– С чего ты взял? Только потому, что принято так считать? Да твой Феб, если хочешь, в сто раз хуже него!
– Феб не мой, – торопливо открестился Олег. – Я от этого красавчика тоже не в восторге. Но Фролло… разве не он там ножиком размахивал, Феба, какой бы он ни был, порезал? Уголовное преступление, между прочим. И вообще, все неприятности, можно сказать из-за него начались.
– Ничего подобного. Неприятности, как ты говоришь, начались бы в любом случае. Эти или другие, но добром эта история в любом случае кончиться не могла, согласен?
– Согласен, – вынужден был признаться Олег. Представить счастливый конец, действительно, было трудно.
– А Фролло… ему ведь хуже всех пришлось. Пап, ты только представь себе: полюбить жещину, знать, что ты не имеешь права ее любить и понимать, что из этой любви ничего, кроме горя для всех, не будет! Вот настоящее мучение.
У Олега сжалось сердце. Полюбить женщину и знать, что не имеешь права любить… впрочем, какого черта! Он не монах, и сейчас не пятнадцатый век, или когда там происходит действие у Гюго. И он имел право любить ее! А то, что Светлана замужем, вовсе не должно было означать, что ничего и никогда… "Светлана, Светланочка, что же ты наделала? Да разве можно нам было расставаться?"
– Но что я плакала… – Ксюша продолжала говорить, не замечая, какое впечатление производят ее слова на отца, – нет, я не из-за кого-то конкретно. Просто понимаешь, до чего же судьба бывает… не знаю, несправедлива, что ли? Хорошие же все люди, а так несчастливы. Даже Феб, пусть он мне и не нравится, но полным негодяем его тоже ведь считать нельзя. Что самое обидное, точно, как в жизни. Столько несчастливых людей вокруг. И думаешь про себя. Ведь так хочется, чтобы все сложилось, а оно не складывается. И что делать?
– Ох, Ксюшенька, – Олег обнял девочку, прижал к себе, – ох родная моя, если бы я знал!
В воскресенье с утра, уже оба позанимались, потом, по выражению Ксюши, "с чувством выполненного долга", пошли в парк. Вычеркнуть из программы хваленый "Камикадзе" так и не удалось. Олег, никогда не жаловавшийся ни на вестибулярный аппарат, ни на боязнь высоты, прокатился вместе с дочерью – просто побоялся отпускать ее одну, увидев, как зависает высоко над землей перевернутая кабинка. Оказалось, что со стороны все выглядит и вполовину не так страшно, как изнутри. Вопли ужаса волнами перекатывались по кабинке при каждом взмахе гигантского маятника. Ксюшка зажмурившись и вцепившись в руку отца, визжала без остановки, не отвлекаясь даже на то, чтобы перевести дыхание. Как ей это удавалась, осталось для Олега загадкой. Впрочем, ему тоже не удалось долго сохранять благородную невозмутимость – пару раз он заорал вполне убедительно. Когда аттракцион остановился, Олег, в состоянии близком к обмороку, не столько вышел, сколько выпал из кабинки, на дрожащих ногах добрел до ближайшей скамейки и плюхнулся на нее абсолютно без сил.
– Да уж, за такие ощущения, – он с упреком посмотрел на счастливую Ксюшкину мордашку, – стоило платить кучу денег!
– А я что говорю! – до дочери сарказм явно не дошел. – Кайф! А бабушка никак не понимает. И сама боится, и меня не пускает. Ну что, теперь пойдем на "Миксер"?
– К-куда?
– Ну там, – она указала рукой направление, – это такая круглая площадка, на ней еще четыре маленьких круга установлены, по углам, – столь оригинальный взгляд на геометрию позабавил Олега, но он еще не собрался с силами настолько, чтобы затевать дискуссию на эту тему. Пришлось ограничиться высоко поднятыми бровями, на что Ксюша, естественно, внимания не обратила и продолжала свои объяснения: – А на каждом этом маленьком круге по четыре сиденья – такие стульчики пластмассовые. Немного похоже на настоящий миксер получается. Большой круг вращается, маленькие тоже вращаются…
– И сиденья вращаются? – слабым голосом уточнил Олег, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
– Ну да. Миксер же, – с легким недоумением ответило жизнерадостное дитя.
– И тебе это нравится?
– Конечно, – недоумение Ксюши еще больше возросло. Потом она вгляделась в лицо отца, все еще имевшего бледноватый вид: – Пап, тебя что, укачало что ли?
– Как тебе сказать, – Олег мужественно попытался усмехнуться. – Может чуть-чуть…
– Укачало, – авторитетно поставила диагноз дочь. – Тогда тебе на "Миксер", действительно, не стоит. Ладно, посидишь на скамеечке, пока я покатаюсь.
Олег послушно сидел на лавочке, стараясь не смотреть, как ее вертит в "Миксере", потом перешел на другую, переждать "Американские горки". Он уже отдышался, и все было прекрасно, если бы не мелькнула в толпе гуляющих, хрупкая фигурка женщины в красном платье с пышными светлыми волосами. Олег рванулся со скамейки, даже крикнул что-то, кажется… По крайней мере, женщина обернулась. Он сразу остановился – конечно, это и не могла быть Светлана. Откуда ей здесь взяться? Сидит сейчас, наверное, дома, готовит для муженька что-нибудь вкусное. Олег представил себе Светлану на кухне и, застонав, тряхнул головой. Господи, да за что же такое наказание!
