- Да нет, это не я… это… Ну, я тебе потом все расскажу… Я сама не понимаю… Иногда вообще-то звонят из поликлиники, если я вовремя не приду на осмотр…
- Лека, господи, да что там у тебя происходит? Давай приезжай к нам - прямо сегодня!
- Я постараюсь. Пока, Нат!
- Я тебе с дороги позвоню! Никакую петрушку не пей, слышишь?
- Да, Натусь, спасибо, я так и думала… Я, может, приеду к вам… на днях…
Она прилегла обратно на диван, откинулась на подушке, хотела позвонить еще матери. Но Кира наверняка еще спит… Алена несколько секунд полежала, потом встала, пошла на кухню, сделала несколько небольших глотков минеральной воды. Вернувшись в комнату, она встала перед большим зеркалом и начала делать зарядку. Повернувшись в профиль, посмотрела, как у нее вырос живот. Так смешно, как будто он растет чуть вверх… Алена взяла полосатый мяч, подошла к стенке и начала катать его спиной.
- Петрушка с коньячком… Сам пей! - Она вдруг остановилась. - Сам…
Подошла к телефону, поискала в телефонной книжке номер и набрала его. Долго было занято, но Алена включила автодозвон и под громкие гудки продолжала делать зарядку. Наконец ей ответили:
- Да!
Она быстро сняла трубку:
- Простите, у вас… у нас в консультации есть мужчина-врач? Или медбрат?
- Чего-чего? - В трубке раздались короткие гудки. Алена перевела дух и снова набрала номер.
- Не вешайте трубку, пожалуйста, ответьте мне…
- Что вы хотите? - спросила регистраторша.
- Я хочу знать, работает ли в консультации мужчина - врач или медбрат… или практикант, я не знаю… Я не шучу, просто…
- Как фамилия?
- Моя? Ведерникова Алена… Владимировна.
- Да не ваша! Мужчины этого?
- Я не знаю… Просто мне звонил какой-то врач сейчас, из консультации…
- Нет у нас мужчин!
- Ни одного? Спасибо. А… а меня сейчас никто не вызывал на анализы? Никто не мог звонить?
- Ну, я же сказала, женщина! Не-ту! Вот дурные, а…
- Да, понятно, конечно… - Алена повесила трубку. - Понятно, что ничего не понятно…
Она подошла к полке, на которой стояла старая, послевоенная фотография очень красивой женщины. Женщина смеялась, и белые поля большой шляпы смотрелись бы ореолом, если бы на шляпе не было так много цветов… Бабушка так любила все яркое, веселое, солнечное… что не избавляло ее саму от периодических приступов хандры и недовольства жизнью… Но пролежав два дня с потрепанным "Графом Монте-Кристо" и отключенным телефоном, бабуля решительно вставала, отшвыривая книжку и вместе с ней свою хандру: "Хватит!"
Алена стояла, смотрела на фотографию и на себя в зеркале, висевшем на стене.
- Как ты, бабуля, орала мне всю жизнь? - вздохнула она. - "Р-радуйся, Аленка, р-радуйся! Ты - красавица!" Ничего не понятно, бабуля, в этой жизни. Но я - красавица! Да? Красавица! И умница!.. И сильная… - Алена потрогала живот. - Ты слышишь меня, мой маленький человек? Мама твоя - ужасно сильная! Как большой бегемот! Маму уже давно-давно не тошнит. Мама - такая умница… - Она пошла на кухню, взяла яблоки, морковь, начала чистить их, чтобы сделать сок. - Мама сейчас выпьет свежего соку и пойдет гулять, пораньше, пока машины не испортили нам с тобой всю экологию с природой… Мама никого не боится… Хочешь, мы с тобой опять потанцуем, мой малыш…
Алена села на стул в кухне, посмотрела на фотографию Дениса, которая стояла над плитой на полочке со специями. Потом взяла фотографию и спокойно убрала ее в кухонный шкаф между коробками с крупами.
- Так даже еще красивее стало, правда, малыш? Видишь, какая у тебя будет красивая кухня… У нас с тобой…
Она, стараясь не плакать, начала делать сок в соковыжималке.
- Мой малыш… Нам с тобой нужно еще столько сил, столько сил… Р-радуйся, Аленка, р-радуйся… - Алена остановилась на минуту и посмотрела в окно па качающиеся ветви деревьев. - Я твоего папу часто спрашивала: "Ты меня любишь?" Мне так важно было это услышать… А он отвечал: "Ессессьно! А то!" Или хрюкал… Я думала, что он стеснялся говорить… о любви… часто… А может, он просто ничего другого не мог мне сказать?..
Алена увидела, как у самой земли две крупные вороны дерутся, отлетая друг от друга на метр-два и снова слетаясь, стукаясь изо всех сил. Одна из них была явно сильнее. Вторая вдруг повернулась и, проковыляв несколько шагов, отлетела на приличное расстояние. Интересно, из-за чего они так разодрались? Алена присмотрелась и не увидела ничего ни на асфальте, ни в клюве у победительницы. Наверное, по моральным соображениям…
Нет, так не пойдет. Алена отвернулась от окна, вылила в высокий стакан сок с пышной оранжевой пенкой. Затем поискала музыку на радио, оставила программу, где звучала жизнерадостная детская песенка, и заставила себя подпевать.
