***
Урок продолжался, а Джон чувствовал себя как в аду: Боль. Тошнота. Изнуренность и бессилие. Голова болела так, что он мог бы поклясться, что у него горят волосы.
Щурясь, будто смотрел на прожектор, а не на доску, он сглотнул с сухостью в горле.
Он ни слова не записал в своем блокноте и не понимал, о чем сейчас говорил Фьюри. По-прежнему об огнестрельном оружии?
- Хей, Джон, - прошептал Блэй. - Ты в порядке, дружище?
Джон кивнул, потому что обычно так и делают, когда тебе кто-то задает вопрос.
- Ты не хочешь пойти прилечь?
Джон покачал головой, полагая, что правильный ответ был другим. Ему хотелось придать остроты происходящему. Нет причин возвращаться в привычную, коматозную колею.
Боже, что, черт возьми, случилось с ним? Его мозг был как клубок сахарной ваты, только занимал место, не принося никакой пользы.
Фьюри захлопнул учебник, по которому сегодня преподавал.
- Теперь вы сможете опробовать некоторое огнестрельное оружие по-настоящему. Зейдист ждет вас сегодня в тире, ну, а я увижусь с вами завтра.
Когда разговоры начали нарастать, как порывистый ветер, Джон вытащил свой рюкзак на стол. По крайней мере, сегодня нет физической подготовки. Все что он мог сейчас сделать, так это поднять свою жалкую задницу со стула и оттащить в тир.
Тир был расположен позади тренажерного зала, и по пути туда было трудно не заметить, что Куин и Блэй держались по бокам, в качестве его телохранителей. Эго Джона ненавидело это, но его рациональная часть - была им благодарна. С каждым шагом он чувствовал на себе взгляд Лэша, и это походило на ношение подожженного динамита в заднем кармане.
Зейдист ждал их у двери, и открыл ее со словами:
- Выстраиваемся в шеренгу вдоль стены, дамочки.
Джон проследовал за остальными и встал, облокотившись на белую бетонную стену. Место была построено по аналогии с обувной коробкой: длинное и узкое, разделенное на более десяти кабинок для стрельбы. Цели были сделаны в форме голов и тел, и свисали с потолка. Управлять ими можно из диспетчерского пункта, изменяя расстояние или заставляя их двигаться.
Лэш шел последним из учеников, направляясь к концу шеренги с высоко поднятой головой, как будто знал, что сейчас всем надерет задницу, своим умением обращаться с пистолетом. Он никому не смотрел в глаза. За исключением Джона.
Зейдист закрыл дверь, затем нахмурился и рукой нашел на бедре мобильный телефон.
- Прошу прощения
Он подошел к углу и начал что-то говорить в свой Рейзер, потом вернулся, побледнев на глазах.
- Произошли изменения в расписании. Роф позаботиться о вас сегодня.
Через долю секунды дематериализовался король.
Он был крупнее Зейдиста, одет в черную кожу и черную рубашку с закатанными до локтей рукавами. Он и Зи коротко что-то обсудили, король положил руку брату на плечо и сжал его, как будто подбадривая.
Бэлла, подумал Джон. Должно быть, дело в Бэлле и ее беременности. Черт, он надеялся, что все было в порядке.
Роф закрыл за Зейдистом дверь, встал перед классом, скрестив на груди свои татуированные руки, заняв позицию. Оглядывая всех одиннадцать стажеров, он казался непроницаемым как стена, на которую опирался Джон.
- Сегодня мы изучим девятимиллиметровый самозарядник. Термин "полуавтоматический", для этих пистолетов, является неправильным. Вы будете использовать Глок. - Он убрал руку за спину, и достал смертоносный кусок черного металла. - Обратите внимание, что предохранитель у этого вида оружия находится в курке.
Роф дал краткий обзор особенностям пистолета и патронов, в это время два доджена прикатили тележку, размером с больничную каталку, на ней в ряд лежали одиннадцать оружий, точно такой же марки и модели.
- Сегодня мы работаем над позой и целью.
Джон посмотрел на оружие. Он был готов держать пари, что проиграет в стрельбе, так же, как он проигрывал в любом другом аспекте подготовки. Его затопил гнев, от чего голова заболела еще больше.
Он хотел бы преуспеть хоть в чем-то. Хотя бы раз. Лишь раз.
Глава 16
Пациент уставился на нее с улыбкой, Джейн быстро оглядела себя в поисках нелепых изъянов, вроде болтающейся одежды.
- Что? - пробормотала она, тряхнув ногой, и штанина скользнула вниз.
Ей на самом деле не стоило спрашивать. Такие жесткие парни, как он, обычно не выносят женских слез, но раз уж так сложилось, ему придется потерпеть. Любой на ее месте был бы по уши в проблемах. Любой.
Но вместо того чтобы высказаться о слабости плакс в целом, или ее, в частности, он просто взял с подноса тарелку с курицей и начал есть.
