- Так, так, - ухмыльнулся Ал. У него было много вопросов, он хотел бы знать, почему один из близких к Лателле людей решился на такой рискованный шаг, но промолчал. Все равно Тони правды не скажет, а может, и сам ее не знает. Предательство - это бунт, который одной логикой не объяснить, и дело здесь не только в выгоде. Но он сказал только одно:
- Что ты хочешь за голову Фрэнка?
- Мне нужно свое дело. Лателла стареет, упускает хорошие случаи.
- А ты бы не упустил. - У Ала был момент просветления, и он понимал, что топорная хитрость Тони ничто в сравнении с изысканным умом Фрэнка. - Ты будешь руководить "семьей" лучше него, - он выдохнул облако голубоватого дыма, который обволок его усталое, нездоровое лицо.
- Думаю, что да, - Тони проглотил слюну.
Такой разговор был понятен Кинничи: сыновья восстают против отца, чтобы занять его место. Молодым не терпится заменить стариков у кормила власти. Но самая непонятная загадка - предательство.
- У Лателлы есть сын, - возразил Ал.
- Пустое место.
- Хосе Висенте Доминичи зато не пустое место.
- Но и он не вечен.
- Ну что ж, мой мальчик, - Ал погасил сигарету в пепельнице. - Согласен, помогу тебе подняться на трон Лателлы. Но Фрэнк не легкая мишень.
- В воскресенье в час он приедет завтракать в отель "Плаза", с ним будет только его шофер. Ровно в час.
- Ладно. Обслужим. Забыл тебя поблагодарить. По существу, я обязан тебе жизнью.
- Наступит момент, я стану вам хорошим союзником.
- Далеко летишь, - и Ал кивнул на прощание.
Оставшись один, он вспомнил, зачем пришел в туалет. Последнее время он часто мочился. Он расстегнул брюки перед унитазом, из его крайней плоти с трудом потекла тонкая натужливая струйка, словно последние капли из фонтана. Распухшая простата закупоривала мочеточники и причиняла боль. Память у него сдала, воспоминания стали расплывчатыми, он терял связующую нить, имена куда-то испарялись, туман в голове становился все гуще, в памяти образовались пугающие пустоты. Он стар, много старше своих лет. И болен. И все-таки он не зачеркнул бы ни одного прожитого дня. Всю жизнь он стремился удовлетворить любое свое желание.
Задание расправиться с Фрэнком получил Джо Ла Манна, у него были отличные контакты с профессиональными киллерами. К сожалению, попытка не удалась и сейчас поздно винить себя или искать виновного. Лателла, наверное, уже организовал ответный удар. А этот подонок Тони Кроче является в "Вики клаб", пренебрегая правилами предосторожности, и ищет контакт с ним, с Кинничи. Ал жестом отправил Джо к Тони, присутствие Кроче не предвещало ничего хорошего.
Эллис Ворт под аплодисменты закончила песню и подошла к столу Кинничи. Старик помутневшим взглядом сладострастно смотрел на точеную фигуру в белом блестящем атласном платье. Певица держала солитер двумя пальцами. Она подняла его к свету, восхищенно посмотрела, как он засверкал всеми гранями, и положила на стол.
- Хорош, правда? - спросил Ал.
- Достоин королевы. А я всего-навсего певица, - она старалась не обидеть старика.
- Ты достойна его, поверь мне, - он пригласил ее жестом присесть за стол.
Но Эллис осталась стоять.
- Комплименты принимаю, а бриллиант - нет.
- Женщина никогда не соглашается сразу… - ухмыльнулся старик, непристойно подмигнув. Ал решил, что она или из тех, кто любит, чтобы долго упрашивали, или хитра и метит выше.
- Мой парень не согласен, - оправдывалась она, - а я его люблю. - Она смущенно улыбнулась, обнажив мелкие, перламутрово-белые зубы, чем еще сильнее распалила Ала.
- Твой парнишка - кретин, - сказал он добродушно, пожирая ее взглядом усталых глаз.
- Я то же самое говорю, - попыталась она смягчить шуткой неловкость. - Поверьте, синьор Кинничи, у меня сердце кровью обливается. - В некотором смысле это было правдой.
Ал протянул свою жилистую, покрытую синими вздувшимися венами руку и положил на ее безупречно круглое бедро.
- Я не болтлив, - заверил он. - Бриллиант просто подарок. За ласку я плачу отдельно и очень щедро. Все остается в тайне.
- Моя девушка - артистка, а не жопа с резинкой из твоих борделей, старик, - прозвучал внезапно спокойный голос рядом с Эллис.
Кинничи узнал пианиста, который аккомпанировал певице, и взглянул на него так, словно он уже покойник. Ал увидел молодое, неправдоподобно красивое лицо, а ледяной улыбке была присуща твердость, которая отличала его самого в молодости. Он не взорвался неудержимой яростью, а осел, словно проколотая шина. Не от страха. Ему достаточно было повести бровью, чтобы телохранители переломали нахалу шею. Он осел от отвращения к самому себе, у него случилось то редкое теперь просветление, когда он ясно понял, что собой представляет: похотливый старик, увядший и больной, который копошится в грязи подошедшей к концу никчемной жизни.
