В сицилийском монастыре появляется новая монахиня - загадочная и прекрасная сестра Анна. До того, как она была вынуждена скрыться в монастыре, эта женщина - преуспевающий нью-йоркский адвокат Нэнси Карр - занимала высокое общественное положение, собиралась выставлять свою кандидатуру на пост мэра города.
Но за фасадом ее респектабельности и благополучия таятся кровавые драмы, погубленная любовь, связи с мафией…
По роману Звевы Казати Модиньяни в Италии был снят телевизионный сериал "Невеста насилия".
Содержание:
СЕГОДНЯ 1
ВЧЕРА 3
СЕГОДНЯ 8
ПРОШЛОЕ 9
ТРИ ГОДА СПУСТЯ 25
СЕГОДНЯ 49
ПРОШЛОЕ 52
СЕГОДНЯ 55
ВЧЕРА 56
СЕГОДНЯ 57
Ева Модиньяни
Невеста насилия
Посвящается обожаемому, изумительному брату и другу Карло и Северине, открывшей радость литературного творчества.
"Обо мне можно сказать что угодно, но ничего нельзя доказать"
Елизавета Тюдор
СЕГОДНЯ
1
Марк Фосетт, предприимчивый репортер "Нью-Йорк таймс", услышал пронзительный свист кофеварки, и в тот же момент раздался телефонный звонок. Марк на мгновение замер и бросился из ванной к телефону. Кофеварка продолжала надрываться. "Все равно ничего не услышу", - подумал он и метнулся к плите. Он поскользнулся на половой тряпке, валявшейся посреди кухни со вчерашнего дня, с трудом удержал равновесие, изловчился и выключил газ. Он совершенно упустил из виду, что лицо у него в белоснежной пене для бритья, и схватил телефонную трубку. Стоило от него уйти Каролине, и все стало необычайно сложно: он не может спокойно побриться, выпить чашечку кофе, поговорить не спеша по телефону. Черт возьми, почему?
- Алло! - крикнул он в трубку и тут же разразился проклятьями. Мыльная пена попала в мембрану - слышимость нарушилась. Марк вытер пену. Металлический голос по спутниковой связи что-то говорил монотонно, но в конце фразы он услышал отчетливое: "Бомба!"
- Алло! Кто говорит? Повторите! Ничего не слышно!
- Марк, что там у тебя творится? - услышал он знакомый голос.
- Долго рассказывать! - он наконец узнал Джанни Риччи из Палермо, заведующего отделом хроники "Джорнале ди Сичилия". Джанни - ровесник Марка, обоим по сорок четыре. Когда итальянец только что приехал в Нью-Йорк, они снимали вместе квартирку на Бликер-стрит, мечтали о блестящей карьере и красивой жизни.
- Прости, старина, что разбудил, - продолжил Джанни. - У меня потрясающая новость! Настоящая "бомба"!
- Про бомбу-то я понял, но в чем дело?
- Марк, так и есть! Это - она! Железно! Скажешь, не "бомба"?
Сердце у Марка Фосетта словно замерло на мгновение, а затем бешено заколотилось. С ним всегда творилось такое, когда он нюхом чувствовал - сенсация!
- Эх, Джанни, я бы тебя расцеловал в губки! - засмеялся он.
- Ты мне дорог, но это уж слишком! - пошутил итальянец.
- Тогда валяй, рассказывай все с начала, - Марк обратился в слух.
Он азартно, почти по-детски радовался, слушая рассказ приятеля из Палермо. Перед ним вставали яркие, захватывающие образы. Монастырские стены, внутренние своды, экспрессивная барочная роспись, фигуры святых и мучеников, дворик, поросший травой, арки над витыми арабскими колоннами, колодец, высеченный из камня, прозрачное небо, пронизанное солнечным светом. И она в черной монашеской рясе с белоснежным накрахмаленным нагрудником. Волосы под девственно белым покрывалом. И все это ничуть не скрывает, а скорее подчеркивает ее красоту.
- Приедешь? - спросил Джанни.
- Будь спокоен! Сообщу номер рейса на Палермо. Даже не предупреждаю, чтобы ты помалкивал!
- Этого еще не хватало! Мафиози с моим стажем всегда нем, как рыба!
Марк вернулся в редакцию на метро. Сегодня, в пятницу, на собственной машине застрянешь в пробке, думал он, а тут еще снегопад не унимался. Он рвался вперед, словно гончая, напавшая на след. Сегодня утром впервые с тех пор, как ушла Каролина, он не вспоминал ни о ней, ни даже о детях.
В кабинет главного редактора он ворвался, как циклон.
- Ни за что не угадаешь! - воскликнул он с порога.
