- Да ладно тебе, Мама. Ты знаешь обо мне все, не так ли? Следовательно, знаешь, что мои видения иссякли, и я наполовину псих от недостатка сна. Черт, ты должна знать, что я прыгнул с этого здания на прошлой неделе. Чем дольше это продолжается, тем хуже я становлюсь, особенно когда не могу получить… разрядку.
Она махнула рукой, прерывая его.
- Ты ничего не видишь, потому что стоишь на перекрестке своего пути. Нельзя осуществить свободную волю, если знаешь конечный итог, по этой причине твоя пророческая часть подавляет себя. Все вернется.
По какой-то безумной причине, это успокоило его, хотя он и боролся с вторжением судеб других людей с тех пор, как они стали является ему века назад.
И потом его осенило.
- Ты не знаешь, что произойдет со мной, ведь так? Ты не знаешь, что я сделаю.
- Я получу твое слово, что ты выполнишь свои обязанности на Другой Стороне. Ты позаботишься о том, что должно быть сделано там. И я получу твое обещание сейчас.
- Скажи это. Скажи, что не знаешь будущего. Если хочешь моей клятвы, ты признаешься.
- Зачем?
- Я хочу знать, что в чем-то ты бессильна, - выплюнул он. - Значит, ты знаешь, что чувствую я.
Жар начал исходить от нее еще сильнее, пока пентхаус не превратился в сауну. Но потом, она сказала:
- Твоя судьба - моя. Я не знаю твоей дороги.
Он скрестил руки на груди, чувствуя, будто стоит на шатком стуле с петлей вокруг шеи. Мать. Твою.
- Я даю тебе слово.
- Возьми это и прими свое назначение Праймэйлом. - Она протянула тяжелый золотой кулон на черном шелковом шнурке. Когда Вишес взял его, она кивнула один раз, скрепляя их договор. - Я отправлюсь в путь, дабы известить Избранных. Мой секвестр кончается через несколько дней от сего. Потом ты явишься ко мне и будешь назначен Праймэйлом.
Ее черный капюшон поднялся без помощи рук. И прямо перед тем, как опуститься на ее сияющее лицо, она сказала:
- До нашей встречи. Всего хорошего.
Она исчезла без звука и движенья, растаяв в воздухе.
Ви подошел к кровати прежде, чем подогнулись колени. Когда его задница рухнула на матрас, он уставился на длинный, изящный кулон. Украшение было древним, с иероглифами на Древнем Языке.
Он не хотел детей. Никогда не хотел. Хотя при таком раскладе, он был не более чем донором спермы. Ему не придется быть отцом для них, к его облегчению. Он рожден не для такой фигни.
Запихнув кулон в задний карман кожаных штанов, он уронил голову на руки. К нему пришли видения о его юности в военном лагере, воспоминания были ясными и четкими, как стекло. Непристойно выругавшись на Древнем языке, он потянулся за курткой, вытащил телефон и набрал быстрый дозвон. Голос Рофа раздался на линии, и на заднем фоне послышалось жужжание.
- Есть минутка? - спросил Ви.
- Да, в чем дело? - Ви ничего не ответил, и голос Рофа стал еще ниже. - Вишес? Ты в порядке?
- Нет.
Послышался шорох, и голос Рофа донесся на расстоянии:
- Фритц, ты можешь зайти и пропылесосить чуть позже? Спасибо. - Жужжание прекратилось, захлопнулась дверь. - Говори.
- Ты… э, ты помнишь, когда последний раз напивался? В смысле, напивался в стельку?
- Черт… эээ… - Во время паузы Ви представил, как черные брови короля скрываются за его очками. - Боже, по-моему, это было с тобой. Тогда, в начале девятнадцатого века, ведь так? Семь бутылок виски на двоих.
- Вообще-то, их было девять.
Роф рассмеялся.
- Мы начали в четыре дня, и пили… сколько, четырнадцать часов? После этого я провалялся весь день. Сотни лет спустя, я все еще, как с похмелья.
Ви закрыл глаза.
- Помнишь, когда наступил рассвет, я, эм… сказал тебе, что никогда не знал своей матери? Понятия не имел, кем она была, и что с ней стало?
- В основном туманно, но, да, припоминаю.
Боже, они оба так нажрались в ту ночь. Перепили сами себя. И только по этой причине он сболтнул, пусть даже самую малость, то, что роилось в его мозгу двадцать-четыре часа, семь дней в неделю.
- Ви? Что происходит? Это имеет что-то общее с твоей мамэн?
Ви откинулся на кровати. Когда он приземлился, кулон в заднем кармане впился в задницу.
- Ага… я только что встретил ее.
Глава 4
На Другой Стороне, в святилище Избранных, Кормия села на койку в своей белой комнате, белые свечки горели позади нее. Она была одета в традиционную белую мантию, ее босые ноги касались пола, а руки были сложены на коленях.
Ожидание.
