Я слышала, как Лили расчесывает волосы Ханне в соседней комнате, а Келлан, судя по всему, копался в шкафу и выбирал одежду понаряднее. Лили была счастлива. Ни для кого не секрет, что она проводила с Ханной столько же времени, сколько и я.
Алиса появилась перед моим носом с таким задорным видом, словно она мне сейчас подарит сокровище. В ее руках был чехол с одеждой.
– Ты этого не сделаешь! Я не стану это снимать! – первым делом заявила я, отчаянно вцепившись в свой свитер руками.
Алиса, закатив глаза, заявила:
– Посмотрим, что ты скажешь после того, как увидишь костюм.
Она мастерски раскрыла молнию, и на пол упала шикарная многослойная юбка из шелка цвета индиго, в комплект к которой шел великолепный черный корсет и скромное колье с сапфирами.
– Ну, не знаю, Алиса. А как же моя маскировка? – неуверенно спросила я. Хотя в мозгу плясала мысль – как отреагирует Эдуард, когда увидит меня в этом платье? Мне очень хотелось это узнать.
– Ты уже приняла решение, так что давай, быстрей. Мне еще нужно загримировать твои руки до локтя и декольте.
Я послушно разделась до белья и с помощью Алисы нацепила все это на себя. Потом ее руки замелькали над моей головой, и через минуту я увидела в зеркале скромную прическу, благодаря которой она пыталась ужать и скрыть мои густые волосы. Но тяжелый узел на затылке смотрелся симпатично. Алиса уже вовсю орудовала спонжем, нанося свой тональный крем на открытые участки кожи. Я застегнулась на все пуговицы и осталась довольна увиденным. Мои руки были закрыты, грудь замаскирована. Изящные туфли на невысоком каблуке. В целом та же Бэль Сигнэт, только более утонченная.
– И пусть не думает, что мы тебя тут держим в черном теле! Ты любимая жена и сестра. Пусть Мо видит, как мы тебя любим, Бэль.
Я осторожно обняла Алису и сказала:
– Спасибо тебе, Алиса. Но я все равно буду нервничать и волноваться.
– Да ладно, я уже привыкла. Ты только не переживай по поводу преследователя. В ближайшем будущем мы его найдем и…
– Что "и"?
Алиса смутилась и, спрятав маленькие ладошки за спиной, сказала:
– Ничего из того, о чем следует вспоминать на Рождество.
В отражении в зеркале я увидела, как она скрестила пальцы. Но, прежде чем я успела наброситься на нее с расспросами, Алиса упорхнула в коридор и аккуратно закрыла дверь. Побежала дальше поддерживать праздник в идеальном состоянии. Я чуть не зарычала от огорчения. Я все равно изловлю ее и допрошу! И она не отвертится!
Но был и второй вариант – спросить Эдуарда, который, кстати, стоял за дверью. Я в радостном волнении остановилась перед ней.
Он церемонно постучал в дверь.
– Могу ли спросить позволения войти, миссис Ричардсон? – галантно поинтересовался он.
– Да, конечно, почему бы нет? – подыграла я ему.
Эдуард открыл дверь, и я просто обомлела от того, насколько он был хорош в новом костюме. Его аристократичные черты лица говорили о благородстве. Он был словно греческий бог – мужественный, просто совершенство. Янтарные глаза на бледном лице и сдержанная улыбка сводили меня с ума. Спутанные волосы едва прикрывали лоб, и когда я заглянула в его глаза, то увидела точно такое же восхищение. Он по-прежнему смотрел на меня так, словно я была самым ценным призом в его жизни. Он подошел ближе и нежно провел пальцами по моей щеке. Если б мое сердце могло биться, то румянец сейчас залил бы мои щеки.
– Леди позволит мне? – спросил он, беря за руку.
Мне стало смешно. Вел себя как мальчишка.
Я протянула ему руку и через секунду была в его крепких объятьях.
– Ты сводишь меня с ума. И что самое интересное, это чувство, словно коньяк, становится со временем только более действенным и глубоким.
– Ты же не собираешься когда-нибудь окончательно свихнуться от любви? – с надеждой в голосе спросила я.
– О, ты это узнаешь первой! – сказал Эдуард и страстно поцеловал.
Казалось, что пол уходит из-под моих ног. Голова была окутана сладким туманом. Мне хотелось только, чтобы этот поцелуй не прекращался. Счастье просто захлестывало меня.
– О, прекрасно! Они опять целуются! – сказала Ханна Лили, которая выходила из соседней комнаты.
Эдуард отпустил меня и сказал:
– Это твоя мама виновата – она слишком прекрасна.
Я просто ничего не могу с собой поделать!
Она подошла ко мне, и я заключила ее в объятья.
– Милая моя, как ты? Мы не виделись весь день. Как ты? Готова?
– Лили и Алиса привели меня в это состояние среднего убожества и очень собой довольны, – серьезно сказала Ханна. – Я считаю, что они прекрасно справились. Я стандартный американский подросток.
