Первое свидание
Дина пристроилась в парадном соседнего с кинотеатром дома, у окна, на площадке между первым и вторым этажом. Это был безотчетный порыв. Она шла от трамвайной остановки и глянула на свои маленькие золотые часики, которые подарили ей тетя Ира с дядей Сашей, когда она, Дина, поступила в институт. На часиках было без двадцати пяти семь, то есть до назначенного времени оставалось десять минут. Дина не хотела стоять и ждать, когда подойдет Константин Константинович, - неизвестно ведь, на месте он или еще нет. Вот она и зашла в попавшийся на ее пути подъезд большого довоенного дома, с просторным и гулким парадным и широкой лестницей, обрамленной чугунной литой решеткой.
На подоконнике лежала оставленная кем-то сегодняшняя газета. По всему было видно, что недавно ее использовали в качестве скатерти: высохшие розовые круги и капли вина, крошки и обрывки фольги от плавленых сырков. И все это прямо на "Речи Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Л.И. Брежнева на XVI съезде ВЛКСМ 26 мая 1970 года". В следующем учебном году придется брать эту газету в читалке и писать какой-нибудь реферат по материалам съезда…
Дина стояла и смотрела на вечерний город, на людей, идущих по улице, на светофор, весело и быстро сменявший один за другим свои яркие цвета, - и, казалось, ни о чем не думала. То есть она не думала о чем-то определенном: мысли просто появлялись ниоткуда и исчезали в накатывавших из глубины ее существа волнах не поддающегося описанию чувства… Назвать это чувство как-то определенно было трудно.
Нечто похожее Дина испытала, когда увидела свою фамилию в списках зачисленных в институт.
Конечно, она была счастлива. Ведь позади остались и напряженная подготовка с бессонными ночами, и бесконечные переживания. Что попадется в билете? - гадаешь перед экзаменом. А после него не находишь себе места: что поставила комиссия и хватит ли на проходной балл?..
Но к удовлетворению и подъему диссонансом примешивались и растерянность перед новой, совершенно самостоятельной жизнью в чужом большом городе - ведь теперь не будет рядом мамы, которая вовремя разбудит, приготовит поесть, проследит за уроками и одеждой; и сомнение в правильности выбора будущей профессии - ведь то, что знала о ней Дина, было лишь обложкой книги, вовсе не говорящей о ее содержании или говорящей лишь поверхностно; и понимание, что сделан очень важный шаг, для отмены которого, в случае чего, потребуется не меньше усилий, а может, даже больше.
Радость, сомнение, смятение…
Вот и сейчас… Конечно, многие девчонки - как и тогда, кстати, после окончания вступительных экзаменов - отдали бы что угодно, лишь бы оказаться на ее месте. Но то ли это, что нужно Дине? И что потом?..
Радость, сомнение, смятение…
Да, ей нравился Константин Константинович.
И не только как незаурядный преподаватель: с его занятий, будь то лекции или семинары, даже не самые усердные студенты уходили с неохотой.
И далеко не только своей яркой внешностью - хотя при всей ее яркости было что-то неуловимое и в образе, и в манерах, подобное патине на поверхности полированного серебра, что придавало этому внешнему блеску налет благородства.
И не только чувство юмора Константина Константиновича нравилось Дине: если уж он рассказывал анекдот или шутил, это было умно и тонко, ни разу он не позволил себе скользкой двусмысленности, какие позволяли другие преподаватели в расчете на популярность у студентов и звание своего парня.
И не только его эрудированность, которую он не выпячивал, а применял исключительно по назначению: для расширения кругозора своих подопечных.
Константин Константинович нравился Дине. Но ей бы в голову не пришло мечтать о нем как о близком друге. А тем более - как о… как о мужчине.
Но почему же тогда она здесь?.. Ее пригласили в кино. Ее пригласили на свидание - впервые в жизни. Не кто-нибудь… не студент-однокашник и даже не старшекурсник…
А может, он пошутил? Пригласил и наблюдает откуда-нибудь из укромного места: придет эта дурочка или нет? Или решил развлечься: схожу для разнообразия с некрасивой в кино, от меня не убудет, а она пусть думает, что я влюбился…
"Как бы то ни было, я пришла", - подумала Дина, посмотрела в очередной раз на стрелки часиков и решительно вышла из парадного.
Дина увидела Константина Константиновича почти сразу. Он стоял в стороне от осаждавшей кассы и вход в кинотеатр толпы. Точнее, не стоял, а прохаживался, поглядывая по сторонам. Можно даже сказать - нервно поглядывая. Или - нетерпеливо.
Дину он заметил, когда она была шагах в десяти, и сразу пошел навстречу. Константин Константинович так решительно двинулся в Динину сторону, что они едва не столкнулись. Дине пришлось остановиться, чтобы этого не произошло.
- Какова пунктуальность! - возбужденно воскликнул Константин Константинович, протягивая Дине руку. - А ведь вам следовало минут на пять-десять задержаться.