Испытывая отвращение к нему и всей ситуации вообще, она вернулась к своему креслу. Потеря бритвы убила в ней решимость открытого восстания, и, несмотря на свою бойцовскую натуру, ей пришлось смириться с выжидательной позицией. Если бы они хотели убить ее, они бы это уже сделали; теперь главное - найти пути выхода из этой ситуации. Она молилась, чтобы в ближайшее время выход появился. И чтобы он не был связан с гробовщиком или урной с ее прахом.
Пока пациент нарезал куриное бедро, она рассеянно думала о том, что у него красивые руки.
Отлично, теперь она испытывала отвращение и к себе тоже. Черт, он использовал эти руки, чтобы удержать ее и стащить с нее халат, будто она была безвольной куклой. И тот факт, что он потом аккуратно его сложил, не делал его героем.
Молчание затягивалось, и тихий стук серебряных приборов о тарелку напомнил ей о безмолвно-мертвых ужинах с родителями.
Боже, трапезы в той душной григорианской столовой проходили крайне болезненно. Ее отец сидел во главе стола, как вечно недовольный царь, наблюдавший за тем, чтобы пищу правильно солили и потребляли. Доктор Уильям Росдейл Уиткоум считал, что солить нужно только мясо, никогда - овощи: такова была его позиция по этому вопросу, и все в семье были вынуждены следовать его примеру. Теоретически. Джейн была частым нарушителем этого правила "против соли", научившись нужным образом выгибать запястье, чтобы суметь посыпать солью приготовленную на пару брокколи, вареную фасоль или цукини на гриле.
Она покачала головой. После всего этого, после его смерти, она не должна была по-прежнему на него злиться, ведь это пустая трата эмоций. Кроме того, в данный момент у нее были другие поводы для волнения.
- Спроси меня, - внезапно сказал пациент.
- О чем?
- Спроси меня о том, что хочешь знать, - он вытер рот дамасской салфеткой, пройдясь по эспаньолке и отросшей щетине. - Это усложнит мою работу в конце, но, по крайней мере, мы не будем молча слушать стук моих приборов.
- О какой работе "в конце" ты говоришь? - Пожалуйста, пусть это будет не покупка сумки Хефти, в которую ее потом уложат по частям.
- Разве тебе не интересно, что я такое?
- Пообещай, что отпустишь меня, и я задам тебе множество вопросов о вашей расе. Меня слегка смущает, каким образом для меня складывается этот этот маленький и счастливый выходной круиз на корабле под названием "Убойный отстой".
- Я дал тебе слово…
- Да, да. Как и грубо обыскал меня только что. И если скажешь, что это для моего же блага, я не собираюсь нести ответственность за свою расплату. - Джейн посмотрела на свои короткие ногти и сдвинула кутикулу. Закончив с левой рукой, она подняла взгляд.
- Так что это за "работа"… Тебе понадобится лопата, чтобы ее проделать?
Взгляд пациента упал на тарелку, он ковырял вилкой рис, серебряные зубцы скользили между зернами, проникая в них.
- Моя работа… так сказать… заключается в том, чтобы убедиться, что потом ты ничего не будешь помнить.
- Я уже второй раз об этом слышу, и признаюсь честно, все это звучит собачьим бредом. Трудновато представить меня дышащей и, ну не знаю… без теплых ностальгических воспоминаний о парне, который перекинул меня через плечо, вытащил из больницы и сделал меня твоим личным врачом. Так как ты полагаешь, я все это забуду?
Его алмазно-яркие радужки расширились.
- Я собираюсь забрать у тебя эти воспоминания. Стереть начисто. Все будет так, как будто я никогда не существовал, а ты никогда здесь не бывала.
Она закатила глаза.
- Ага-ага…
Где-то в голове появилась жалящая боль, и, поморщившись, она приложила пальцы к вискам. Потом опустила руки, посмотрела на пациента и нахмурилась. Что за черт? Блюдо с едой лежало у него на коленях, а не на подносе, что был здесь раньше. Кто принес ему новую еду?
- Мой приятель в кепке Сокс, - сказал пациент, вытирая губы. - Помнишь?
Память вернулась яркой вспышкой: Рэд Сокс входит, пациент отбирает у нее бритву, она плачет.
- Боже… мой, - прошептала Джейн.
А пациент просто продолжал есть, словно стирание воспоминаний было чем-то не более экзотическим, чем жареная курица, которую он сейчас поглощал.
- Как?
- Невропатическая манипуляция. Точечная работа, вот как это было.
- Как?
- Что значит, как?
- Как ты находишь воспоминания? Как ты их дифференцируешь? Ты…
- Моя воля. Твой мозг. Все достаточно специфично.
Она прищурилась.
- Быстрый вопрос. Данное магическое мастерство управления мозгами связано с полным отсутствием чувства порядочности у всего вашего вида, или это только ты родился без стыда и совести?
Он опустил приборы.
- Прошу прощения?
Ее не волновало, что он обиделся.
- Сначала вы похитили меня, а теперь ты собираешься отнять у меня мои воспоминания, и ничуть не сожалеешь, не так ли? Я, как лампа, которую вы взяли…