- Митя, останься на минутку…
Он присел в кресло в их старой милой столовой, которую стал забывать…
Черт с ней, пусть потешится, в конце концов, с него не убудет. Надо только взять себя в руки, потому что гадостей он услышит достаточно!
А Кира уселась удобно, приготавливаясь к длинной беседе. Она с нескрываемым интересом смотрела на него так, что Митя почувствовал вживе, как с него снимают одежку за одежкой, оставляя на публике нагишом не столько физически, сколько морально.
- А ты изменился, - сказала Кира, - с того момента, как я была у вас в гостях… Появился лоск, вид вполне заграничный, и поинтереснел, - это была лишь констатация, без комментариев и оттенков. - Ну, вкуса тебе не занимать, обезьянничать ты умеешь, не знаю, насколько ты верно выбрал институт, но в МГИМО кое-чему поднабрался… Ты правильно все сообразил и вовремя сделал! Твоя хитрость и осторожность, скорее трусливость и подлость, помогут сделать карьеру. Мы еще увидим тебя в каком-нибудь высоком кресле, я уверена! Твоя мать считает тебя простофилей неуправляемым, способным на любые выхлесты, волнуется… Но, как все матери, она не видит правды. Ты хитер и пролезаешь во все дырки как… (конечно, ей хотелось сказать: червь, но то было бы слишком, а она не хотела, чтобы Митя знал о ее ненависти к нему. Из-за него, этой ползучей гадости, она навеки потеряла единственную подругу - Лелю). Мите надоело слушать поток помоев, - он сам про себя все знает!
И он ответил:
- Кира Константиновна, не понимаю, чем я вызвал в вас такую ненависть? Неприязнь - вполне допускаю, даже сильную, но яд? В чем дело, вы можете мне объяснить? Я хотя бы буду знать, в чем перед вами лично провинился? - И тут он решил пойти ва-банк. - Хотя впрочем, я сам понял это, когда немного повзрослел и стал раздумывать над нашими отношениями и вашей яростью. Вы не можете простить мне, что моей первой в жизни влюбленностью оказалась ваша любимая подруга и она мне ответила взаимностью… Но в вашем разрыве с ней виноваты только вы, Кира Константиновна, вы хотели, чтобы Елена Николаевна принадлежала только вам, а вы бы руководили ею, и она бы плясала под вашу дудку. Но тут появился я, провинциальный придурок, каким вы меня считали. И вместо того, чтобы вместе с вами посмеяться надо мной, Леля, то есть Елена Николаевна, повела себя совсем по-другому. Как? Вы знаете. Мы, скорее всего, влюбились друг в друга… И вы ей просто этого не простили, потому что потеряли над нею власть.
Он замолчал, но понял - попал в десятку.
А Кира вдруг поникла и утеряла свою злобность, съежилась, побелела, стала похожа на старуху, она прошипела:
- Грязный развратный мальчишка! Так вот ты…
Он не стал ее дослушивать, встал и, уходя из комнаты, бросил:
- Не надо, не пытайтесь оправдаться, поливая меня грязью. И не делайте вид, что вас волнует состояние моей мамы, вашей сестры, единственной, которая лежит в реанимации. А вы все обо мне…
Когда он вышел, Кира закурила и уставилась в одну точку: как он смел!.. Но Кира - не овечка с колокольчиком, она ему не простит. И отомстит ему. Как? Пока не знает.
Немного порадовало ее лишь то, что она не сказала Митьке о том, что завтра приезжает Нэля, которая сегодня звонила и сообщила об этом. С Митенькой. Нэля колебалась: брать ли Митеньку?
Кира уверила ее, что обязательно - квартира позволяет и мало ли что… Пусть увидит свою бабушку, которую не знает…
Митьке неожиданный подарочек. Что он не любит Нэлю, - в этом Кира была уверена.
Когда Митя на следующий день вернулся от мамы из больницы, то первой, кого он увидел, была Нэля, а по коридору к нему мчался, раскинув руки, Митенька со счастливым, залитым слезами личиком. - Папа! Папочка! Папа! Меня мама не хотела брать! К тебе!
Митенька прижался к его джинсам.
Нэля смотрела на эту сцену довольно спокойно потому что, конечно же сердилась на Митю: ни разу не позвонить! Наобещать приехать! Не появиться! - она ничего более дурного, чем обычное Митино легкомыслие, не предполагала.
Никаких подозрений у нее не было, Нэля верила Мите абсолютно. Но его характер! Терпеть почти невозможно!
Она увидела, что он осунулся, похудел так, что скулы торчат.
Конечно! Во-первых, этот ужас с мамой, а во-вторых, конечно, он там, в Москве, один, наверняка ничего себе не готовил, а шлялся по ресторанам с друзьями. Со своим Спартаком…
Просто объяснить неадекватность мужчины - пил. Тогда как женщин с такими проступками и видом обвиняют сразу - и почти всегда справедливо - в неприличности поведения…
Митя находился в полной растерянности - вот кого он не ожидал, так это Нэлю с Митенькой…
И тут он увидел в глубине квартиры Киру - она явно наслаждалась этой сценой. Так вот оно что! сразу понял Митя: вчера она знала, что приедет Нэля, и не сказала нарочно, - посмотреть на него, каков он будет… Какая же стерва у него тетка!
