Продавец по-прежнему не обращал на них никакого внимания, всецело поглощенный немцем, который перебирал сувенирные очечники. Немец покрутил в руках очередной очечник и небрежно бросил его на прилавок, грубовато заметив:
- Nimm zuruck!
Продавец улыбнулся, чуть поклонившись.
- Данке шон, - старательно выговорил он по-немецки.
Жанна вздохнула, глядя на них, и неожиданно очень громко сказала:
- Андерлюхтен у-ха-ха!
Немец шарахнулся в сторону, продавец вытаращил глаза.
- А что вы сказали, тетя Жанна? - спросила Маргоша.
- А кто его знает, - весело пожала плечами Жанна. - Так один мой знакомый им все время говорит, они шарахаются. - Она царственно повернула голову к немцу: - Нехшиссен, битте.
Маргоша повторила, хохоча, по-русски:
- Не стреляйте, пожалуйста! Я поняла, тетя Жан! Не стреляйте, дяденька!
Жанна кивнула и рявкнула продавцу:
- Синий! Веер! Dormer Wetter!
Немец засмеялся и, послав Жанне воздушный поцелуй, отошел.
Продавец, широко улыбаясь, на чистом русском языке сказал, раскладывая перед Жанной несколько вееров:
- Пожалуйста, гражданочка! Девять долларов! Для нас - семь… с полтиной…
- А на самом деле - три, да? - усмехнулась Жанна. - Спасибо, что хоть товарищем не назвал. У нас теперь все господа, ясно? Кто в портках и кто без - не важно. Это ты здесь, гражданин мира, стоишь по восемнадцать часов, перед фрицами выеживаешься. Сколько стоит это фуфло?
К ним быстро подошла взволнованная Оксана, взяла Жанну под руку и, увидев у той в руках огромный яркий веер, отороченный перьями, рассмеялась:
- Зачем тебе это?
- В туалете повешу, размахивать вместо того, чтобы дезодорантом брызгать.
- Ну, ясно… - кивнула Оксана и, выразительно глядя на подругу, тихо и быстро произнесла: - Все и порядке.
Жанна громко переспросила, сокрушенно качая головой:
- Не пустили Дениса в Москву?
- Не пустили, - развела руками Оксана.
Маргоша схватилась за уши:
- Ой, бедный папка… Мам, а что теперь будет?
- Ну что… - пожала плечами Оксана. - Мы тоже постараемся задержаться, пока ему документы новые будут делать… Ну, или паспорт вдруг… - она посмотрела на Жанну, - подкинут…
Жанна тяжело вздохнула:
- Вот это вряд ли…
- А как же твоя работа, мам? Ты же говоришь - половину без тебя разворуют.
- Половину разворуют - половина останется, - улыбнулась та и подмигнула Жанне. - Прорвемся! Маргошенька!.. - Оксана неожиданно крепко поцеловала дочь. - Пойдем к папе, пожалеем его!
Жанна послала воздушный поцелуй продавцу:
- Ауфидерзейн, гражданин! - Для верности она еще подняла кулак. - Но пасаран! Zum Teufel!
Продавец шутливо отдал ей честь, смотря вслед со смешанным чувством восторга и ужаса.
Жанна и Оксана с двух сторон подошли к совершенно потерянному Денису и взяли его под руки. Борис, вбегая перед ними, быстро приговаривал:
- Денис Игоревич, мы постараемся… гм… как только сможем… наша фирма… у нас никогда… таких людей встречаем…
Жанна отмахнулась от гида:
- Не суетись, а! Возьми чемодан лучше.
Денис, не глядя, отдал гиду вещи и шел опустив голову. Выйдя на улицу, он посмотрел на взлетающий в небо самолет и закусил губу. Оксана увидела его взгляд.
- Деня… Ну, Денечка… - Она погладила мужа по руке. Тот никак не отреагировал и не сопротивлялся. - Это все быстро уладится… Слышишь? Может, найдется паспорт, подкинут…
- Вот именно, - кивнула Жанна. - Денег потребуют. Два миллиона долларов.
Денис шел, как будто ничего не слыша. Жанна весело продолжала:
- А мы им - свое "накося!". Мы за триста у. е. новый паспорт сделаем! Чистенький, без единой печати, не залитый вином!
Денис посмотрел на нее и отвернулся.
Жанна предложила:
- Кстати, не выпить ли нам?
- А где Маргоша? - спросил вдруг Денис.
- Да здесь она, - ответила Оксана и сама оглянувшись. - Маргоня!
Девочки нигде не было видно. Денис резко освободился от рук двух женщин, ведущих его, как под конвоем.
- Бабы, вы что, сдурели? Девчонку потеряли! - закричал он и быстро пошел обратно в здание аэропорта.
Женщины едва поспевали за ним. Борис с вытаращенными глазами бежал рядом и крутил головой, надеясь первым увидеть Маргошу.
- О господи… Жанка, она же с тобой была!..
- Да, когда ты подошла, она рядом стояла…
- Ну да… Господи… - Оксана закричала: - Маргоша! Маргоша!.. - Ее голос почти не был слышен за объявлениями об отлетах и прибытиях. - Ну все… Деня! В полицию давай опять!..