- Еще бы! - согласился Барт. - Ты хоть намекни, что я должен угадать!
Главный редактор, моложавый и подтянутый в свои шестьдесят лет, был талантлив и неутомим. Сорок лет он варился в этом котле - журналистике. Начав корректором, когда в редакции еще висела свинцовая пыль, он поднялся на самую вершину должностной лестницы. Газету он знал как свои пять пальцев.
- Хоть умри, не угадаешь! - дразнил Марк с мальчишеской запальчивостью.
- Рейган с Горбачевым одновременно сбежали в Швейцарию и попросили политического убежища, - отшутился главный, пытаясь скрыть нарастающее раздражение.
Сегодня неприятностей - хоть отбавляй и совершенно не до загадок. Марк, спору нет, дельный журналист, обычно работает сразу над несколькими материалами. Упрям, правда, но голова у него светлая, и из любых ситуаций он выбирается самостоятельно. Барт его ценит и уважает, но сегодня главному решительно не до загадок.
- Я ее нашел! - начал Марк игру в поддавки.
- Значит, речь идет о женщине, - задумчиво, с пробуждающимся интересом произнес Барт. - Женщине, которую мы ищем, женщине - находке для нас, - продолжил он довольно энергично и задумался.
- Неужели она? - вдруг воскликнул главный.
- Она! - победно подтвердил Марк.
- Где же ее откопали? - заволновался Барт.
- В Вилларозе, - Марк вытащил из кармана пиджака карту Сицилии, разложил ее на столе шефа и ткнул пальцем в какую-то точку. Оба оживились, как мальчишки-стажеры, получившие первое задание. Профессия стала их плотью и кровью - каждая находка все еще волновала.
- Какое-то захолустье! - Барт взял лупу и попытался прочесть название, обозначенное крохотными буквами.
- Неприметное селенье в центре острова, в горах, - пояснил Марк.
- И чем же она там занимается?
- Постриглась в монахини.
- Да брось ты! - Барт провел ладонью по редким белобрысым волосам и покачал головой, прикусив нижнюю губу.
- Сестра Анна, можешь себе представить?
- Ты уверен, Марк? - забеспокоился Барт.
- Источник информации абсолютно надежный. Да и по существу это лишь еще одно подтверждение.
Он вспомнил то июльское утро. Полгода назад они с Каролиной и детьми ехали из Катании в Палермо через Энна. Это был их последний совместный отпуск - попытка склеить черепки разбившегося брака. На высоте Калашибетта им попалась сломанная машина - старенький "фиат", за рулем - монахиня, две другие в отчаянии склонились над поднятым капотом. Разглядывая эту неведомую им вселенную, они усердно взывали к помощи Божьей. Марк вышел из машины, чтобы помочь монашкам. Осмотрев поломку, он довольно быстро понял - его доброй воли и ограниченных познаний недостаточно, чтобы запустить машину. Потек радиатор.
- Вам бы техпомощь или буксировку, - посоветовал Марк, мобилизовав весь свой скудный запас итальянского. - Одну из вас я могу подвезти, если хотите, - объяснил он, восполняя жестами нехватку известных ему слов.
- Нет, спасибо, - любезно, но решительно вступила в разговор монахиня, которая сидела за рулем. - Мы должны быть вместе. Вы можете помочь нам вот в чем: позвоните по этому номеру и сообщите, что с нами случилось. До ближайшего населенного пункта шесть километров, - она протянула ему листок, на котором зелеными чернилами было написано несколько цифр.
Его поразил необычный оттенок зеленых чернил и серые с золотыми искорками глаза монахини. Под палящим солнцем он переводил внимательный взгляд с записки на женщину. Монахиня говорила по-итальянски с необычным акцентом, скорее всего американским. Ему казалось, что когда-то он уже слышал этот голос. Он пытался вспомнить, где и когда это могло быть. Он спрашивал себя, что это за лицо в полумраке машины, бледное, почти прозрачное, немолодое, но и не старое, прекрасное своим аскетизмом, озаренное светом серых сияющих глаз.
- Прошу вас, - поторопила она, - не хочется застрять надолго под таким палящим солнцем. - Голос ее был доброжелателен, но настойчив.
- Можете на меня рассчитывать, - заверил он.
Они с Каролиной и детьми сели в машину и через двадцать минут доехали до телефона и позвонили в монастырь Святой Катерины. Марк долго еще вспоминал эту встречу и не мог понять, кого же ему напомнила монахиня со строгим аристократическим лицом. Ему удалось убедить себя, что он напрасно мучается. Он явно обознался, что легко могло случиться в такую жару после долгой дороги.