Дина тоже подала руку, которую он пожал порывисто, но крепко.
- Вы считаете?.. Зачем? - спросила она, с неприкрытым удивлением глядя на Константина Константиновича.
- Ну, - смущенно усмехнулся тот, - чтоб я понервничал хоть немного: придете или нет?
- Вынуждена вас разочаровать, это не мой стиль, Константин Константинович.
- Интересно… - Он посмотрел на Дину серьезно, но смущение и волнение, едва прикрытые улыбкой, остались. - А можно мы продолжим эту тему после короткого обсуждения животрепещущего вопроса?
- Слушаю вас, - сказала Дина.
- Мы можем пойти в кино, а можем в кафе. Ммм… Еще мы можем пойти в кино, а потом в кафе.
- Третий вариант, с вашего позволения.
Константин Константинович засмеялся и еще внимательней посмотрел на свою студентку. Он достал из нагрудного кармана билеты и легко взял Дину под руку, направляясь ко входу.
- У нас есть десять минут на буфет. Не хотите перекусить? - спросил он.
- Спасибо, я из-за стола, - ответила Дина. - Но если вы хотите…
Константин Константинович улыбнулся:
- Я тоже сыт. К тому же нас ждет ужин. Вы не имеете ничего против "Радуги"?
- Нет, не имею, - сказала Дина.
Что она могла еще сказать? В рестораны и кафе студенты вроде Дины, жившей на стипендию, ходили нечасто: разве что на чей-нибудь день рождения, устроенный в складчину, или по случаю свадьбы, которые к последним курсам стали случаться все чаще.
Они прошли к своим местам - в самом центре зала. Константин Константинович откинул сиденье для Дины и уселся сам. Он повернулся к Дине и посмотрел на нее с улыбкой:
- Итак, мы остановились на вашем стиле. Вы считаете, что женщина должна быть пунктуальной и обязательной?
- Я считаю, что каждый должен быть обязательным и пунктуальным, - ответила Дина, глядя прямо перед собой.
Она разглядывала проходящую мимо публику, новый - взамен старого плюшевого - расписанный красками занавес, стильные светильники: кинотеатр открыли после ремонта совсем недавно.
- А как же женские слабости, капризы? - не унимался Константин Константинович.
- Ну, кому нравится, пожалуйста.
- А вам не нравится.
- Мне нет.
- А что вам нравится?
- Мне?.. Естественность. И прямота.
- И как оно, получается так жить?
- Получается.
- Не тяжело?
- Наоборот, очень легко.
- Правда? - не переставая улыбаться, спросил преподаватель.
Но тут свет стал медленно гаснуть, запоздавшие зрители спешили занять свои места. Динин спутник близко наклонился к ее уху и сказал:
- Вы меня заинтриговали. Можно мы продолжим позже?
Дина повернулась к нему. На экране вспыхнул свет. Лицо преподавателя было совсем рядом в сгущающейся темноте, и сейчас оно выглядело особенно эффектно: правильные крупные черты лица, подчеркнутые боковым освещением, мерцающие блики в глазах, очень внимательный, но мягкий и волнующий взгляд, губы, приоткрытые в полуулыбке.
- Можно, - сказала Дина и отвернулась к экрану, но краешком глаза она видела, что Константин Константинович продолжает наблюдать за ней.
Тогда она спокойно посмотрела ему в глаза. Тот улыбнулся и устремил взгляд к экрану.
Продолжение вечера
Они с трудом протиснулись в двери кафе, миновав шумную толпу желающих попасть внутрь. Даже поняв, что эти двое идут без очереди не по причине нахальства, а потому, что швейцар сделал им приглашающий знак, стало быть, места у них заказаны, - даже несмотря на это, страждущий народ не выказал энтузиазма, чтобы расступиться и пропустить счастливчиков.
Дина и Константин Константинович подошли к стойке гардероба, кавалер принял у дамы плащ, разделся сам и сдал вещи. Дина тем временем поправляла у зеркала прическу и увидела, как к ней приблизился преподаватель, тоже поправил свои роскошные волнистые цвета воронова крыла волосы, проведя по ним, как расческой, сперва одной пятерней, потом другой, одернул пиджак. Но при этом он смотрел в зеркало не на себя, а на Дину.
- Вы были так уверены, что я соглашусь пойти с вами в кафе? - спросила Дина, повернувшись к Константину Константиновичу.
Он улыбнулся и игриво произнес:
- Нет, не был. Я даже не был уверен, что вы вообще придете.
- Но билеты купили и места заказали… Ну, билеты, положим, можно продать, а залог в кафе ведь не возвращают.
По-прежнему улыбаясь, Константин Константинович потупил взор:
- Если бы вы не пришли, все остальное меня уже не огорчило бы. - Он снова поднял глаза: - Плевать мне было бы на потерянные деньги.