- Ее написал мой деверь. Отец моего бывшего мужа. Вы сейчас в его квартире. Умирая, он завещал ее не мужу, а внучке и мне. К слову, именно его внучка, моя дочь Даша спасла вас сегодня.
- Боже мой! - заголосила повесившаяся. - Еще одно совпадение! Теперь я знаю, вы поверите мне. Быть может, даже поможете. Это не может быть просто случайностью. Это знак!
Маша выпрямилась: кричавшая была совершенно права - случайностей не существовало в природе.
И Киевица Ковалева встала с кровати и на цыпочках пошла в коридор, страшась упустить хоть полслова.
- В книге отца вашего мужа я прочла способ узнать судьбу. - От нетерпения голос повесившейся глотал буквы и слоги. - Способ прост. Если, в течение дня вы три раза подряд услышите или прочтете одно и тоже слово, - задумайтесь, что вам хотят сказать свыше? Естественно, речь идет не о "спасибо", "пока". Но если три раза за день три разных человека поминают, к примеру, Севастополь, - возможно, вам стоит съездить туда.
- Думаете, стоит? - спросила Вероника, точно размышляла: не пора ли ей спаковать чемоданы и рвануть в город русских моряков.
- Уверенна, - железобетонно сказала поэтесса. - Стоило мне прочесть книгу вашего деверя, на следующий день мне три раза подряд встретилось слово "Лото". Я сразу купила билет. И что вы думаете? Я выиграла!
- Выиграли?!
- Да!
- Что?
- Представьте себе, машину! И не говорите мне, что это совпадение!
- О, нет, - проговорила Вероника. - Машина - не совпадение. Это достаточно увесистый факт.
- Правда, потом я ее продала, и на эти деньги разменяла квартиру. Но это уже не важно… Точнее - как раз это и есть самое важное! Я купила квартиру на улице Анны Ахматовой. Въехала туда вчера. Попыталась разложить тюки с вещами и нашла среди них старый номер журнала "Ренессанс". В 1989 году нем были напечатаны мои стихи. На 89-ей странице! - подчеркнула повесившаяся с жирным значением. - Я принимаюсь перечитывать их, как вдруг… Журнал падает из моих рук, и открывается на статье "Ахматова в Киеве"! И знаете, как начинается эта статья? "Анна Андреевна Ахматова (настоящая фамилия Горенко) родилась на знаменитую Иванову ночь 1889 года..." Вы понимаете? 1889-го?
- Пока не понимаю, - честно призналась литературная мама.
- 89-ть! - повысила голос поэтесса. - Номер моей страницы! Что вы скажите на это?
- Даже не знаю.
- Потому что вы не знаете, ЧТО было в той статье! - Голос повесившейся стал угрожающим, обещающе-интригующим. - Будучи пятилетней девочкой, Анна Горенко, гуляла с бонной по киевскому Царскому саду. И нашла там золотую булавку в виде лиры. И бонна сказала ей: "Ты непременно станешь великой поэтессой!"
- Интересно. Я не знала об этом.
- Я тоже. Это малоизвестный факт. Но меня озарило! То была не просто булавка! Лира - талисман! И Анна Горенко вывезла его из Киева. Не смотря на свою украинскую фамилию, она не стала украинской поэтессой. Она стала Ахматовой…
- Исключительно потому, - пояснила поэтессе литературная дама, - что отец Анны не хотел, чтоб она печатала под его фамилией свои декадентские стихи. Быть поэтессой считалось не вполне приличным, и он попросил не срамить его имени. "И не надо мне твоего имени", - сказала она…
- Не важно! - в запале выпалил голос. - Важно, что она стала первой! Первой признанной женщиной-поэтессой России! Единственной в своем роде. Наш талисман - Лира дал ей силу. И эта сила ушла от нас! Ее исчезновение обесточило всю нашу литературу. В том числе и меня. Потому что это был мой талисман… Его должна была найти я. Я - избранная! Избранная!
- Почему именно вы? - не осмыслила Вероника.
- Да потому, - закричала поэтесса, - что я - Анна Андреевна Голенко. А она - Анна Андреевна Горенко. Намек более чем прозрачный! Она пошла в гору, а я осталась голой. Потому что она меня обокрала! Обокрала еще до моего рождения. Теперь мне ничего не светит… Я обречена. Как и все мы, пишущие здесь, - не нужные, не интересные, чьи стихи никто не хочет, не только печатать, но даже слушать. Вот почему в Киеве никогда не было и ни одного Великого писателя. Ни одного Великого поэта! И не будет. Этот город мертв для литературы! Даже ваш Вертинский начал писать свои поэзы только тогда, когда отсюда сбежал. Есть только два выхода: либо уезжать отсюда, либо сдохнуть! Но мне некуда ехать… Улица Анны Ахматовой - мой последний рубеж.
- Но подождите, - деловито прервала ее Дашина мама. - А как же третье упоминание Анны Ахматовой? Первое - улица. Второе - статья. Ведь, исходя из теории моего деверя, должно быть и третье совпадение.
