Энрико ждал, что Рейчел поддержит его и скажет, что ей тоже хотелось бы встретить его раньше. Но она недовольным, как ему показалось, тоном сказала:
- Какой смысл жалеть о том, чего не состоялось в прошлом? Жизнь не повернешь вспять. И так уж получилось, что мой сын - это не твой сын. - Рейчел поняла, что напрасно погорячилась и, стараясь исправить впечатление от своих слов, уже более мягко сказала: - Нужно быть благодарными судьбе за то, что она послала нам встречу сейчас, а ведь могли бы и совсем ничего не узнать друг о друге.
- Ты права.
Они помолчали, думая каждый о своем, а может быть, об одном и том же.
- Приехали, - упавшим голосом сообщил Энрико, сворачивая на стоянку около аэропорта. Прежде чем выйти из машины, он сказал: - Я хочу попрощаться с тобой здесь, а не там, на людях. - Обняв Рейчел с такой силой, будто кто-то неведомый пытался оторвать ее от него, он начал лихорадочно целовать ее волосы, лоб, глаза, щеки, шею. А потом их губы соединились в долгом, отчаянном, прощальном поцелуе. - Ну все, пора, - с трудом произнес Энрико, еле переводя дыхание.
Он подхватил ее сумки, и они быстрым шагом пошли к зданию аэропорта.
Регистрация пассажиров на лондонский рейс уже началась, и Рейчел, пройдя необходимые формальности, повернулась и помахала ему на прощание рукой, а он крикнул ей вслед:
- Когда доберешься, позвони, я буду ждать!
Рейчел шла к самолету, а в ушах звучал голос Энрико: "Позвони, я буду ждать!" Она летела в Лондон, а из Рима доносился призыв: "Позвони, я буду ждать!"
10
Рейчел расплатилась с таксистом и, взяв вещи, вошла в подъезд. Около двери своей квартиры она открыла сумочку и достала ключи - без привычного сердечка на кольце.
Интересно, заметил его Энрико на столике в холле или нет.
Оставив вещи в прихожей, Рейчел первым делом разделась и приняла душ. Сразу стало легче, хотя усталость все равно ощущалась. А еще она чувствовала голод. В самолете она что-то перекусила, но это было уже давно. Тут она вспомнила, что Энрико дал ей с собой пластмассовый контейнер с какой-то едой.
Это очень кстати, подумала Рейчел, отыскивая в сумке нужную коробку, заваленную сверху покупками из супермаркета.
Найдя коробку и открыв ее, она обнаружила там ризотто, заботливо приготовленное руками Энрико. Там был рис и овощи, но не было никаких добавлений животного происхождения - поэтому Энрико с такой уверенностью говорил, что ничего не испортится.
Какой он предусмотрительный, с теплотой подумала об Энрико Рейчел.
Она выложила ризотто на сковороду, чтобы разогреть, и поняла, что этот продукт занимал не всю коробку: контейнер оказался двухуровневым и в нем еще что-то оставалось. Рейчел не без некоторых усилий добралась до второго уровня и обнаружила там замечательные воздушные пирожные и миндальное печенье, которое итальянцы макают в сладкое вино. У нее под рукой не было такого вина, но она решила, что с чаем это печенье пойдет ничуть не хуже.
Рейчел с удовольствием и с аппетитом съела все, что приготовил для нее Энрико, и еще раз с благодарностью подумала: как он оказался прав! Я действительно устала, и у меня уже нет сил куда-то идти за продуктами, а в холодильнике пусто. Надо позвонить Энрико и поблагодарить его.
Рейчел вымыла посуду, перенесла сумки в комнату и стала разбирать их. Прежде всего она достала подарки, которые завтра должна будет отвезти своим родным.
Вот кассеты с записью концертов в Сан-Ремо. Это для Салли - она любит итальянскую эстраду.
А вот кукла Лючия для племянницы Сьюзи. Кукла не представляла собой ничего особенного: у нее даже глаза не закрывались и она не говорила "мама". Зато она была внешне похожа на Софи Лорен и к ней придавался целый гардероб - всевозможные наряды на разные случаи жизни, от купальника до свадебного платья. Сьюзи любила переодевать кукол, и эта итальянская модница имела все шансы ей понравиться.
А эта небольшая лохматая собачка для маленького Джимми. Если слегка надавить на ее бока, она издавала звук, отдаленно похожий на лай.
Бутылка кьянти для Роджера благополучно перенесла путешествие.
Наконец Рейчел с осторожностью извлекла коробку, в которой, как в доке, находился, дожидаясь спуска на воду, красавец трехпалубный белый пароход.
Сердце Рейчел наполнилось благодарностью к Энрико, а к горлу подступил комок, как только она представила себе, как он смотрел на нее, как обнимал, целовал, как говорил на прощание: "Позвони, я буду ждать!".
Рейчел вскочила как ужаленная.
Что же я сижу?! Он же просил позвонить, он ждет!
Она подбежала к телефону, набрала код Рима, а затем номер Энрико, который она уже запомнила наизусть.
Он ждал ее звонка и снял трубку после первого гудка. Не успела Рейчел сказать "это я", как он забросал ее вопросами.