Ксюшка подбежала, прощебетала что-то про деньги на мороженое и на карусель. Не очень хорошо понимая, что делает, он достал бумажник. Пока она каталась на воздушных каруселях, самозабвенно болтая ногами, Олег пришел в себя настолько, что сумел разделить с дочерью еще одно удовольствие – сделать два неспешных круга на колесе обозрения. В общем, прогулка в парк почти удалась. А Светлана… да что у него, в конце концов, совсем силы воли нет? Расстались, значит расстались, и все тут. И нечего ее вспоминать.
Вечер решили провести тихо, по семейному, не выходя из дома. Они ползали по полу, собирая гигантский, на три тысячи деталей, пазл, с изображением величественного средневекового замка, когда весело и требовательно прозвенел звонок. Не успел Олег подняться на ноги, как Ксюшка уже была в коридоре. Тут же раздался ее восторженный вопль:
– Дядя Миша! Тетя Эля!
– Тихо, тихо, ребенок! Ты же нас сейчас затопчешь! Ну-ка, бери сумки и волоки на кухню, – пророкотал Миша, входя в комнату. Следом за ним, улыбаясь, вплыла Элеонора. Ксюшка, с двумя большими пластиковыми пакетами, которые она, буквально выполняя полученное указание, волокла по полу, мелькнула на мгновение за их спинами.
Олег не успел толком поздороваться с гостями, как она вернулась и уже теребила Элю за рукав легкого, песочного цвета костюмчика:
– Тетя Эля, а что это там так пахнет?
– Копченый угорь. Я надеюсь, вы не ужинали?
Олег с Ксюшкой переглянулись:
– Ну так, чипсов немного погрызли… – не слишком уверенно сказал он.
– Конечно, чипсов, – Эля неодобрительно поморщилась. – Ксюша, шустренько почисть картошку и ставь варить.
– А… – девочка оглянулась на отца. Олег беспомощно развел руками.
– Да что я, не знаю, какие у тебя продовольственные запасы, – отреагировала на эту пантомиму Эля, – мы с собой принесли. И хлеба свежего по дороге купили.
– В общем, ребенок, ты разбери там все по местам, – подал голос, уже успевший забраться на диван с ногами, Михаил. Водочку в холодильник поставь, а тебе мы пепси принесли.
– Диетическую? – без восторга уточнила Ксюша.
– Диетическую! – сурово ответила Эля, – ноль калорий. И запомни, Ксения: женщина обязана заботиться о фигуре вне зависимости от возраста.
– А картошка? Разве она в диету входит?
– Ни в коем случае! Но копченый угорь требует вареной картошки, поэтому делаем исключение. В общем, пошли на кухню, я тебе все подробно объясню.
Как только дамы скрылись, Михаил, неожиданно резво развернулся и уставился на Олега.
– Ну? – спросил он со странной смесью любопытства и тревоги в голосе.
– Ты о чем? – Олег устраивался в кресле сосредоточенно и тщательно, не глядя по сторонам. Вытянул ноги, положил руки на подлокотники – не понравилось – скрестил их на груди, откинулся на спинку.
– А как ты думаешь? – не дожидаясь конца всех этих манипуляций, нетерпеливо сказал Миша. – Не о погоде же.
– Миша, я не хочу об этом разговаривать.
– Понятно. Значит, облом по всем пунктам. Работать хоть можешь?
– Ох. Только это я сейчас и могу. Давай не будем пока про меня, а? Расскажи лучше, как вам там порыбычилось?
– О, Олежка, это сказка! – Миша снова откинулся на мягкие подушки. – Ты не просто много потерял, ты очень много потерял! Я сейчас буду тебе подробно рассказывать, а ты – захлебываться от зависти слюнями. Начну с природы. Селигер – абсолютно уникальное место. Представь, огромное озеро по берегам которого, в основном леса. Из населенных пунктов Осташков, естественно – очень милый, кстати, городишко, да деревеньки мелкие понатыканы. Там природоохранная зона и все такое, в общем заповедник. Даже дорог толковых нет, одни грунтовки. Вода в озере чистейшая, прямо-таки, прозрачная и в ней видно, как косяки рыб туда-сюда болтаются. Мы там в первый же день лодочку напрокат взяли и раненько, на зорьке…
Олег слушал и, действительно, завидовал.
"Насколько все было проще, – думал он, – если бы я не поддался на Кирюшкины уговоры и уехал, как и собирался сначала, в отпуск с ребятами. Отдохнул бы, половил бы рыбку, тоже привез бы копченого угря, подарил бы маме… И никто, глядя на меня не сомневался бы, что человек приехал из отпуска, а не с каторжных работ."
– … и как потащил! Эля сачком машет, а достать его не может, распсиховалась, чуть меня в воду не уронила. А я в удилище вцепился и только молюсь, чтобы эта скотина леску не оборвала. Так что ты думаешь? Мы этого сомяру когда взвесили…