рутине повседневности мы забываем об этом, а вспоминаем зачастую уже слишком поздно.
На этих словах я поцеловал ее руку и, повернувшись, решительно сел в машину, чувствуя, что со
стороны начинаю напоминать влюбленного юношу.
Кэрол вошла в офис. Через минуту появился Рик, и мы поехали домой.
Миновав половину пути, я почувствовал в нагрудном кармане вибрацию телефона. Звонил Патрик:
– Мистер Харт, вас ожидает некий Ричард Броуди.
От этих слов меня бросило в жар:
– Черт! – вырвалось у меня.
– Что? – не расслышал дворецкий.
– Передайте ему, что я вернусь поздно вечером, – попробовал я пойти на хитрость.
– Хорошо, – ответил Патрик, и в трубке раздались короткие гудки.
Я немного расслабился, надеясь, что получил отсрочку для неприятного разговора. Аритмия не
заставила себя ждать. Похлопав себя по карманам, я извлек спасительные пилюли. Одна доза препарата
мне уже давно не помогала. Побелевшие пальцы втолкнули в рот пару спасительных белых дисков. Бросив
рядом на сиденье пузырек, я опустил стекло. Ворвавшийся в салон машины поток свежего воздуха
подействовал успокаивающе.
Через минуту звонок от Патрика повторился:
– Мистер Харт, он просил передать, что не уедет и готов подождать.
– Хорошо, буду через час, – обреченно пробурчал в ответ.
"Настойчивый сукин сын, я бы мог догадаться, что он никуда не уедет!" – пронеслось у меня в
голове.
У входа в дом был припаркован зеркально отполированный "Бентли". За тонированным окном
угадывался силуэт водителя. Вокруг машины, озираясь по сторонам, прогуливался высокий плотного
телосложения охранник. Его лицо отличалось удивительной безликостью, словно стертое ластиком: черты
смазанные, белесые брови, короткий ежик светлых волос. Он окинул меня небрежным взглядом, и стало
46
понятно: я объект, не представляющий ни малейшей опасности для его босса.
Поднимаясь по ступенькам в дом, я уже был настроен воинственно.
В зале горел камин. Возле него, положив голову на лапы, лежал Винчи. Весь его вид выражал скуку.
При виде меня пес радостно вскочил и бросился навстречу. Я машинально потрепал его по голове.
В кресле, вальяжно развалившись и закинув ногу на ногу, ждал Броуди. Весь его вид выражал
уверенность и независимость, что еще больше меня взбесило. Жемчужного цвета костюм мерцал дорогой
тканью в отблесках огня.
– Не помню, чтобы мы с вами договаривались о встрече, – резко произнес я вместо приветствия.
Тоном победителя он воскликнул:
– Тоже рад вас видеть, мистер Харт!
– Вас не учили по телефону предупреждать о своих визитах? – нравоучительным тоном съязвил я.
– А вас не учили брать трубку, когда звонит телефон? – нисколько не смутившись, парировал он.
Желая поскорее закончить этот разговор, я опустился в кресло напротив Броуди и устало произнес:
– Я же уже сказал, что до операции не готов обсуждать наше сотрудничество. Или надеетесь, что я
умру на операционном столе и вы, на правах компаньона, приберете к рукам все открытия, которые сделали
мои специалисты?
– Думаете, сможете убедить меня, что ложитесь под нож хирургов, не имея уверенности в
благополучном исходе? – ухмыльнулся Броуди.
– Именно так, – ответил я, похлопывая себя ладонями по карманам и понимая, что таблетки забыты
в автомобиле.
Я поднялся с кресла и направился к шкафу, в котором должен был находиться еще один спасительный
пузырек с пилюлями. Я чувствовал, как разгоняется сердечный ритм.
Не найдя лекарства, с трудом сдерживая нарастающую панику, я закричал:
– Патрик, черт побери! Где мои таблетки?
В дверном проеме появился испуганный дворецкий и, кивнув, опять исчез за дверью.
Броуди ликовал, заметив, что его появление повергло меня в панику. Вернее, ликовали его глаза. В
этом человеке было столько неприкрытой животной силы и ярости дикого зверя! Он безупречно владел
своими эмоциями, лишь одни глаза могли обозначить отношение к происходящему.
Пес, почувствовав мой страх перед визитером, замер в напряжении и стоял, не шелохнувшись, между
нами. Через минуту я уже принял таблетки и, немного успокоившись, вернулся в кресло. Броуди не сводил с
меня недоверчиво прищуренных глаз. Сделав несколько глубоких вдохов, я почувствовал, что пульс
замедляет свой бег.
– Не собираюсь вам ничего доказывать, – отрезал я, попытавшись принять беспечный вид. – И я
сам решаю, кто будет моим компаньоном, а кто – нет.
– Вы меня не поняли, мистер Харт. Это я уже решил, что именно я стану вашим компаньоном, -
нагло улыбаясь, ответил Броуди, дважды сделав ударение на слове "я".