Денис метался по залу, пытаясь увидеть в толпах туристов девочку. Вдруг под тем самым фикусом, от которого Жанна предлагала отломать ветку, он увидел сидящую на кадке Маргошу. Она запихивала в рот пригоршни чипсов из большой пачки и тоже смотрела по сторонам.
- Маргоша! - Денис подбежал к ней. - Дочка! Господи!
- Ой, пап, а я вас потеряла… - обрадовалась девочка. - Решила здесь ждать, никуда не ходить…
Денис крепко обнял ее.
- Ну, молодец… Молодец… А мы думали… - Он помахал рукой Оксане: - Эй, леди, ваша дочь здесь! - и поцеловал Маргошу, не выпуская ее из рук. - Уминает чипсы дочь наша…
Оксана подошла, запыхавшаяся, разъяренная:
- Ты что?! Ты куда ушла? Я чуть с ума не сошла…
- Ладно, ладно… - Денис закрыл от нее Маргошу. - На себя орите. Оставили ребенка, забыли о нем… Ребенок потерялся…
Оксана решительно тряхнула девочку за плечо:
- Все. Пошли. Так, приедем в Москву - ни шагу одна не ступишь! Раз такая раздолбайка. Потерялась она!..
Маргоша примирительно посмотрела на мать, прижимаясь к Денису:
- Мам…
- Не "мам"! Не "мам"! - никак не могла успокоиться Оксана. - Будешь ходить с телохранителем! - Она энергично пошла к машине, на которой они приехали.
- Ой, мам, не надо… У нас в гимназии есть такие уроды, которых около класса ждут телохранители… И у туалета…
- Зато их родители спят спокойно. Все! Решено! Не обсуждается!
- Оксан, может, не стоит так горячиться… - неуверенно возразил Денис.
- Ты еще будешь!.. Тебе-то, конечно, все равно, если ее украдут… - Она осеклась под взглядом мужа. - То есть…
Денис обнял девочку:
- Да я вообще сам ее продам кому угодно… в зоопарк например, и сторожем к ней в клетку устроюсь… Да, заяц? - Он поцеловал ее в ухо, Маргоша засмеялась, повиснув на нем. - Там будет написано "Исключительный экспонат Маргоша длиннохвостая и ее папка-идиот"!..
Глава 10
Алена ходила по большой гостиной, рассматривая картины, фотографии, маленькие бронзовые статуэтки. Ее взгляд привлекла старая фотография молодой женщины, с лицом не очень правильным, но породистым и одухотворенным.
Вошедший в эту минуту Эммануил заметил Аленин интерес и объяснил:
- Это моя матушка. В доме везде ее портреты, так что ты не ревнуй. Я ее очень любил.
Алена, не зная, что на это сказать, кивнула:
- Я свою тоже люблю.
Эммануил подошел к ней, хотел обнять, но не решился и только провел рукой по ее спине.
- Деточка, я не буду ни на чем настаивать… Но обещай, что полюбишь меня.
Алена сделала едва заметный шаг в сторону.
- Я… постараюсь.
Пожилой композитор взял ее руку и стал долго, бережно целовать.
- Радость моя!
Алена через силу улыбнулась.
- У меня никогда не было невесты… - тихо проговорил Эммануил. - Я закажу тебе платье в Париже. Хочешь?
- Да. Конечно, - ответила Алена, мягко высвобождая руку.
- Ты устала? Хочешь прилечь? Я провожу тебя в твою спальню.
- Да, спасибо.
Эммануил, аккуратно взяв девушку за локоть, торжественно повел в ее комнату.
Алена села на край большой кровати и так и просидела, глядя в окно, пока не стемнело. Она не могла ни читать, ни звонить кому-то. Надо бы позвонить Кире… Алена представляла, что та скажет. Можно позвонить Денису и сказать, что она выходит замуж. А вдруг он ответит: "И слава богу! Давно пора!" Давно пора… Алена вспомнила, как, собирая сегодня утром вещи, все ждала, что он позвонит. Раньше он иногда начинал звонить каждый час, и тогда ей казалось, что они весь день не расстаются. Она представляла себе, как он сидит в своем офисе. Вот он пошел перекусить в соседний ресторан, вот идет по бульвару, остановился у афиши и выбирает фильм или спектакль, на который они вместе пойдут… Конечно, когда он отдыхает с дочкой, он не будет названивать каждую минуту. Да и дорого звонить…
Алена отгоняла от себя сомнения, а они упорно возвращались и возвращались. Почему-то в этот раз она представляла себе Дениса у моря с Маргошей и еще с женой, и ничего не могла поделать. Она не могла ничего поделать и с тем, что уже несколько лет просыпалась в одно и то же время с Денисом - в семь пятнадцать, так в семь пятнадцать, в половине шестого, так в половине. Как и с тем, что, услышав его голос, долгожданный, любимый, не могла ни упрекнуть его, ни начать выспрашивать, где он был и почему не звонил, если он вдруг пропадал на несколько дней…