– Это ты воюешь этим мечом, молодой человек? – спросил один лейтенант.
Давид смотрел на него взглядом идиота.
– Как тебя зовут?
– Давид.
– Тебя зовут Давид и ты воюешь этим мечом? Снова идиотский взгляд с подходящей улыбкой.
– Да.
– Не ты ли случайно тот Давид, который убил Голиафа?
– Это я, это я! – крикнул Давид таким тонким голосом, что его спутники смутились. Но он тайком подмигнул им. Лейтенант крикнул солдатам:
– Эй, этот щелкопер говорит, что он убил Голиафа!
Они снова захохотали и стали щупать бицепсы Давида, корча презрительные гримасы. Он позволял это делать, как будто сам забавлялся.
– Вы солдаты какого царя? – спросил Авиафар, который понял игру.
– Анхуса, царя Гефского.
– Он богатый, ваш царь? Лейтенант захохотал.
– Это царь, мальчишка.
– А он может дать нам поесть, мы голодны!
Все опять засмеялись. Они подумали, что этот Давид – сомнительный воин, и вот еще один молодой дурак.
– Да, мы хотим есть! – закричал Давид.
Его спутники усердствовали: они голодны, очень голодны. Лейтенант дал им хлеба и сыра. Усердие, с которым они истребляли запасы, подтвердило, что они не лгали.
– Надо отвести их к царю, – сказал один солдат. – Он будет рад познакомиться с грозным Давидом!
– Можно еще раз поесть, – сказал Давид. – Что вы делаете так далеко от Гефа?
Это был прибрежный город, а они направились в противоположном направлении.
– Мы идем биться врукопашную с царем Саулом! Давид замахал руками и сделал вид, что тщетно пытается приподнять меч Голиафа.
– Я могу пойти? Я его не люблю! – вскричал он. – Нет, мы не любим Саула! Все! Присоединяйтесь солдаты и Авиафар. Мы хотим пойти с вами!
Но лейтенант и окружавшие их солдаты были скептически настроены в отношении воинских способностей этих бродяг.
– Вас отправят в Геф, – ответил лейтенант. Он отправил отряд в двадцать человек сопровождать Давида и его ватагу. Так как солдаты Анхуса имели более чем достаточно пищи, дорога заняла всего три дня.
– Что делать? – шепнул ночью один из товарищей Давида.
– Предоставь это мне.
– Ты не хочешь сейчас бежать?
– Это очень рискованно.
– Ты будешь продолжать строить из себя идиота?
– Конечно.
В Гефе, как и везде, Давид был, конечно, известен. По дороге во дворец Анхуса при его появлении Давид и его товарищи пели песни.
– Саул убил тысячи, а Давид десятки тысяч.
Люди Гефа были филистимляне, и эти песни могли дорого стоить лжебезумцам, скорее пленным, чем посетителям. Когда эскорт прибыл во дворец и Давида ввели в зал, он догадался, что пузатый и угрюмый человек, сидящий в глубине, был царь Анхус. Давид вошел, прыгая на одной ноге, лицо сохраняло идиотское выражение.
Царь вытаращил глаза на эти выходки. Окружавшие его придворные и военные были ошеломлены.
– Ты Давид, сын Иессея?
– К твоим услугам, славный царь.
Он раскачивался с одной ноги на другую, увлеченный этим детским упражнением.
– Это ты убил Голиафа?
– Это я убил Голиафа! – воскликнул он, поднимая руки и теряя равновесие. Он издал крик орлана. Царь вытянул голову и шею, чтобы ближе разглядеть хвастуна.
– Как ты его убил?
– Булыжником. Пум. И он упал!
Он повторил движение, и царь инстинктивно сделал едва уловимый защитный жест.
– Пить, – сказал Давид.
– Но это кретин! – вскричал царь. И, повернувшись к солдатам, которые его к нему привели, воскликнул: – Настоящий кретин! Мне что, не хватает безумных и кретинов, так вы привели этого дебила ко мне домой? Дайте ему напиться и вышвырните за дверь вместе с его приятелями!
Те же солдаты схватили Давида и его спутников и толкнули их к двери; там они протянули им кубки, а потом прогнали из города победителя Голиафа и его приятелей. Авиафар еще дрожал от страха.
Солнце садилось.