься снова забеременеть без мужа? - Майк до сих пор не мог собрать воедино кусочки мозаики.
Шерри покоробило, что он так ясно видит проблему, которую она старается скрыть.
- Ты не знаешь, что за жизнь была у меня!