- Должно, - согласилась Анна Голенко. - И, конечно же, было. Вчера вечером мне позвонила моя дочь, из-за которой мне и пришлось разменять квартиру. Она позвонила, предложить мне работу. И кем, кем? Торговать косметикой в метро! "В конце концов, - сказала она мне, - в тяжелые для нее времена даже Ахматова торговала на базаре селедкой. А, кроме того, мама, - ты ж не Анна Ахматова!"
*****
- Брошь в виде лиры? - Даша агрессивно почесала нос. - По-моему это полная бредятина! То есть, - пояснила она, - быть может, Ахматова и нашла какую-то брошь. Я, например, в детстве нашла золотое кольцо на Владимирской горке. Потом продала, ну когда выросла, жутко деньги были нужны. При чем за бесценок, так жалко… О чем я?
- Об Анне Ахматовой.
- Да. Мало ли, кто чего где нашел! Эта поэтесса - точно двинутая. Не была бы двинутая, не полезла бы в петлю из-за такой ерунды. Сама придумала. Сама расстроилась. Сама повесилась. Скажешь, нет?
- Скажу, что, скорее всего, ты права.
Чуб довольно кивнула (она любила быть правой). И продолжила потрошить платяной шкаф.
Маша наморщила лоб - выводы сделанные из теории трех совпадений несостоявшейся самоубийцей А. Голенко, и впрямь мнились слишком надуманными.
- И Анна Андреевна - жутко распространенное имя и отчество. - Даша придирчиво рассматривала кожаные шорты, больше походившие на стринги-трусы. - И Горенко-Голенко - не аргумент! Если прошерстить киевский адресный стол, можно найти десяток Голенко, двадцать пять Горенко и двух-трех полных тезок - Горенок Анн Андреевн. И все это ровным счетом ничего не значит.
Вот только что-то в дурацкой ночной истории цепляло Машу своей настоящестью.
- А я вот о чем не спала сегодняшней ночью… - Землепотрясная, кряхтя, пыталась влезть в свои старые шорты - То, что мой Ян не демонстрирует тебе свое отношение ко мне тоже не означает, что он относится ко мне, так же как и к тебе! Скажешь, я не права? - Шорты сопротивлялись. Но Даша не сдавалась и победила.
- Но все-таки брошка была в виде Лиры, - с сомнением сказала Маша.
- Да хоть в виде черепе и костей, чего из того? - отбилась Землепотрясная Даша. - Да и была ли она во-още? Может, это такая себе легенда семейная - родичи Ахматовой потом придумали, когда она поэтессой стала, чтоб было чего журналистам в интервью рассказать… Или она сама. Она вообще была жуткой обманщицей. Вот уж, кто умел себя распиарить, так это Анечка Горенко…
Чуб подскочила к зеркалу, и показала ему свою попу.
Шорты врезались в ягодицы, оставляя нижнюю часть открытой на обозрение.
Однако в пониманье певицы, одежда существовала отнюдь не для того, чтобы что-то скрывать. А одеваться хорошо, в ее понимании, означало - так, чтобы оборачивались все прохожие.
Ныне же следовало расстараться особенно…
- ОК! Сзади полюбят, спереди привыкнут! - глубокомысленно изрекла Даша Чуб. - Так когда мы сегодня с Яном встречаемся?
- Но в Киеве, действительно, не было ни одного большого писателя. Ни одного большого поэта, - продолжала сомневаться студентка исторического факультета. - За всю его историю.
- Не было, - подумав, покивала косами дочь литературного критика. - Но ты так рассуди: а при чем во-още к Лира к Киеву? Лира - это ж типа из древней Греции.
- Логично.
- Остынь! Куча народа находит всякую хрень. Куча народа вешается. Здесь даже нет ничего мистического. - Вид сзади Дашу удовлетворил. Оставалось подобрать умопомрачительный верх.
- Если бы в этой истории не было ничего мистического, нас бы туда не позвали, - аргументировала Ковалева.
- О'кей, - немедленно отыскала лазейку Землепотрясная, обладавшая ярко-выраженным талантом к спорам. - Анна Голенко верила в мистику, и ее мистицизм ее доконал. Поэтому ее проблема, как бы подпадала под нашу парафию…
- Я поняла! - озарило Машу. - Теория твоего дедушки Чуба! Теория повторяющихся слов. Это же правда! Так с нами общался Город, когда мы были совершенно слепыми. Он постоянно подбрасывал нам подсказки. Он нас направлял. Все вокруг указывало нам путь - название спектакля на афише, статья в газете…
Внучка Чуб принялась чесать нос.
Именно благодаря статье в случайной газете, принесенной ветром и прибившейся к Дашиным ногам, Дашины ноги и отправились в "Центр колдовства", где умирающая Киевица Кылына…
- О’кей. И чо из того? - заняла оборону ярая спорщица. - Это означает лишь то, что мой дедушка - был умный парень.
- Нет, - оспорила упрямая Маша. - Это означает, что кто-то специально подводил Анну Голенко к подобному выводу.
- Вот и прекрасно, - сделала нелогичный вывод певица. - Вот мы и поняли в чем колдовство. Кто-то подводил эту тетку к самоубийству, но мы вовремя вмешались, и спасли ее.
- Но кто этот кто-то?