Эдуард тоже взял ее за руку:
– Ну, уж нет. Только сегодня вечером. Ты – единственная, неповторимая и уникальная. И просто удивительная. И именно поэтому ты сегодня прекрасно сыграешь свою роль. Я тебе полностью доверяю. Ты готова?
Ханна кивнула головой, и Эдуард поцеловал ее в макушку.
– Все, ну пошли.
– Ну, да, только идите по очереди. Мы ее приведем, – заявил Келлан, своей могучей фигурой заблокировав коридор.
– Подвинься, медведь, – смеясь, сказала Лили, пытаясь отодвинуть его в сторону.
Он стал, уперев руки в бока, изображая викинга.
Лили мелодично засмеялась и сказала:
– Эдуард, ну скажи ему! Твой братишка сегодня шалит.
Эдуард, только смеясь, покачал головой и ответил:
– Он требует жертву, ну, или дань.
Лили, немного стесняясь, взглянула на Ханну, но та, отодвинув тетю в сторону, подошла к воинственному Келлану и заявила:
– Ты самый могучий, страшный и ужасный. Нет никого сильнее тебя!
Келлан довольно улыбнулся и стал в сторону, освобождая нам путь вниз.
– Вот, ребенок все понимает! – сказал он, заключив Лили в свои объятья.
Проходя мимо них, Ханна шепнула ему:
– После моего папы! – и гордо пошла и села на стул у стены, ожидая своего выхода.
Я взяла Эдуарда под руку, и мы вместе спустились вниз. Там застали такую картину.
Алиса и Джек о чем-то шушукались в углу, а Мо стояла возле рояля с Диксоном и Элизой. Эдуард галантно подвел меня к Мо, держа за плечи, наверное, чтобы не сбежала. Когда она увидела нас, то вся засияла от радости.
– Бэль, Эдуард! Вы такие красивые! У тебя такое платье, просто шик! Где ты его купила?
Я виновато посмотрела на нее и призналась:
– Честно говоря, понятия не имею! Это все Алиса!
Правда, я могу посмотреть на бирку…
Алиса тут же оказалась рядом и заявила:
– И не удивительно. Потому что это – творение молодого, перспективного дизайнера. Его имя еще не известно широким кругам, но, думаю, что это ненадолго.
Мо с большим интересом стала рассматривать платье.
– Да, я думаю, что у него талант.
Алиса просто засияла. Сегодня второй раз Мо признала ее таланты.
Эдуард шепнул мне на ухо:
– Все, Алиса окончательно полюбила Мо.
Диксон и Элиза принесли очередное блюдо и предложили снять пробу Мо, что она с радостью и сделала.
– Элиза, это очень вкусно! И если учесть, насколько тут красиво… и такой теплый прием! – Мо была готова расплакаться. – Это лучшее Рождество, на котором мне приходилось побывать!
Элиза, улыбаясь, сказала:
– Мо, мы так рады, наконец-то, тебя видеть у нас, – сказала Элиза, нежно обняв Мо за талию. – Мы все скучали и так хорошо, что наконец-то, есть возможность собраться со всеми вместе.
Мо улыбнулась, и я увидела детский восторг в ее глазах. Маму так легко было обрадовать. Конечно, мы праздновали обычно в узком кругу, украшая квартиру поделками из цветной бумаги. Но то, что создала Алиса, было похоже на сказку.
– Да, в последний раз мы виделись на свадьбе. Кажется, что это было совсем недавно! Подумать только – как быстро летит время! – сказала Мо.
Она посмотрела на меня глазами, в которых стояли слезы. Вот этого-то я и не хотела видеть. Нужно было срочно ее отвлечь. Эдуард незаметно кивнул головой в ответ на пристальный взгляд Брукса и спросил:
– Ты готова познакомиться с Ханной?
Мо заморгала глазами, прогоняя слезы, и сказала:
– Да, конечно! Я привезла ей подарок. Надеюсь, что ей понравиться. Это твоя племянница, Элиза?
– Да, она младшая дочь моего брата. Он уехал с женой и старшим сыном служить на военной базе в Европу, – прекрасно солгала Элиза.
– Ты так добра. Надеюсь, что тебя очень ценят твои близкие.
Я поднялась наверх и сказала Ханне:
– Ну, родная моя, твой выход. Постарайся не прикасаться к ней. Ты же знаешь о своем даре вызывать, таким образом, сильную симпатию. Если Мо привяжется к тебе, то это станет проблемой.
Я заметила, что Ханну расстроили мои слова. Я не подумала о том, что ей очень хотелось познакомиться, наконец-то, со своей бабушкой. У меня защемило в груди. Мо так и не узнает, что стала бабушкой. И я не смогу сказать ей правду, а еще мне придется усиленно врать ей.
Я обняла Ханну за плечи и прошептала:
– О, дорогая! Прости меня!
– Прощена, – ответила моя не по годам взрослая дочь, – я готова изображать идиотку.
Она вздохнула и, поправив одежду, решительно пошла по направлению к лестнице.
Я же зашла в ванную и заменила линзы. Это заняло не более одной десятой секунды. В зеркало решила не смотреть – чтобы не нервничать лишний раз.