А он-то уже примерно распределил все роли и места.
Маме лучше, и врач сказал, что завтра ее переводят в палату… И через пару-тройку дней он скажет, что ему обязательно нужно в Москву, его вызывают… Он быстро смотается на день-два и снова прилетит сюда. Нэлю он видеть пока не хотел. Ни тещу, ни тем более тестя - однозначно.
А в Москву не мог не попасть! Без Веры он задыхался. Он боялся ее потерять - до судорог, до безумия.
Вот так он распределил, и что ему теперь делать?..
Он ткнулся носом Нэле в щеку, подхватил Митеньку на руки и пошел с ним в свою бывшую комнату, которую мама так и оставила, как при нем.
Там они с сыном сели на диван и стали разговаривать.
С Митенькой можно уже говорить, почти как со взрослым. Сын рассказывал ему, захлебываясь, об их житье в Киеве, а Митя в черной меланхолии думал: что же делать? Надо придерживаться версии насчет вызова по работе. А Нэлю и Митеньку попробовать оставить здесь?..
К вечеру, когда приехал из больницы повеселевший Игорь Алексеевич, они сели за стол все, выпили по рюмочке за скорейшее выздоровление хозяйки, и стали строить планы, как и что. Нэля сказала, что - слава Богу! - все обошлось и они завтра: Митя, Митенька и Нэля полетят в Киев, Митю там ждут давно - тут она с упреком посмотрела на него, а Кира еле заметно усмехнулась.
- Митя просто обязан повидаться с родителями, тем более что папа хочет с ним поговорить, - закончила Нэля.
Митя понял - пора!
И, скорежив самую жалобную физиономию, какую смог, - мешала Кирка с ее ухмылочкой! - сказал, что он не сможет, потому что завтра ему надо лететь в Москву, его вызывают.
Но он предлагает такой вариант: Нэля и Митенька могут еще остаться здесь, а он прилетит через день. Надо надеяться, что ничего серьезного, скорее всего, обозначат его дальнейшую работу…
- Ну вот, всегда так… - обиженно отозвалась Нэля, а Митенька скуксил мордочку.
Митя горячо возразил: что же мне делать? Тут уж я никак не виноват! Наплевать? Давай решим, как лучше.
Он уже жалел, что начал разговор за столом, при всех… а когда? Ночью? Нэля подумает, что он врет, а так - на людях… - все в пределах приличий.
- Я не знаю, как лучше, - сказала Нэля, и ротик ее стал превращаться в узелок, это был признак того, что Нэля ОЧЕНЬ недовольна, - ты обязан съездить в Киев, папе нужно поговорить с тобой, он получил письмо от Виктора Венедиктовича… - созналась наконец она.
- И что он пишет? - беспечно якобы спросил Митя.
- Не знаю, - ответила Нэля.
В их разговор вмешалась Кира. Она сказала с милой улыбкой:
- Прошу меня извинить, но я, пожалуй, отбуду на сон, я всю ночь не спала, валюсь с ног, куда вы меня определите?
Спросила она именно Нэлю, а не Митю.
Нэля была этим довольна, но смущена: квартиру она не знала и как распорядиться - неизвестно… Их вон сколько! Тут подал голос Игорь Алексеевич:
- Я-то пойду к себе, мой дом в двух шагах, а то нас больно много собралось.
- Но как же так… - начал Митя, которому совсем не улыбалось остаться наедине с Нэлей, а когда народу полно, можно спокойно отделаться от общения с женой наедине…
Игорь Алексеевич улыбнулся:
- Так, Митя, так, и никак иначе. Я правда живу на соседней улице… Все в порядке, не беспокойтесь.
Нэля с благодарностью посмотрела на него, а он уже откланивался.
После его ухода она спросила:
- Кира Константиновна, как вы?
- Я, если можно, у сестры в комнате… - попросила она.
- Конечно! - ответила Нэля. - Митенька ляжет в Митиной, а мы в гостиной, да, Митя? - обратилась она к мужу ласково, забыв сегодняшние мелкие обиды и думая о том, что после долгого времени они будут вместе.
Кира ушла, и они с Нэлей остались одни.
Тогда Митя спросил:
- Ты все же знаешь, о чем там написал В.В.? Чем-то недоволен или наоборот?
Нэля замялась и ответила:
- Ни то ни другое, что-то серьезное о должности или чего-то еще, папа не говорил подробно, а я не стала добиваться. Но он сказал, чтобы ты обязательно хотя бы на день приехал.
Митя возмутился:
- Но когда, Нэля? Когда? Завтра мне позарез нужно быть в Москве! После этого я свободен. Но мало ли что они там мне скажут?.. Я же подневольная животина, как ты не понимаешь!
- Но у нас еще есть время отпуска! Еще две недели! Неужели ты за две недели не сумеешь побывать в Киеве? Не папе же лететь к тебе? Он неважно себя чувствует - давление… Не мальчик ведь! И в кои-то годы - отпуск!
- Хорошо, - сказал Митя, зная уже, что будет продолжать крутить.
- Я рано улечу в Москву любыми путями и каналами, узнаю, что и как, и мотаю в Киев, согласна? Или жди меня здесь…