Она привыкла ждать. Это была сущность жизни в качестве Избранной. Ты ждала, чтобы принять участие в назначенных ритуалах. Ты ждала, когда появится Дева-Летописица. Ждала, когда Директрикс даст задания, чтобы выполнить их. Ждала с грацией, терпением и пониманием, чтобы не опозорить традиции, которым служила. Здесь ни одна сестра не была важней другой. Как Избранная, ты была частью целого, отдельная молекула среди прочих, составляющих действующий духовный организм… и необходимый, и полностью ненужный.
И проклята будет та, кто провалит свои обязанности, дабы не оказывать пагубного влияния на остальных.
Но сегодня ожидание стало неотвратимой ношей. Кормия согрешила и ожидала своего наказания.
Очень долго она хотела, чтобы к ней пришло ее превращение, в тайне нетерпеливо ждала его, но не во благо Избранных. Она хотела полностью познать себя. Хотела ощутить смысл, в своем дыхании и в биении сердца, смысл, имеющий отношение к ней как личности в этом мире, а не как к спице в колесе. Превращение стало бы ключом к ее личной свободе.
Превращение было дано лишь недавно, когда ее пригласили испить из чаши в храме. Поначалу она ликовала, что тайное желание исполнилось, но осталось нераскрытым. Но потом ее постигла кара.
Посмотрев на свое тело, она винила свои груди и бедра за то, что с ней скоро случится. Винила себя за желание быть кем-то особенным. Ей следовало оставаться там, где она была…
Тонкий шелковый занавес на дверном проходе сдвинули в сторону, и вошла Избранная Амалия, одна из личных помощниц Девы-Летописицы.
- И так, все решилось, - сказала Кормия, стиснув кулаки так, что заболели костяшки.
Амалия доброжелательно улыбнулась.
- Да.
- Как скоро?
- Он прибудет по окончании секвестра Ее Высочества.
Отчаяние заставило Кормию спросить неслыханное.
- Не может ли кто-нибудь другой из нас быть выбранной? Есть те, кто жаждет этого.
- Ты была выбрана. - Когда слезы набежали на глаза Кормии, Амалия беззвучно подошла ближе. - Он будет нежен с твоим телом. Он…
- Он не сделает этого. Он - сын воина Бладлеттера.
Амалия вздрогнула всем телом.
- Что?
- Дева-Летописица не сказала тебе?
- Ее Святейшество лишь сказала, что договорилась с одним из членов Братства, с достойным воином.
Кормия покачала головой.
- Я узнала раньше, когда она впервые пришла ко мне. Я думала, все знали.
От беспокойства Амалия нахмурила брови. Без слов она села на койку и прижала Кормию к себе.
- Я не хочу этого, - прошептала Кормия. - Прости меня, сестра. Но я не хочу.
Голосу Амалии не хватало уверенности, когда она сказала:
- Все будет хорошо… обязательно.
- Что здесь происходит? - Резкий голос оторвал их друг от друга, словно пара рук.
Директрикс стояла в дверном проходе с подозрительным взглядом. С какой-то книгой в одной руке и черными жемчужными четками - в другой, она была идеальным воплощением стремлений и замыслов Избранных.
Амалия быстро встала, не отрицая произошедшее. Избранная всегда должна знать свое место; меньшее воспримут за вопиющее отклонение, за которое придется понести покаяние. А их застукали.
- Я должна поговорить с Избранной Кормией, - заявила Директрикс. - Наедине.
- Да, конечно. - Амалия прошла к двери с опущенной головой. - Прошу прощения, сестры.
- Тебе следует направиться в Храм Искупления, верно?
- Да, Директрикс.
- Оставайся там до конца цикла. Увижу тебя в садах, буду очень недовольна.
- Да, Директрикс.
Кормия зажмурила глаза, и молилась за подругу, когда та ушла. Полный цикл в этом храме? От сенсорной недостаточности там можно сойти с ума.
Слова Директрикс были резкими.
- Я бы тебя тоже отправила туда, не будь у тебя других забот.
Кормия смахнула слезы.
- Да, Директрикс.
- Тебе следует начать свои приготовления с прочтения этой книги. - Книга в кожаном переплете приземлилась на кровать. - Здесь подробное описание прав Праймэйла и твоих обязанностей. Когда закончишь, начнутся консультации о сексе.
О, Дева Пресвятая, пожалуйста, только не Директрикс… пожалуйста, только не Директрикс…
- Тебя проинструктирует Лейла. - Когда плечи Кормии обмякли, Директрикс рявкнула: - Я должна оскорбиться твоим облегчением от того, что не я буду учить тебя?
- Вовсе нет, сестра моя.
- Сейчас ты оскорбляешь меня неправдой. Взгляни на меня. Взгляни на меня.
Кормия подняла глаза и не смогла не отшатнуться от страха, когда Директрикс пригвоздила ее жестким взглядом.
- Ты выполнишь свое обязательство и выполнишь хорошо, иначе будешь изгнана. Ты меня поняла? Ты будешь изгнана.