- Как прошел полет? Не устала ли? Все довезла без потерь? Дома все благополучно? А какая погода в Лондоне?
Рейчел засмеялась и сказала, что на все его вопросы может ответить двумя словами:
- Все нормально!
- Почему ты так долго не звонила? Я уже начал беспокоиться.
Рейчел стало стыдно, что она заставила Энрико напрасно волноваться. Он такой добрый и внимательный, он подумал о ней, а она…
- Ты был прав: я приехала такая голодная, что сразу набросилась на еду, которую ты предусмотрительно дал мне с собой. Все было потрясающе вкусно. Спасибо тебе за заботу и за подарки, которые ты мне помог купить. - Она помолчала мгновение, а потом спросила: - А ты нашел мой сувенир?
- Конечно, я сразу его увидел. И сейчас я держу его в руке. Мне очень хочется видеть в нем символ того, что ты даришь мне свое сердце.
Рейчел не подтвердила и не опровергла его высказывание. Она перевела разговор на другую тему:
- Как странно, несколько часов назад мы были вместе, я видела тебя, чувствовала твои прикосновения. А сейчас мы далеко друг от друга, я слышу твой голос, но не могу дотронуться до тебя рукой.
- Я тоже подумал об этом. Знаешь, я уже скучаю по тебе. Боюсь, мне будет очень не хватать тебя.
- Мы не можем все время быть рядом. Постарайся отвлечься работой или чем-нибудь еще, тогда не будет так трудно пережить расставание.
- Ты завтра поедешь к сыну? - спросил Энрико.
- Да.
- Можно я позвоню тебе вечером, чтобы узнать, понравился ли ему кораблик?
- Звони, я буду рада.
Они попрощались. Рейчел повесила трубку и почувствовала, что ей хочется плакать.
Я просто устала, успокаивала она себя. Мне надо отдохнуть и выспаться.
Она легла в постель, но сразу уснуть ей не удалось.
Ну чего мне еще надо? - мысленно спрашивала она у себя. Энрико любит меня, заботится обо мне. Я чувствую себя с ним спокойно и уверенно. Он надежный, на него можно опереться. И мне с ним было так хорошо! Как вспомню…
Рейчел машинально вытянула руку, чтобы обнять любимого, но рука обхватила подушку - Энрико рядом не было. Она сглотнула подступившие к горлу слезы и продолжила свой внутренний монолог.
А с чего я взяла, что он любит меня? С его слов? Да мало ли что можно наговорить! Я это уже проходила. Не видя меня, он, возможно, очень скоро забудет даже, как я выгляжу. Все итальянцы страстные, темпераментные, любвеобильные, для них каждая новая смазливая женщина - объект для поклонения, обожания, сексуальных побед. Но они легкомысленны и непостоянны и свободно меняют свои пристрастия.
Подумав об этом, Рейчел отнеслась критически к собственным рассуждениям.
Я сужу обо всех по одному, а это несправедливо. Но дело в том, что существуют устойчивые представления об итальянцах, полученные из книг, из фильмов, из личных общений многих людей. Значит, эти представления правильны. Итальянцы в этом не виноваты, просто они не такие, как мы. Наверное, природа их такова, что они не способны к постоянству.
Рейчел снова нашла возражения самой себе.
А как же Ромео? Нет, его нельзя брать в пример, его выдумал Шекспир, то есть англичанин. А Данте и Петрарка? Уж они-то точно итальянцы. И все их сонеты наполнены чувством преданного обожания, восхваления и постоянного преклонения перед единственной любимой. Правда, они жили давно. За шесть веков нравы сильно изменились.
Рейчел вздохнула и перевернулась на другой бок.
У нас разные темпераменты. Ну и что? Если бы были одинаковые, было бы скучно. Чего я, собственно, опасаюсь? Если я однажды обманулась, то теперь должна относиться ко всем с недоверием? Глупости! Но если бы речь шла только обо мне, я бы, наверное, не мучилась сомнениями. Атак… Я должна думать не о себе, а о сыне.
Мысли в голове начали путаться. Рейчел не смогла сдержать набежавшие слезы, которые тихо скатывались одна за другой по ее щекам, заканчивая свой путь в пуховых недрах подушки.
Эх, если бы сейчас рядом с ней был Энрико, она бы, отбросив все свои рассуждения, поплотнее прижалась к нему, уткнув лицо в его грудь так, чтобы курчавые волоски легонько щекотали ее нос, и забыла бы обо всех проблемах.
И, обняв подушку вместо Энрико, Рейчел наконец уснула.
Утром она встала пораньше, так как ей предстояла неблизкая дорога. Она аккуратно уложила все подарки в машину и отправилась в путь.
В раннее воскресное утро машин на дорогах было мало, Рейчел держала довольно большую скорость и приехала в Грассхилл как раз к завтраку.
Она погудела у ворот, и через несколько мгновений увидела, как от дома по дорожке мчится ее сын, радостно крича:
- Мама приехала!
Не успела она выйти из машины, как Тим уже висел у нее на шее.
- Мальчик мой дорогой, как я по тебе соскучилась! - обнимая и целуя сына, приговаривала Рейчел. - А ты скучал по мне?