Потный, тяжелый, грязный. Он проснулся лишь один раз, чтобы напиться. Беспорядочные мысли. Бились ли уже в Эн-Хароде? Каков исход битвы? Авигея уже беременна, возможно, и Ахиноам, а также Маана скоро. Его дерево пускало ветви; опасен ли для него меч Саула? Он также спрашивал себя, что стало с Мелхолой.
Из всего хлеба, который можно было съесть, вспоминался именно тот кусок, который не попал в рот. Авигея, которая тоже проснулась, кажется, угадала его мысли. Она повернула к нему свое немного полноватое, как у всех беременных женщин, лицо и сказала внезапно: «Ты станешь царем Израиля, не сомневайся в этом».
Он кивнул. Больше никогда не будет он мечтательным пастухом, которому доставляет удовольствие бегать за девушками в полях, мешая запах их тел с запахом мятой травы. Все это в прошлом. Его предназначение быть царем Израиля и никем иным. Ах! Самуил его выбрал! Все эти интриги, кровь, бремя!
Потом он сосчитал, что прошло двадцать четыре луны с предсказания старика. И принялся думать об этой бешеной собаке Сауле. Потом о Ионафане. Под утро он наконец заснул.
На следующий день были отправлены гонцы отнести добычи старейшинам тех деревень, которые прислали ему людей. Бетуэль, Рамот, Ятир, Арара, Синмот, Эстемоа, Рашаль.
– Это ваша доля в нашей победе над врагами Бога, – так должны были говорить гонцы.
Потом Давид отдал приказ вновь начинать строительство города. Необходимо было быстрее отпраздновать свадьбу с Мааной и укрепить крепостные стены. Саул, возможно, победил филистимлян, как неоднократно это делал. Опасность могла возникнуть со дня на день.
Глава 33
ВОЛШЕБНИЦА АЭНДОРА
– Поменьше… Не слишком много воды… Размешивая строительный раствор, чтобы снова соединить большие камни крепостной стены, Давид обменивался репликами с Эзером и Амоном. Сообщения жителей деревень и его разведчиков совпадали: в последние недели Саул неоднократно появлялся близ Секелага и Орши, рыскал в прибрежных районах Адуллама и Анжадди, как шакал, который преследует свою добычу, но у которого недостаточно зубов… Как долго это будет продолжаться? Может, отправить лазутчиков в Эн-Харод и Афек, чтобы разузнать, как прошло сражение?
– Новости доходят быстро, – ответил Амон. – Ты узнаешь обо всем первым.
В тот вечер, когда Давид обратил в бегство амаликитян, а отряды, собравшиеся в Эн-Хароде, ждали начала атаки, Саул обратился к идолам в своей комнате:
– Господи, каким будет исход сражения? Их более десяти тысяч. Нас три тысячи. Неужели ты позволишь победить твоего слугу и твой народ?
Во время этих ритуальных вопросов идолы непременно разбрызгивали искры, и обычно через какой-то промежуток времени раздавался голос изнутри:
– Делай. Не делай. Это хорошо. Это плохо. Предзнаменования хорошие, Бог защищает тебя. Это не нравится Богу, это потерпит неудачу.
На этот раз они молчали. Глаза из яшмы угрожающе смотрели на старого царя.
Саул вздохнул. Много ночей ему не спалось, и Бог оставался глухим к его молитвам. Он вышел из своей комнаты и сказал охраннику:
– Принеси мне свой плащ.
– Он недостоин тебя, – ответил тот.
– Иди, принеси, говорю тебе.
Слуга выполнил приказание. Саул переоделся, опустил капюшон и вышел, нарочно горбясь, чтобы выглядеть старше. Так он дошел до границ города Гива, там остановился перед пекарем и спросил его, изменив голос:
– Как мне найти женщину, которая поможет мне задать вопрос духам моих предков?
Пекарь посмотрел на него.
– Саул изгнал из своего царства всех прорицателей, неужели тебе это не известно? – ответил он. – Говорят, что лишь одна осталась в Аэндоре.
– Это далеко, – заметил Саул.
– Это все, что я знаю.
Саул вернулся во дворец и позвал двух самых преданных адъютантов.