- "Р-раз ступенька, два ступенька, будет ле-сен-ка!" - звонким, пронзительным голоском пел совсем юный певец, мальчик, похоже. А может, и девочка…
* * *
Денис поправил козырек желтой спортивной кепки, прикрывая глаза от бьющего солнца, и с силой ударил по мячу ракеткой.
- Оксанка! А ведь измены изменам рознь, правда? - Ему пришлось прокричать это, чтобы Оксана его услышала. Наверное, есть разговоры, которые проще кричать, а не вести. Вот сейчас остановись, подойди к ней… и все. И ничего не скажется.
Оксана с силой ударила по мячу, заставив его побежать в другой конец площадки, и тоже прокричала смеясь:
- Неправда!
Денис пропустил мяч, ему пришлось идти за потерянным мячом, поэтому он сказал вполголоса, не очень надеясь, что Оксана его услышит:
- Ты сама говорила: жизнь - это не только мощная эрекция…
Оксана, не дожидаясь, пока он подберет мяч, взяла из полной корзины новый ярко-желтый мячик и подала, все прекрасно услышав и отвечая ему так же весело, как и прежде:
- Дура была!
- Мне надо тебе кое-что сказать, - проговорил Денис, не обращая внимания на ее подачу.
Оксана взяла еще один мячик, снова подала и засмеялась:
- Не надо!
- Тут кое-какие обстоятельства…
Денис подкинул ракетку, поймал ее левой рукой и пошел на Оксанину половину площадки. Оксана взяла v него из рук ракетку, положила вместе со своей на землю и крепко обняла его:
- Да и черт с ними!
- Ты просто не знаешь… - Денис тоже обнял жену.
Оксана крепко обхватила его, прижавшись щекой к его плечу и целуя его.
- И знать не хочу…
Денис погладил ее по голове. Оксана в спортивных туфлях без каблука казалась беззащитным ребенком. Смешным неловким подростком, с большой попой, коротковатыми ручками в веснушках и маленькой головой…
- Слышишь меня? - Оксана смотрела на него снизу вверх. Это было необычно и, пожалуй, приятно. - Ты для меня важнее, чем… - Она запнулась, подобные объяснения были для нее непривычны. - Чем все мои магазины…
Денис засмеялся. Оксана вопросительно посмотрела ему в глаза. Вопрос у нее был только один. Денис поцеловал ее в лоб, потом в нос. Оксана тоже негромко засмеялась и вытерла ладонью капельки пота, выступившие у Дениса над верхней губой.
Вернувшись в номер, Денис пообещал Оксане:
- Загляну на огонек, не выгоняй, если что…
- Смотря что… - улыбнувшись, покачала головой Оксана и пошла в ванную.
Денис, услышав, что жена пустила воду, быстро прошел на балкон своей комнаты, прикрыл, как смог, дверь и набрал номер, который переслал ему Евгений.
- Шалом, - ответил ему мужской голос.
- Шалом, - машинально подтвердил Денис. Мужчина что-то спросил его, вероятно, на иврите, а может, и на арабском, кто б знал…
- Мне Лору! Можно Лору?
Мужчина что-то ответил, уже довольно резко. Денис испугался, что тот сейчас положит трубку.
- Кен ай… - попытался он сказать по-английски, - спик… Лора… агент… спешиал…
- Ноу! - заорал мужик.
Денис занервничал. Но должен же он как-то объяснить…
- Лора! Ло-ра! Намбер? Позвонить!
- Ноу!!!
- Вэйт! Подождите! Мобильный? Мобайл? - торопясь, стал спрашивать Денис, чувствуя, что тот его понял. - Намбер? Куда позвонить? Где она? Москоу? Израиль? Где?!
Мужик то ли кашлянул, то ли выругался на каком-то семитском наречии, вздохнул и сказал:
- Да хрена тебе лысого еще объяснять? Сказано - ни одной русской жопы тут нету и не было никогда! И в то же самое место засунь себе свою сраную Москву! Хазер! - и повесил трубку.
Денис, ошарашенный, аж крякнул:
- Ну, спасибо, Жека…
Он услышал, что Оксана прошла из ванной в свою спальню, о чем-то говорит с Маргошей. Сейчас позовет его… Но он вот совсем никак не готов теперь… ни на огонек заглянуть, ни на взбучку…
Денис подошел к краю балкона и посмотрел на крышу этажа ниже, выдающуюся террасой на несколько метров вперед. Теоретически можно бы было… А если на соседнюю лоджию? Он перегнулся через кованую решетку и увидел, что в номере убирает горничная, убирает основательно, все сдвинуто… Значит, толстый австриец с огромной, глыбообразной женой уехали. Они любили стоять на балконе, молча, обнявшись, и смотреть на море, а Денис смотрел на них и думал: "Неужели они друг другу нравятся? Ну, значит, нравятся… если так жмутся друг к другу…" Для него такое полное слияние двух человеческих существ всегда казалось странным и противоестественным, как, скажем, инородная пища - скользкие кусочки маринованной змеи, засахаренные жучки с хрустящими панцирями, густой травяной соус, в котором беспомощно плавают лягушачьи лапки, тонкие, нежные и совершенно отвратительные в качестве еды…