- Ладно. Бог с тобой, парень. Я ничего не слышал. Будем считать, что сегодня тебе повезло.
Бриллиант искрился на столике рядом с хрустальным бокалом. Певица и пианист удалились.
- Мог бы предупредить, что знаешь его, - возмутился Джо Ла Манна, подсаживаясь к столу Кинничи.
- Кого?
- Ирландца.
- Какого ирландца? Что ты мелешь? - рассердился босс.
- Да того, что промазал и не застрелил Лателлу, Шона Мак-Лири.
- Так он и есть пианист? - ярость старика как рукой сняло, он сначала улыбнулся, потом разразился гомерическим смехом. Сильный приступ кашля оборвал это безумное веселье.
Этот приступ истерического смеха Джо отнес на счет болезни старика.
- До сих пор он ни разу не промахивался, - сказал Джо.
- Этого нахального ирландца надо проучить, - решил Ал, внезапно посерьезнев.
- Конечно, - согласился Джо - он всегда именно так реагировал на все странности босса.
- Что скажешь о Тони Кроче? - сменил тему Ал.
- Мы поговорили. Он знает убежище Лателлы и так же, как и мы, хочет поскорее с ним разделаться.
- По крайней мере, мы теперь знаем, чем вызван провал.
- Давай-ка покончим с этим побыстрее!
- Живучие они, их трудно застать врасплох. Нужно время, чтобы подготовить надежную западню.
- Ирландец мне показался толковым.
- Но он отказался участвовать в этом деле.
- Мальчик нарывается на неприятности. Придется объяснить ему, что работу на полпути не бросают.
- Сейчас? - с готовностью отозвался Джо.
- Нет. Не хочу подставлять Вика. Позже. В каком-нибудь другом месте.
Подошла красивая, ослепительно светлокожая девушка в ярко-красном платье, отодвинула стул и села рядом с Алом.
- Я - подарок вашего друга Виктора, - ласково прощебетала она. - Эта куколка умеет говорить, ходить и делать много всяких штучек.
Джо поднялся, но босс удержал его.
- Поблагодари Виктора. Я, конечно, много теряю, но мне надо побыть одному, - с сожалением сказал он.
- Понятно, - прошептала девушка и собралась уходить.
Ал взял со стола камень и протянул ей.
- Держи!
- Это - мне? - не поверила она.
- Тебе. Отлепи задницу от стула, пока я не передумал. Сегодня для многих удачная ночь, пользуйся!
Девушка не раздумывая последовала его совету - поспешно унесла свалившееся на нее так внезапно богатство.
11
Шон глубоко вдохнул чистый ночной воздух. Нащупав рукой в правом кармане плаща револьвер, он почувствовал себя уверенно. Выйдя через служебный вход, он посмотрел в небо на дрожащие звезды. Асфальт, омытый дождем и вычищенный ветром, чернел, отражая, как зеркало, огни светящихся вывесок. Заря робко разливалась по атласу неба, натянутого между небоскребами. Последние посетители уже покинули ресторан, он ждал Эллис, чтобы проводить домой.
- А вот и я! - Наверняка посетитель "Вики клаба" не узнал бы теперь певицу. Очищенное от грима лицо, фланелевые брюки и шерстяной синий свитер очень молодили ее.
Ирландец посмотрел на нее с нежностью и обнял за плечи. Он не был влюблен, но девушка ему очень нравилась. Блестящая певица и славная девушка. Они говорили мало, но им было хорошо вместе. Эллис ни о чем его не спрашивала, воспринимала все просто - жила настоящим, не жалела о прошлом и не боялась будущего. Рука, искалеченная в Корее, навсегда лишила Шона возможности солировать в концертах, но аккомпанировать Эллис он мог. Это доставляло ему огромное удовольствие.
Девушка взяла Шона под руку, и они медленно двинулись по улице.
- Ты не настолько устала, чтобы отказаться от хорошего ужина? - весело предложил он. Он знал отличный кафетерий в десяти минутах ходьбы, там можно выпить горячего кофе с тостами и съесть яичницу.
- Не настолько. С удовольствием подкреплюсь, - Эллис прижалась к Шону.
В этот момент на перекрестке они увидели стоящий поперек дороги серебристый "шевроле". У лимузина были опущены стекла и открыты двери, пассажиры откровенно следили за ними. Шон узнал Джо Ла Манна за рулем и Альберта Кинничи - на заднем сиденье. Два телохранителя стояли, прислонившись к серебристому кузову.
- Вернемся обратно, - прошептала испуганная Эллис.
- Мы уже проскочили то место, откуда можно возвращаться, - пояснил спокойно Шон, продолжая медленно идти вперед. - Наш путь только вперед. С тобой ничего не случится, если будешь мгновенно подчиняться моим приказам.
Шон знал, на что рассчитывает. Если бы эти люди приехали убивать, его бы уже не было в живых. Хотя он имел дело с Кинничи, и вариантов может быть много - старик непредсказуем.
Когда Джо Ла Манна отвел его в ресторане в сторону и потребовал довести дело до конца, Шон отказался.
- Я верну задаток, - сказал он. - Эта работа мне не нравится.