– Можно узнать, каким образом вы собираетесь это сделать? – я натянуто ухмыльнулся, чувствуя,
как внутри все холодеет. Вспомнилась репутация этого человека. Признаться, я его откровенно боялся.
Можно было вызвать охрану, но я не видел физической угрозы для меня лично, напротив, моя персона
была нужна ему как никто другой!
– Вариантов множество. Например, мои люди могут навестить вашу прелестную внучку Анжелику, -
он умышленно сделал паузу, наслаждаясь моей реакцией, которая не заставила себя ждать. Его орехового
цвета глаза сверкали твердым блеском.
На секунду мне показалось, что пол уходит из-под ног. Я вцепился в подлокотник кресла, пытаясь
совладать с эмоциями.
– Мне продолжать? – послышался где-то вдалеке, словно сквозь толщу воды, голос Броуди.
Я почувствовал, как холод ледяными кольцами, словно гигантский спрут, сжимает сердце. Все
внутренние органы как-то странно задрожали, пальцы рук стали ледяными и приобрели неприятный
восковой оттенок. Я судорожно сделал вдох, еще один и, преодолевая внезапный спазм в горле, прошептал:
– Вон из моего дома.
– Что? Я не расслышал! – продолжал ухмыляться мерзавец.
– Убирайтесь из моего дома, – хрипло прокричал я. – Сейчас вызову охрану.
Винчи зловеще ощерился. Шерсть на его загривке приподнялась, и послышалось грозное рычание.
Он лишь повернул голову в сторону Броуди, но оставался неподвижен, давая понять, что это пока
предупреждение. Зверь почувствовал присутствие другого зверя.
– Приструни свою дворнягу! – прошипел Броуди и уже громко добавил. – Думаю, ты умный
человек и понимаешь, что я не отступлю. Не жадничай, Харт! Я не позволю тебе без меня стать самым
богатым человеком в мире.
Медленно, чтобы не спровоцировать собаку, Броуди поднялся из кресла и поправил свой безупречно
47
сидящий на фигуре костюм. Бросив раздраженный взгляд на Винчи, он направился к выходу.
Уже в дверях, обернувшись, циничный наглец показал свой зловещий оскал, который было трудно
назвать улыбкой:
– Я не прощаюсь.
И вышел.
Пару минут я сидел неподвижно. Руки и ноги словно налились свинцом. В висках громко стучал пульс.
Словно наяву, я увидел плачущую внучку, которую два громилы грубо заталкивают в машину и увозят. Я
четко слышал ее звонкий голос, который многократным эхом, какое бывает высоко в горах, взывает о
помощи. Только я, и никто другой, буду виноват в страданиях моей малышки.
Грудь терзала чудовищная боль, не хватало воздуха. Слезы катились по лицу, оставляя мокрые пятна
на ткани рубашки. Нет, я не позволю этому мерзавцу одержать победу над Дэном Хартом! Без боя я не
сдамся!
Я решительно извлек из кармана брюк телефон с секретным номером и поспешно вышел в сад. Пес,
буквально прижимаясь к моим ногам, следовал бесшумной тенью.
Гудки. Боже, как долго Джим не отвечает! Паника, обжигая, хлестала меня! Мелькнула мысль: "А что
если головорезы Броуди уже в доме моего мальчика?" Наконец, услышав спокойный голос сына, я, не
здороваясь, выпалил:
– У меня только что был Броуди. Он угрожает похитить Анжелику.
– Подонок, – подавленно простонал Джим.
– Еще думаю, что пока он меня ждал, то расставил в доме прослушку. Не исключаю и то, что за
домом следят, возможно, и за твоим тоже. Будь осторожен, – волнуясь, высказал я свои предположения.
– Пап, я всё понял, ты не волнуйся! С дочки глаз не спущу и завтра же усилю охрану!
Джим был очень встревожен, хоть и пытался говорить спокойно.
– Может, стоить отправить ее с Натали во Францию? – судорожно ища выход, предложил я.
– Но у Анжелики учебный год и соревнования через две недели, – возразил Джим.
– К черту соревнования! Речь идет о ее жизни! – кричал в трубку я.
– Пап, давай успокоимся и не будем сеять панику. Не хочу пугать Натали, да и Броуди ни к чему
показывать, что мы его боимся, – пытался вразумить меня сын.
– Хорошо, будем надеяться, что он блефует. А если нет? Сейчас позвоню Тому, предупрежу еще его.
До завтра, – поспешно попрощался я с сыном.
– Береги себя, пап, – услышал в ответ.
Набрав Тома и объяснив ему создавшуюся ситуацию, я приказал усилить охрану лаборатории. После
этого, немного расслабившись, вернулся в дом и попросил Патрика утром связаться с начальником Службы
безопасности корпорации и завтра же проверить весь дом на наличие прослушивающих устройств.
Весь вечер я просидел в зале перед камином, откинувшись на спинку кресла, глядя застывшим